Когда мужчине за пятьдесят, а его взрослая дочь уже строит самостоятельную жизнь, кажется, что он наконец может выдохнуть, сосредоточиться на себе и позволить себе отношения без юношеских иллюзий. Особенно когда встречается женщина примерно того же возраста, с похожим жизненным опытом и желанием обрести тихую, зрелую близость. Именно так всё начиналось у меня с Верой. Мы были ровесниками по духу, хотя и разными по характеру.
Я видел в ней хозяйственную, спокойную, здравомыслящую спутницу. Но спустя чуть больше года всё треснуло...можно ли это было предугадать...где я ошибся? Давайте разбираться!
Познакомились мы с Верой в одной из поездок в Подмосковье.
Нас пригласили общие знакомые на дачу, где была почти студенческая атмосфера, хотя средний возраст гостей переваливал за сорок. С Верой мы разговорились сразу: обсуждали книги, кино, шутили.
- В ней была та редкая легкость, которая не игра, а просто признак уверенного в себе человека. Через пару недель она предложила встретиться в городе. Потом еще раз...а потом началось то, что принято называть отношениями. Спокойные, размеренные, без пафоса. Через шесть месяцев мы стали жить вместе у меня.
Поначалу всё складывалось отлично.
Вера не пыталась контролировать мою жизнь, не задавала вопросов о прошлом, не лезла в мои дела. Я думал, что мне повезло. Мы жили, как два самостоятельных человека, которые просто решили идти вместе. Но потом начали всплывать нюансы.
Например, её сын Кирилл. 24 года, учился на заочном, работал в службе доставки. Иногда ночевал у нас, иногда просил денег, и Вера говорила:
"Ну, он же еще ищет себя".
Я не вмешивался, но начал замечать, что она ждёт от меня включенности. То есть не просто уважения к её сыну, а участия в его судьбе. Я молчал, думал, что перерастёт.
Наш быт был устроен достаточно справедливо.
Я платил за коммуналку и продукты, Вера вела дом, готовила, убирала, закупалась. Мы оба работали. Моя дочь жила отдельно и почти не появлялась у нас, но я помогал ей с ипотекой. Это была наша договоренность с ней еще на момент покупки.
Сумма не критичная, но стабильная: ежемесячно я переводил ей часть платежа. Вера знала, что у меня есть дочь, но не интересовалась деталями. А я не вдавался в них.
Однажды вечером мы обсуждали планы на лето. Я предложил поездку на юг, снять домик на пару недель, пожить у моря. Вера послушала и сказала:
"Может, пока отложим? Кириллу нужно сессия оплачивать, у него нет сейчас денег".
Я удивился:
"Подожди, ты же говорила, что он работает?"
Ответ был невнятный, а потом она сказала фразу, которая стала началом конца:
"Ты же дочери помогаешь с ипотекой. А Кирилл чем хуже?"
Через день, когда я вернулся с работы, Вера уже накрыла на стол, но разговор всё равно случился. Она выложила всё: мол, не понимает, почему я обязан своей взрослой дочери, если живу с ней и её сыном.
"Если уж ты такой ответственный, почему это не распространяется на нашего общего быт и моего ребенка?" — спросила она.
И хотя формально Кирилл мне никто, по её логике, теперь он часть моей жизни. Мне стало не по себе. Это уже было не про финансы, а попытка поставить знак равенства между моими родными узами и новым сожительством.
Я уехал на неделю к товарищу, а когда вернулся - вещей Веры в доме не было. Я принял это быстро и безболезненно, потому что мне не нужны были отношения, в которых финансовая помощь ребенку расценивается как несправедливость по отношению к другому.
Жизнь во взрослом возрасте требует большей честности, чем в молодости. Тогда ты можешь увлекаться, ошибаться, прощать. Сейчас же нужно сразу понимать, кто рядом. Сможет ли этот человек уважать твою историю, твоих детей, твои принципы. И если ответ нет - уходить сразу.