Ещё одно ужасное последствие мнимого освобождения крестьян от крепостной зависимости манифестом Александра II от 19.02.1861 — разрешение крестьянам выкупать землю у своего помещика только всей общиной (миром), что привело на практике к превращению её не в индивидуальную частную собственность, а в коллективную общинную без права выделения собственного наследственного землевладения из общинного земельного фонда.
Причём земледельцы по статье 115 отделения «О пользовании общинном и наследственном» в «Положениях о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости» в принципе могли при условиях голосования за это двух третей общинников и согласия бывшего помещика разделить землю мира раз и навсегда между отдельными семьями в наследственное владение.
Но ни крестьяне, надеявшиеся получить впоследствии больше земли при появлении нового поколения едоков, ни дворяне, нуждавшиеся в большом числе малоземельных арендаторов, не согласились на разделение общинных земель на отдельные частные наследуемые из поколения в поколение участки.
Мы уже знаем, что дворяне и так отрезали у своих бывших крепостных крестьян лучшие, наиболее плодородные куски земли, лишили их безвозмездного доступа к оставшимся в их собственности дорогам, лугам, пастбищам, водопоям и водоёмам, лесным участкам, намеренно перемежали господские земли с крестьянскими, создавая чересполосицу.
О «процветании» крестьян после отмены крепостного права (кликнуть)
А дальше начинался настоящий земельный ад — крестьянским общинам предстояло посредством мордобоев типа семья на семью (побеждали те, у кого кулаков больше...) перераспределить выделенные им барином на всю деревню (мир) полевые наделы так, чтобы каждому хозяину получить по справедливости одинаковое количество плодородной, не очень плодородной и едва плодородной земли. Т.е. к чересполосице помещичьих и общинных земель добавилась ещё и чересполосица участков отдельных крестьянских хозяйств внутри общинного фонда.
Это был просто ужас. Который усугублялся ещё и тем, что каждый полевой надел отдельного крестьянина делился на три поля, одно из которых находилось под паром — но при этом каждое из таких трёх полей должно было включать в себя все три разновидности земли: плохой, не очень плохой и хорошей по урожайности. В итоге речь шла уже не о чересполосице — поскольку получившиеся при распределении (после мордобоев оно всё равно повсюду сводилось к жребию...) тонкие полоски земли уже нельзя было по сути назвать полосами. Они были настолько узкими, что сами крестьяне именовали их... шнурками. Каждый хозяин после передела получал в среднем до пятидесяти разбросанных друг от друга на расстояние до 15 вёрст шнурков или узеньких полосок. У 76% общинных крестьян имелось от 6 до 100 и более узких полосок земли! И вот к чему это приводило при обработке:
Дробность и чересполосность имеют пагубные последствия для успехов землепашества в отношении траты времени, траты труда, потери зерна и места, в отношении затруднительности самых полевых работ. При дробности и чересполосности участка крестьянин тратит свое время на переходы от одного участка на другой, тратит напрасно труд от частого перерыва работ. Он употребляет часть своего времени, иногда целые дни, на перевозку орудий, на то, чтобы приняться за работу и на то, чтобы закончить её, убраться. Он принимается и убирается иногда по несколько раз в день и сокращает этим длину действительного рабочего дня. Дробность и чересполосность имеет своим последствием множество борозд между столбцами, полосами и шнурами, на борозды эти тратится земля, при сеянии тратится семя, которое потом топчется, особенно при частых переходах, неизбежном последствии тех же дробности и чересполосности, топчется тем легче и беззастенчивее, потому что топчется чужое, а не свое. При дробности и чересполосности отдельные участки состоят из длинных узких полос, на которых трудно даже повернуться с плугом… Пахание, боронение и пр. производятся самым грубым способом, или с огромной тратой времени и с чисто техническими затруднениями. (Речь действительного статского советника, статистика, члена Императорского вольного экономического общества (ИВЭО), зав. статистическим делом в Министерстве финансов А. Б. фон Бушена на съезде сельских хозяев в честь столетия ИВЭО в 1865 г.)
