«Колесо» (1923)
Для французского режиссера Абеля Ганса поезд становится идеальным материальным воплощением изобретенного им сверхкороткого монтажа. В фильме «Колесо» 1923 года исходная точка сюжета — столкновение поездов, после которого недавно овдовевший машинист Сизиф находит в траве рядом с горящим вагоном чудом спасшуюся девочку. Единственные вещи, которые остались от ее погибшей в катастрофе матери, — письмо, из которого становится понятно, что отец девочки тоже мертв, и медальон с фотографией малышки и именем — Норма. Сизиф забирает девочку домой, где его ждет сын Элия, ровесник Нормы, и воспитывает их как брата и сестру.
Идиллия маленькой семьи заканчивается, как только Норма вырастает в прекрасную девушку. Элия и Норма влюбляются друг в друга, но скрывают свои чувства, прежде всего — от самих себя, полагая, что Сизиф — родной отец для них обоих. Но и Сизиф начинает испытывать чувства к Норме и мучается от невозможности их выразить. Он выдает девушку замуж за богача и решает сам управлять локомотивом, который доставит поезд с ней в город к будущему мужу. Мучения и душевные терзания героя в этом эпизоде передаются машине.
Сизиф разгоняет локомотив, и монтаж синхронно начинает ускоряться. Бегущие по рельсам колеса, жар угольной топки посреди черноты машинного отделения, бесконечно длинные рельсы железной дороги, сигнальные огни, ритмично возникающие по ходу движения. Монтажные куски становятся все короче и наконец превращаются в мелькания изображений длиной меньше секунды.
Ганс верил, что человеческий глаз способен уловить и воспринять даже такие мельчайшие вспышки. Следы увиденного изображения какое-то время остаются в памяти, благодаря чему зрители вообще способны смотреть кино и видеть иллюзию движения в последовательном предъявлении статичных изображений. Монтаж, использованный Гансом, создает такой же эффект, как и мелькание фрагментов пейзажа в окне разогнавшегося поезда, увиденное пассажиром-зрителем.
«Загадочный пассажир» (1959)
На первый взгляд, фильм польского режиссера Ежи Кавалеровича под лаконичным названием «Поезд» — это типичная детективная история, разыгранная в замкнутом пространстве пассажирских вагонов. Весь сюжет от экспозиции (посадки в поезд) до кульминации (вынужденной остановки поезда) и развязки (прибытия на конечную станцию) разворачивается внутри движущегося состава.
В отечественный прокат фильм Кавалеровича вышел под названием «Загадочный пассажир». С первых кадров на экране появляется мужчина в темных очках, скрывающих его взгляд. Он уговаривает проводницу пустить его в вагон — якобы билет куплен, но утерян, а затем выкупает все купе и просит, чтобы его никто не беспокоил. Тем временем его попутчики в вагоне бурно обсуждают новости свежей газеты: муж убил свою жену и скрылся с места преступления.
Кавалерович мастерски сжимает пространство вокруг героев, добиваясь тесноты и духоты, в которых подозрения и тревога пассажиров накапливаются, постепенно перерастая практически в массовую истерию. Узкий коридор вагона всегда заполнен людьми, кадр вмещает то газету, то дым от сигареты, то дверь купе, внутри которого пространство еще более сжато. С нижнего ракурса кадр оказывается перекрыт верхней полкой, создающей почти что экспрессионистский острый угол. Стоит камере принять точку зрения пассажира с верхней полки, пространство моментально рассекается уже горизонтально.
Каждый пассажир везет с собой свою историю. Фрагментированность пространства, обеспеченная конструкцией абсолютно типичного пассажирского поезда, неизменно ведет к фрагментированности сюжета. Он складывается, словно мозаика, из кусочков историй разных героев.
«Назад в будущее 3» (1990)
Фильм «Назад в будущее 3» Роберта Земекиса еще более категорично, чем две предыдущие части трилогии, заявляет о своей постмодернистской природе. В нем есть и игра с жанрами, и множество отсылок, и просто шутовство. Юный Марти Макфлай, оказавшись на Диком Западе в 1885 году, называет себя Клинтом Иствудом — это первое имя, которое приходит в голову герою посреди вестерновских декораций.
Казалось бы, и поезд «подгружается» в этот мир в первую очередь как неотъемлемый жанровый атрибут и лишь во вторую — как главный транспорт XIX века. Пробитый стрелой топливный бак машины времени обрекает героев на прозябание в чуждой им эпохе как минимум на 15 лет, пока не появится первая автозаправка. Самые лихие скакуны не могут разогнать машину до скорости, необходимой для преодоления временного барьера. Но с этим может справиться локомотив — самый быстрый транспорт того времени.
Он толкает стоящую на рельсах машину, буквально срастаясь с ней в единый механизм. Набрав нужную скорость, за пару метров до обрыва машина устремляется в будущее, а локомотив падает в пропасть.
Но оказавшаяся в 1985 году машина все еще неподвижна. Она стоит на железнодорожных путях на мосту. А навстречу ей мчится товарный электропоезд — как современное воплощение локомотива, оставленного в прошлом веке. Поезд нагоняет машину, будто стремясь взять реванш за свое крушение, и буквально размазывает ее по рельсам.
Но и это не становится финальной точкой картины. Пока Марти разбирает оставшиеся от машины обломки, появляется еще один паровоз, на этот раз — паровоз времени. Это созданная доктором Эмметом Брауном новая модификация машины времени, совмещающая в себе и элегантность паровоза XIX века, и функциональность летающего автомобиля из века XXI.
Этот финальный жест не только придает фильму стимпанковский флер, но и намекает на парадоксальность природы времени и хода истории: будущее черпает свои идеи из прошлого, подобно тому, как Док конструирует не новую машину, а паровоз.
И кто знает — возможно, будущее кинематографа тоже стремится в прошлое — туда, где в кинокамеру заряжали пленку для съемки безмолвных фильмов, а чтобы поймать в объектив самые интересные сюжеты, нужно было лишь вооружиться расписанием прибытия поездов.