- Кто хорошо облизывает тарелку, тот уважает труд няни Раисы Ивановны! А кто размазывает кашу и приходится ему насильно пихать, тот не уважает. И подарка не получит! Понятно? А теперь Тагильцева расскажет стих. А Дементьев спляшет летку-енку под музыку. Тамара Петровна сыграет на пианине. Давайте! Мне за это не платят, жарко в бороде. Сами походили бы так!
И раздалась веселая музыка. А Дементьев в ушах и с хвостом на шортах начал топать чешками и вертеться, как дервиш. А я - руками крутить «фонарики». Нас по фамилиям звали в садике. И Дед Мороз, естественно, так к нам и обращался. По фамилиям.
Это была няня, но все равно - Дед Мороз. Все же совершенно понятно: няня превратилась в Деда Мороза. Красная шапка, красный тулуп до пола, борода… И мрачное настроение, как у няни. Но все равно - праздник. И ёлка настоящая.
От жизни не надо слишком многого требовать. Она такая, какая есть. И подарки какие есть. Конфеты, печеньица и апельсинка. Это земные радости. Они вот такие.
И надо поплясать и стих рассказать хорошо, если хочешь подарок. И надо уважать труд няни. А не выплевывать пенку от молока. Молоко не бывает без пенки. Таков закон.
Надо вести себя хорошо. И не ждать излишеств и сказок. Радоваться тому, что дают.
И, знаете, радовались. И радуемся. Главное, не требовать слишком многого от земной жизни и от людей.
Вот тогда будет праздник. Какой есть, такому и радуйся.
А ёлка была живая, она пахла смолой. И сверкал «дождь» из фольги. И стеклянные шары сияли, и мигали разноцветные лампочки… «Не трогай! А то током пришибет!», - орал Дед Мороз. Заботился. Проводки были починены синей изолентой.
И все равно было очень хорошо. Празднично. Праздники земные так редки и кратки. Но они намекают, что где-то есть чудесный сияющий мир, настоящая сказка. И все там веселы и добры. И льется чудесная музыка. И души танцуют…
И всем хорошим дают подарки.
А хорошие потом делятся с плохими; кто пенку выплевывал и не ел кашу. Хорошие же должны делиться?
И всем там хорошо.
И ёлка сияет, вечная ёлка. И наши земные праздники - лишь отражение того, что есть на самом деле. Только не здесь.
И я рассказывала это детям. А дети слушали и кивали. В три года люди ещё всё понимают. Помнят.
А потом - забывают.
Только в праздник мелькнет это смутное счастье. Воспоминание о настоящем. Но уже и рассказать некому. Почти некому…
Анна Кирьянова