Но и этого мало — с переодичностью, кратной трём (через 3/6/9 лет), крестьянские общины проводили так называемые чёрные переделы, т.е. опять с переходящими в мордобои спорами... менялись своими шнурками земли внутри общинного фонда.
Но и это ещё не всё — как мы помним, крестьянские полевые наделы были сокращены при передаче их им помещикам примерно на 20% за счёт так называемых отрезков лучшей по плодородию земли. Но уже во втором поколении и эти полевые наделы нужно было дробить по мере взросления и обзаведения собственными семьями детей получивших волю крестьян. Только в 1861—1882 гг. было официально зафиксировано 2.371.248 разделов полевых наделов внутри общин между взрослыми сыновьями. Трудно даже описать то, во что превращались при этом их и до того узкие полоски земли...
Вместо принудительного закрепления сверху права свободного выделения из общины отдельных крестьян государство в 1886 г. ограничило возможность семейного раздела обязательным согласием отца большой семьи, тем самым превращая его взрослых сыновей в его вечных слуг, а в 1893 г. увеличило обязательное время между чёрными переделами участков внутри общинного земельного фонда до 12 лет.
Поскольку пастбища/выгоны/луга остались в господской собственности и безвозмездно их использовать было невозможно, крестьяне стали выгонять домашних животных на... свои паровые поля, которые таким образом безжалостно вытаптывались и выедались скотиной. Нарушалась сама сущность троепольной системы землепользования — паровое поле не восстанавливало плодородие и при последующем использовании под посевы давало низкий урожай.
При таких обстоятельствах крестьянин при всём своём желании не мог ни применять правильный севооборот, ни проводить оросительные, снегозадержательные и иные канавы, ни унавоживать землю торфом, мергелем и другими минералами, ни даже найти достаточно времени для более тщательной пахоты и боронования вдоль и поперёк участков.
Это привело к падению доходности крестьянской десятины в среднем в 2—6 раз ниже собираемых с неё податей — подушной подати общественного и государственного земского сборов, оброчной подати, губернских и уездных земских сборов, местных сборов в губерниях без земств, общественных и сословных крестьянских сборов, выкупных платежей, питейного и соляного акцизов и оброков бывших помещичьих крестьян. Ау, кто там кричит про свободу русского крестьянина после реформы 1861 г. Александра II Освободителя? Современное налогообложение в РФ показалось бы дореволюционному русскому крестьянину сказочно необременительным...
А государству, как ни странно, была выгодна система общинного владения землёю — потому что так было легче собирать налоги через введение круговой поруки: за должника в любом случае платила община, т.е. и добросовестные налогоплательщики внутри неё тоже!
Добросовестные налогоплательщики — это наиболее трудолюбивые и предприимчивые крестьяне внутри общины, которым разными им одним ведомыми способами (прежде всего за счёт поголовного кропотливого и тяжкого труда на полях всех мужчин и женщин их многочисленных семейств...) удавалось каким-то образом даже со своих пятидесяти шнурков земли собирать хорошие урожаи и вовремя уплачивать все многочисленные налоги. Но даже после их выплаты они всё равно оставались должны — из-за круговой поруки все свои накопления они должны были отдавать за тех своих сообщинников, которые подати выплатить не смогли...
И вот тут у них, у самых трудолюбивых, уже опускались руки — а ради чего стараться и надрываться, если все плоды твоего труда всё равно уйдут государству, в то время как сосед, чьи налоги ты фактически погашаешь, никогда не сможет сам оплатить свои налоги — ведь из-за невыплаты у него отбирают за недоимки всё сколько-нибудь ценное и движимое имущество для продажи на аукционе, включая его последнюю рабочую лошадь и его последнюю корову... После этого при всём желании он не сможет собрать хороший урожай со своих шнурков. В целом по стране в 1902 г. общая сумма недоимок/задолженностей бывших крепостных крестьян только по выкупным платежам составила 420% суммы ежегодных выплат, в некоторых губерниях — даже более 500%!
