После заседания Верховного суда для себя решил: больше о Долиной ни строчки не напишу. Надоело, местами даже противно. Но случайно услышал фразу, произнесённую человеком из близкого окружения певицы: «У таких, как она, жилье не отбирают».
Задело. Сильно задело. В итоге снова пишу о Долиной.
Это уже даже не скандал. Это — наглядное пособие по цинизму. Пока одни граждане пытаются хоть как-то выживать в правовом поле, другие это поле попросту игнорируют, считая его уделом плебеев.
История с квартирой в Хамовниках, которую Лариса Долина упорно не желает возвращать законной владелице Полине Лурье, перешла из юридической плоскости в экзистенциальную. Она ярко демонстрирует: для некоторых из нас правила писаны не просто другим шрифтом, а вообще, невидимыми чернилами.
Верховный суд России — высшая судебная инстанция страны — всё расставил по местам. Все предыдущие решения, вынесенные в пользу Долиной, отменены. Квартира признана собственностью Лурье. Юридически спор окончен.
Но в действительности начался фарс, достойный пера Салтыкова-Щедрина.
Окружение народной артистки, словно забыв, в какой стране живёт, выдало в свет гениальные по своей оторванности от реальности оправдания. Цитируем «близкие источники»:
«У таких, как она, жилье не отбирают, это все нормальные люди понимают».
Вот он, главный тезис. Всё просто до безобразия. Есть «нормальные люди» — это мы с вами, те, кто «должны понимать». И есть «такие, как она» — величие, стоящее над законом, над судом и над вашим прахом собственности. Их привилегия — не подчиняться. Наша обязанность — понимать и сочувствовать.
Звучит знакомо? Это голос не просто избалованной звезды, это голос целой касты, искренне верящей в свою исключительность. Но одного лишь статуса мало. Нужны же и «веские» практические аргументы! И они находятся:
«Ей буквально некуда перевезти огромное количество концертных костюмов, реквизита и архивов».
Представьте себе: вы приходите за своим автомобилем, который у вас незаконно удерживали, а вам говорят: «Извините, мы не можем его отдать, потому что в багажнике лежат наши лыжи, а в вашем гараже они просто не поместятся».
Абсурд? Но именно это и предлагают нам принять за чистую монету. Проблема хранения театральных нарядов внезапно становится весомее вердикта Верховного суда и права собственности другого человека.
Апофеозом же всего этого действа становится новогодний сценарий, который придумала себе Долина и её окружение.
«На Новый год мы все соберемся в этой квартире. Как всегда. И ее прекрасная хозяйка будет всех угощать».
«Хозяйка». В чужой квартире. Это уже не просто неуважение к закону, это — тотальное пренебрежение самой реальностью. Они уже не спорят с решением суда, они его просто вычеркнули, стёрли из памяти. В их альтернативной вселенной неприятного вердикта не было, есть только уютное гнёздышко и традиционное застолье.
Возникает риторический вопрос: а что бы было с вами или со мной, если бы мы, проиграв дело в ВС РФ, заявили, что не выедем, потому что «негде хранить коллекцию кухонных ножей»? Правильно. К дверям бы уже подъехали приставы с полицией.
В этом и заключается главный моральный итог всей этой постыдной истории. Речь уже не о квадратных метрах, а о принципе. О том, что есть два сорта людей: те, для кого закон — писан, и те, для кого он — не указ.
Лариса Долина своим поведением ясно даёт понять, к какому сорту она себя относит. И просит нас, «нормальных людей», это понять и принять.
Но, кажется, народное звание обязывает быть образцом не только на сцене, но и в жизни. И уж точно — не учить граждан, что вердикт Верховного суда можно отменить аргументом «мне некуда деть платья».
