Мария Соболева — звукорежиссер, профессор Всероссийского государственного института кинематографии им. С.А. Герасимова, профессор Института современного искусства, профессор Российской академии музыки имени Гнесиных, председатель Гильдии звукорежиссеров Российского музыкального союза, звукорежиссер концертного зала «Зарядье», автор многочисленных публикаций и учебных программ по звукорежиссуре.
— Мария Александровна, скоро Новый год, как вы оцениваете уходящий 2025-й для индустрии звукозаписи?
— Вопреки всем трудностям, с которыми мы сталкиваемся в современных условиях, год прошел в воодушевляющем напряжении, и я считаю 2025 год безусловно годом развития. В этом году Российский музыкальный союз провел два огромных и сложных мероприятия в рамках проекта «Чистый звук» — Международную премию за лучшую аудиозапись российской академической музыки и Международный симпозиум индустрии звукозаписи академической музыки. Оба этих мероприятия мы проводили уже в третий раз, в этом году — после четырехлетнего перерыва. Спасибо Президентскому фонду культурных инициатив, он поддержал наши проекты и всячески помогал в организации. Мероприятия прошли на высочайшем уровне, стали настоящим праздником для звукорежиссеров и музыкантов. Очень многие участники и слушатели подходили ко мне со словами благодарности, говорили, что такие мероприятия становятся профессиональным праздником, дают им новые силы, новый потенциал.
— Вы известный звукорежиссер, с какими оркестрами и коллективами, исполнителями вы работали в этом качестве?
— Проще перечислить обратное, с кем не работала. За срок более 35 лет в профессии общие проекты сталкивали меня со многими и великими, и маститыми, и начинающими музыкантами и коллективами. Звукорежиссер, в отличие от артиста, не публичное лицо, он встречается с артистом в студии звукозаписи, в процессе работы над релизом, он «стоит за спиной» артиста на концертной площадке. Мало кто из широкой публики читает имя звукорежиссера, написанное маленькими буквами на последней странице буклета, многие слушатели вообще не знают о таком участнике творческого процесса. Но музыканты, имеющие опыт звукозаписи, к звукорежиссерам относятся с большим уважением, очень хорошо понимают, какое большое значение имеет мастерство звукорежиссера в том, как артист будет представлен публике в медиапространстве.
— В чем особенности звукозаписи академической музыки и работы на звукоусиление в зале?
— В звукозаписи и звукоусилении разные сложности. Трудность работы звукорежиссера в студии в том, что все микрофоны, принимающие участие в записи, находятся в едином акустическом поле со всеми музыкальными инструментами, можно сказать, «слышат» всех. Поэтому микширование становится очень тонким и сложным процессом, в котором учитывается множество факторов, оно требует понимания стилистики музыки и особенностей интерпретации. Очень важным является искусство постановки микрофонов, требующее многолетнего опыта и знаний. В отличие от звукозаписи, звукоусиление в «классике» сложно другим — в одном и том же акустическом поле распространяется и звук самого коллектива, и усиленный звук через громкоговорители. Если звукорежиссер просто сделает звучание из громкоговорителей сильно громче акустического, чтобы они не смешивались, то слушатели оглохнут, звукорежиссеру приходится, учитывая множество факторов, физических и акустических законов, соединять живое и «электрическое» звучание таким образом, чтобы у слушателя складывался единый образ, комфортный и узнаваемый, как натуральный.
— Можно ли назвать звукорежиссера музыкантом?
— Конечно, звукорежиссер — всегда музыкант. Было бы ошибкой предполагать, что он просто формирует виртуальную звуковую картину или переносит звучание из реальности в фонограмму максимально достоверно. Звукорежиссер, представляя позицию слушателя, как бы «от его имени» создает такую звуковую картину, которая максимально, делая присутствие самого звукорежиссера незаметным, связывает исполнителя и слушателя невидимой нитью общения на том самом высоком уровне, который за гранью вербальности возносит слушателя к прямому восприятию смыслов, заложенных в музыке. Как вы понимаете, такие задачи может ставить себе только музыкант, соразмерный по масштабу с самим исполнителем.
— Расскажите, пожалуйста, как появилась Премия за лучшую аудиозапись произведений российской академической музыки «Чистый звук».
— В советское время классическая музыка имела очень сильные традиции, ценилась во всем мире, была всегда очень уважаемой частью творческой среды, но в 1990-е произошел сдвиг в обществе, который, с одной стороны, устремлялся от консервативности к современности и свободе, с другой —классическое искусство всех уровней стремительно теряло аудиторию. Большое развитие получила эстрадная музыка, росло поколение мобильных телефонов и mp3, классику немного «забыли». Это не могло не сказаться на всей индустрии, которая потеряла сборы, зарплаты, а оркестры и филармонии нищенствовали. В новейшей истории государство стало восстанавливать потерянное, а оркестры начали получать гранты, восстановилась деятельность филармоний, стали строиться концертные площадки, в том числе и для классической музыки. Премия «Чистый звук» стала еще одним этапом восстановления классической музыки, локомотивом ее развития. Она появилась в 2018 году, и уже в 2019 состоялась первая церемония награждения. Очень надеюсь, что Премия со временем будет развиваться, включать новые направления музыки, расширять географию участников.