В итоге — повсеместное превращение серядняков в бедняков, бедняков — в батраков. И процветание лишь небольшой кучки кулаков.
Общинное землевладение почти во всех случаях применения его к земледелию оказывается длинным застоем и стеснением всякой инициативы к улучшению, к совершенствованию. Община лишает земледельческий труд необходимой свободы, не предоставляет земледельцу свободного выбора его главного орудия, земли, лишает его главного стимула к труду и к сбережению, личной выгоды для себя и своего семейства, убивает принцип свободной ассоциации, навязывая ему ассоциацию и товарищество с людьми чуждыми идеи совершенствования… Община сделается обществом пролетариев, сделается не обществом производителей, не обществом граждан и земледельцев, а обществом застрахования до известной степени от голодной смерти, богадельнею для нищих. (Действительный статский советник, статистик, член Императорского вольного экономического общества (ИВЭО), зав. статистическим делом в Министерстве финансов А. Б. фон Бушен.)
Лишившиеся за недоимки всего движимого имущества и животных бедняки не могли выжить никак иначе чем... сдав свои шнурки земли в аренду кулакам (примерно 10% от всех крестьян), которые нанимали своих же арендодателей... обрабатывать свои собственные арендованные полоски!
Зажиточные крестьяне... раздают бедным хозяевам хлеб и деньги под заклад и под расписки, за известное вознаграждение, превышающее нередко 60% и доходящее до 100% в год. Остальные... перебиваются изо дня в день, сдают земли богачам под посев льна и сами же обрабатывают их за проценты и долг; вывозят у богача навоз, косят, жнут хлеб и пр. Это — настоящая барщина и панщина! Разница только в том, что прежде крестьяне отбывали у помещика, а теперь — у крестьян. Бедные крестьяне юридически считаются владельцами, но фактически не они, а только одни богачи владеют и пользуются землёю. Таким образом, богачи являются арендаторами у бедных землевладельцев, причем нередко такой мнимый землевладелец служит прямо батраком у своего арендатора. С таким порядком вещей я встречался во многих местностях и в разных губерниях. (Ф. Ф. Бар).
Уйти на заработки в города (надолго) бедняки не могли по целому ряду причин.
Наиболее дальновидные чиновники многократно указывали на хроническое ухудшение положения российского земледелия. Но С.Ю.Витте смог добиться в 1900—1903 гг. до Первой Русской революции лишь отмены круговой поруки общинников при уплате налогов, что не решало проблем крестьянского малоземелья, чересполосицы, аграрного перенаселения и малоземелья.
И только массовые восстания и выступления крестьян заставили Николая II согласиться на разработанный П.А.Столыпиным указ от 09.11.1906 «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования», по которому земледельцы получили право свободного выхода из общины с закреплением в частную собственность своих участков в виде отрубов или хуторов.
Процедура оформления была длительной и в 1913 г. в стране появилось лишь 22.828 отрубных и хуторских индивидуальных крестьянских владений. Даже это резко повысило урожайность в 1906—1915 гг.: в среднем по России — на 14%, в ряде губерний — до 25%, собранный урожай ржи, пшеницы и ячменя к 1911 г. вырос вдвое. Выделившиеся из общины крестьяне стремительно богатели — смогли позволить себе проводить оросительные работы, покупать сельскохозяйственную технику, крыть дома железными крышами... Но после убийства П.А.Столыпина 18.09.1911 разделение общины резко замедлилось — из 5.800.000 подавших заявку на выход из общины крестьян в 1916 г. успели сделать это только 2.400.000 человек.
Поистине роковым для русского крестьянства и Российской империи стало решение императора Николая II — вопреки неоднократным предупреждениям его П.А.Столыпиным не ввязываться в военные авантюры! — вступить в грандиозную Первую Мировую войну. Оно перечеркнуло все успехи столыпинского премьер-министерства и на взлёте отбросило назад начавшееся было возрождение русского земледелия.