Марина думала, что развод - это конец. Муж забрал квартиру, машину и оставил ей только старую дачу в забытой богом деревушке. Но иногда именно там, где заканчивается одна жизнь, начинается совсем другая - та, о которой ты даже не мечтала.
«Забирай свои тряпки и проваливай», - Олег даже не поднял глаз от телефона, когда я стояла посреди спальни с пакетами. Десять лет брака закончились именно так - без скандала, почти буднично. Просто в один день он решил, что ему тридцать восемь, а не шестьдесят, и что двадцатипятилетняя менеджер Кристина подходит ему больше, чем я со своими «вечными претензиями».
Претензии были простые: хотелось, чтобы муж хоть иногда приходил домой трезвым и не забывал про день рождения дочери. Но это, видимо, слишком многого просить от успешного предпринимателя.
«Квартира оформлена на мою мать, так что даже не мечтай», - добавил он, наконец оторвавшись от экрана. - «Оставляю тебе дачу в Еловке. Там хоть крыша не течет. Алименты не жди, я банкрот. Оформили вчера».
Банкрот. Удобно. За день до развода вдруг стал банкротом, хотя вчера хвастался новым Лексусом. Но спорить я не стала. Устала. Просто взяла документы на дачу, которую видела от силы три раза, забрала свои вещи и четырнадцатилетнюю Соню.
«Мама, мы правда туда едем?» - дочь смотрела на меня круглыми глазами. - «Там же даже вайфая нет!»
«Зато есть лес, речка и тишина», - бодро ответила я, хотя сама была готова заплакать.
Деревня Еловка оказалась еще печальнее, чем я помнила. Двадцать покосившихся домов, магазин-вагончик, работающий по непонятному графику, и дорога, больше похожая на полосу препятствий. Наша дача стояла на отшибе, рядом с заброшенной пасекой.
Внутри пахло плесенью и мышами. Мебель - бабушкина, из семидесятых. Обои с розочками отклеились и висели, как уши спаниеля. Зато окна были целые, печка вроде рабочая, и колодец во дворе еще не засох.
«Это ужас», - резюмировала Соня, плюхаясь на продавленный диван. Я не спорила.
Первую неделю мы просто выживали. Я научилась топить печь, не задымляя всю комнату. Соня научилась не визжать при виде паука размером с блюдце. Мы ели картошку с яйцами, пили воду из колодца и ложились спать в девять вечера, потому что делать было абсолютно нечего.
Олег не звонил. Я тоже. Гордость - штука упрямая.
На десятый день к нам пришла соседка, тетя Галя. Маленькая, юркая старушка с хитрыми глазами и платком, повязанным так туго, что казалось, голова вот-вот лопнет.
«Городские приехали? Насовсем али так?» - она зашла без стука, сразу принялась все осматривать.
«Пока насовсем», - честно ответила я.
«Ну-ну. Жить-то на что будете? Работы тут нет. Разве что в районе, но туда на чем добираться? Автобус раз в три дня, такси - золотом вес. Мужик-то бросил, небось?»
Я кивнула. Тетя Галя цокнула языком.
«Все они сволочи. Мой тоже сбег, лет тридцать назад. К цыганке подался, дура набеленная. Ладно, не реветь. У меня для вас дело есть. Пасека тут, видали? Хозяин помер три года назад, наследников нет. Ульи гниют. А пчелы-то живые, дикие теперь, сами в лесу кормятся. Я их подкармливаю иногда. Может, займетесь? А то пропадут зазря».
«Я ничего не понимаю в пчелах», - растерялась я.
«А кто понимал, когда начинал? Я научу. Только возьми на себя пасеку, оформи через сельсовет. А то скоро приедут чужие, отхватят. Мед тут, между прочим, знатный. Липовый, с гречихой. В городе такой за бешеные деньги продают».
Так я стала пчеловодом. Не сразу, конечно. Сначала я неделю читала форумы, смотрела ролики на ютубе и боялась подойти к ульям ближе, чем на десять метров. Тетя Галя приходила каждый день, показывала, рассказывала, ругалась, когда я делала что-то не так.
«Пчела - она умная. Ты ее не бойся, она почует - ужалит. Ты с ней спокойно, с уважением. Она тебе добром ответит».
Первый раз, когда я открыла улей и увидела эти тысячи трудолюбивых созданий, занятых своим делом, меня накрыло. Они были такие целеустремленные, такие организованные. Не ныли, не жаловались. Просто работали. И я поняла - хочу быть как они.
Соня сначала боялась пчел, потом заинтересовалась. Она завела блог - «Дочь пчеловода». Снимала, как я возюсь с ульями, как качаем мед, как пчелы роятся. Без прикрас, честно. Иногда я ругалась матом, когда меня жалили. Иногда Соня хныкала, что скучает по городу. Но мы делали это вместе.