Третья церемония вручения международной премии «Чистый звук»
— Меняется ли профессия звукорежиссера с появлением новых технологий?
— Меняются средства, но не меняются цели. Смыслы, содержащиеся в музыке, — и есть цель, а вот средства развиваются стремительно. Одним из новых является искусственный интеллект, который постепенно завоевывает место в аудиоиндустрии. Многие плагины (компьютерные приборы обработки звука — «Культуромания») уже используют возможности нейросетей в разных направлениях звукорежиссуры. Но сути и задач это не меняет.
— Успевает ли за новшествами наше образование?
— До тех пор, пока к преподаванию творческих дисциплин привлекаются действующие мастера, работающие и развивающиеся в ногу с индустрией, образование будет успевать, поскольку студент получает от преподавателя самые современные навыки. Могу только выразить надежду, что баланс между консерватизмом образования в целом и требованиями современности не будет загонять образование в объемы отчетности и цифр, а даст ему свободное дыхание для того, чтобы идти в ногу со временем.
— Где может звукорежиссер повысить свою квалификацию?
— Важный вопрос! Действительно, не все работающие люди, особенно в регионах, где нет возможности получить звукорежиссерский диплом, могут позволить себе пять лет очного обучения в вузе. Для таких случаев предусмотрены курсы повышения квалификации или переподготовки. Или закончившие вуз звукорежиссеры через какое-то время приходят к выводу, что им требуется продолжить обучение на новой ступени, в таких случаях существует ассистентура-стажировка в вузах. Кроме того, она готовит специалиста к преподаванию в вузе, это кузница будущих доцентов и профессоров. Что касается курсов повышения квалификации — это самый быстрый способ не только получить знания и опыт под руководством опытных преподавателей, но и «корочку» государственного образца, которую так часто просит работодатель. Такие курсы проводит и Российский музыкальный союз.
— Знаю, что на недавно прошедшем симпозиуме вопросы образования также обсуждались. Как вы оцениваете его результаты?
— Симпозиум, как я уже говорила, был восторженно воспринят сообществом, для многих он стал «глотком свежего воздуха». Лекции по самым актуальным темам современной индустрии, мастер-классы ведущих специалистов, технические туры в лучшие концертные залы Москвы, паблик-токи, круглые столы. Мероприятие стало праздником звукорежиссерского сообщества, подавляющая часть которого входит в Гильдию звукорежиссеров Российского музыкального союза.
Третий Международный симпозиум «Индустрия звукозаписи академической музыки»
— Мария Александровна, вы не только профессор в трех ведущих российских вузах, но и являетесь главой Гильдии звукорежиссеров РМС. Чем занимается эта организация?
— Задачи гильдии — объединить профессиональное сообщество, дать возможности звукорежиссерам из разных регионов России повысить профессиональный уровень, поддержать образование, создавать учебные программы, проводить общественно значимые мероприятия, такие как премия и симпозиум. Мы издаем и профессиональный журнал «Звукорежиссер». Насколько я знаю, это сейчас чуть ли не единственное издание в России, освещающее темы звуковой индустрии.
— Борется ли гильдия за то, чтобы у звукорежиссеров появились смежные права на произведения?
— На текущий момент звукорежиссер, создавая фонографические произведения музыкального искусства, не имеет никаких юридических прав на создаваемые фонограммы. Просто профессия молодая, и, как мы уже говорили, мало открытая широкому кругу, законодатель мало что о ней знает. Ведь, парадоксально, но чем меньше звукорежиссер «заметен» в своем творении, тем непосредственнее и сильнее оказывается связь между артистом и слушателем. Именно в этом и заключается казус «незаметности» звукорежиссерской профессии для законодателя. Мы просто пытаемся восстановить справедливость относительно людей, которые занимаются истинным творчеством, создавая произведения фонографического искусства. Так, на симпозиуме состоялся круглый стол, на котором были обсуждены юридические коллизии этой ситуации и способы решения. Очень надеюсь, что ситуация сдвинется с мертвой точки и звукорежиссер станет правообладателем над своими произведениями.
— Каким вы видите будущее индустрии звукозаписи в России?
— Я неизлечимый оптимист, очень жду развития индустрии в области оборудования. Одно из наследств развала Советского Союза — болезненная потеря инженерных кадров и производств звукового оборудования. При этом на текущий момент у нас есть производители, которые делают потрясающие микрофоны, громкоговорители и другие «железяки» для индустрии. Увы, пока это отдельные производства, которым трудно продираться сквозь бюрократические трудности. Но я надеюсь, что когда-нибудь ситуация изменится в лучшую сторону, и государство создаст суверенитет и в области звуковой индустрии, опираясь на потрясающе талантливых инженеров, которые вопреки всему живут и развиваются. Образование и профессионализм мы подняли, теперь нужно восстанавливать производство, в том числе и в сфере программного обеспечения, которое на текущий момент только иностранное. Все движения в эту сторону гильдия будет стимулировать и поддерживать. Именно поэтому в рамках симпозиума мы проводили выставку национальных производителей звукового оборудования и всегда рады новым участникам.
Беседовала Елена Сердечнова.
Фото: Российский музыкальный союз.