Не знаю ни одного человека, который бы прошел свой трудовой путь, ни разу не вляпавшись в историю.
Другое дело, когда человек понимает, что напортачил, и пытается это скрыть или свалить на другого. Таких в цехах не любят, потому что они подставляют всех. А от качества финального куска ткани зависит, получит ли артель свои кровные или нет.
Именно поэтому в гильдиях красильщиков всегда царила жесткая дисциплина. Подмастерьям вдалбливали в голову рецептуру годами. Шаг влево — шаг вправо — испорченный чан с дорогим красителем и порка на конюшне. А если процесс сложный, вроде получения королевского пурпура или насыщенного индиго, то новичков туда вообще не пускали.
Но даже строжайший надзор не всегда спасает от «человеческого фактора». Хочу рассказать об одном таком случае. Который начался с растяпы подмастерья, забывшего закрыть чан с дорогим раствором на ночь. Туда попала крыса, которая благополучно там утонула. Утром разразился скандал, раствор сначала хотели вылить, но потом решили рискнуть и покрасить партию сукна для простолюдинов. Но случилось чудо!
Цвет получился такой стойкий и яркий, что заказчики чуть не подрались за рулон. Оказалось, что трупный яд и прочая гадость сработали как отличный закрепитель.
Сегодня же расскажу об очень похожем случае, который, который перевернул всю красильную индустрию с ног на голову.
Текстильное производство в среднее века было очень вонючим. До такой степени, что красильные цеха даже выносили за городскую черту.
Потребность вельмож и богатых купцов в ярких тряпках была огромна. Всем хотелось щеголять в красном, синем и особенно пурпурном. Денег у знати было куры не клюют, и красильщики пользовались этим на всю катушку.
Однако была одна проблема: натуральные красители — штука капризная. То цвет блеклый, то линяет после первого дождя, то выгорает на солнце за неделю. Мастера бились над составами, но результат был нестабилен.
Однажды подмастерье, который должен был следить, чтобы ткань из свежевыкрашенных полотен, развешенная на жердях не пересохла, чтобы ее не утащили воры и, главное, чтобы на нее никто не нагадил именно на этапе сушки и накосячил. Он прозевал момент, когда стая птиц решила устроить бомбардировку прямо на дорогущее полотно, которое должно было стать плащом какого-нибудь барона.
Подмастерье увидел белые кляксы на ткани и понял, что ему грозит. Поэтому он схватил тряпку, побежал к реке и начал судорожно отстирывать и оттирать эти пятна.
Когда ткань высохла и ее принесли мастеру, все присутствующие обомлели. В тех местах, куда попал птичий помёт, цвет ткани оказался невероятно ярким и насыщенным(глубоким и сочным). Цвет был совершенно другим по оттенку и самое главное — этот участок ткани вообще не выцветал и не линял!
Это было чудо из чудес!
Естественно, начали узнавать и допытываться: что это за секретный ингредиент… Подмастерье долго трясся от страха, но всё же признался, что это виноваты птички.
Мастера в срочном порядке взяли кусок ткани, нашли кучу птичьего помёта и намазали образец. Оказалось, что аммиак, содержащийся в помёте работает как мощнейший протравитель. Он размягчает волокна и позволяет красителю проникать в саму структуру ткани, намертво сцепляясь с ней. Более того, щелочная среда меняла сам оттенок красителя, делая его благороднее.
С этого момента красильни начали в промышленных масштабах скупать птичий помёт, перебродившую мочу, ставшими «белым золотом». Особенно ценилась моча пьяниц, из-за её особого химсостава.
Мастера начали специально «квасить» красители в чанах с добавлением этих ароматных ингредиентов. Знаменитый индиго, например, вообще не растворяется в воде. Чтобы покрасить джинсы (ну, тогда еще панталоны) в синий цвет, индиго нужно было восстановить. И лучшим восстановителем в те времена служила забродившая моча.
Под действием кислорода ткань, вынутая из мочи, на глазах синела и становилась того самого легендарного цвета индиго.
Секреты «грязной химии» берегли пуще глаза. Рецепты передавали от отца к сыну. За это время мастерам удалось заработать просто немыслимые деньги. Скажем так, знаменитый Тирский пурпур, который добывали из гниющих моллюсков (тоже тот еще запашок), стоил дороже золота.
Римские императоры издавали указы, запрещающие простолюдинам носить такие ткани под страхом смерти. Не потому что жалко, а потому что статус!
А как Вам история про то, как римский император Веспасиан ввел налог на мочу, которую собирали из общественных уборных для нужд красильщиков и кожевников?
Фраза «Деньги не пахнут» пошла именно оттуда.
Сын упрекнул папу, мол, фи, пап, на моче зарабатываем, а папа сунул ему под нос монету с налога:
- Пахнет?
- Нет.
- А ведь это с мочи…
Сегодня производство красителей — это стерильные лаборатории и сложная химия. Синтетические аналоги заменили старые вонючие рецепты.
Но дело в том, что магазины элитных тканей и сейчас иногда лукавят, продавая «натуральный эко-краситель» за бешеные деньги.
Зачастую это обычная химия. Отличить их сложно, но можно. Настоящие старинные рецепты давали цвета, которые «играли» на солнце, были живыми. Увы, современная синтетика часто выглядит «плоской», хоть и яркой. И владельцы винтажных гобеленов или музейных костюмов на это не в обиде — они знают, что за этой красотой стоит не только гений мастера, но и случайная «помощь» пролетавшей мимо птички.
Так что, если вдруг на вашу новую куртку капнет птичка — не спешите расстраиваться. Может быть, это знак свыше, и вы стоите на пороге великого открытия, которое озолотит вас, как тех красильщиков.