И люди начали смотреть. Сначала десять подписчиков, потом сто, потом тысяча. Комментарии были разные - кто-то восхищался, кто-то крутил пальцем у виска. Но просмотры росли.
Первую партию меда мы продали через интернет. Три литра. За смешные деньги. Но это были наши деньги, заработанные своими руками, без Олега и его мамочки.
К осени у нас было уже двадцать ульев, постоянные клиенты и очередь на будущий сезон. Соня вела все заказы, переписку, даже бухгалтерию освоила. Она повзрослела на глазах, перестала ныть про айфоны и торговые центры.
Зимой мы с тетей Галей делали медовуху по старинному рецепту ее прабабки. Получилось крепко, вкусно и очень необычно. Я отправила пробную партию в несколько ресторанов в областном центре. Откликнулись двое.
«Это что-то невероятное», - написал шеф одного модного заведения. - «Откуда у вас рецепт? Можете поставлять регулярно?»
Могла. За хорошие деньги еще как могла.
Весной случилось то, что перевернуло все. Ко мне на участок заехала женщина на дорогой иномарке. Элегантная, лет пятидесяти, в очках и с деловой папкой.
«Марина? Меня зовут Елена Викторовна, я владелица сети экомаркетов "Чистый продукт". Я пробовала ваш мед и медовуху. Это нечто. Я хочу предложить вам партнерство».
Мы проговорили три часа. Она предложила эксклюзивный контракт - я поставляю продукцию только ей, она обеспечивает сбыт по всему региону, помогает с сертификацией, продвижением, даже с расширением производства. Условия были больше чем честные.
«Почему вы это делаете?» - спросила я прямо. - «Обычно такие предложения с подвохом».
Елена Викторовна улыбнулась.
«Потому что я тоже когда-то начинала с нуля, после развода. Муж оставил меня с двумя детьми без копейки. Я пекла пироги на продажу. Первый год жили на хлебе и воде. Я знаю, каково это. И я знаю, что люди с вашей хваткой не пропадут. Я инвестирую в вас, потому что вы - это выгодно. И потому что мне приятно помогать таким, как мы с вами».
Я подписала договор. В тот же вечер на мой счет упал первый аванс. Сумма, которую я раньше не зарабатывала и за полгода работы в офисе.
Следующие месяцы пролетели как в тумане. Я наняла двух местных женщин помогать с пасекой. Мы построили новый цех для медовухи. Я купила оборудование, съездила на курсы продвинутого пчеловодства. Соня сняла документальный ролик о нашем пути - от «брошенных жены и дочери» до «успешного фермерского хозяйства». Ролик разлетелся по соцсетям, его показывали даже по местному телевидению.
Деньги перестали быть проблемой. Проблемой стало найти время на все. Заказы сыпались. Я освоила производство крем-меда с разными вкусами, прополисных настоек, медовых скрабов для тела. Тетя Галя стала моим главным технологом и получала за это вполне приличную зарплату.
К лету я решилась. Снесла старую дачу и построила на ее месте настоящий дом. Двухэтажный, с панорамными окнами, с камином, с верандой и мастерской. Соне сделала отдельную комнату с рабочим местом для блога и гардеробной, о которой она мечтала. Себе - кабинет и спальню с видом на пасеку и лес.
Когда дом был готов, я устроила новоселье. Пригласила всех, кто помогал - соседей, рабочих, Елену Викторовну, журналистов. Мы накрыли столы во дворе, пили медовуху, ели мясо на углях. Соня пела под гитару, которую освоила за зиму. Я смотрела на все это и не верила, что это моя жизнь.
Олег объявился в октябре. Позвонил, голос пьяный и жалкий.
«Марина, как дела? Слышал, ты там в деревне обосновалась. Молодец. Соня как?»
«Соня отлично. Учится на пятерки, развивает свой блог, помогает мне. А тебе что нужно?»
«Да так... Кристинка-то от меня ушла, сука. К другому, к более богатому. Бизнес накрылся, кредиты висят. Мать меня из квартиры выгнала, квартиру продает, долги гасить. Я сейчас у друга на диване сплю. Думал... может, пустишь на время? Я помогать буду, что-нибудь по хозяйству».
Я молчала. Долго.
«Марина? Ты тут?»
«Тут. Слушай, Олег. Нет».
«Как нет? Я же отец твоего ребенка! Мы же семья были!»
«Были. Десять лет назад. Когда ты выгонял меня с дочерью в разваливающуюся дачу, называя нас обузой, ты о семье не думал. Когда оформлял фиктивное банкротство, чтобы не платить алименты, ты о дочери не думал. За два года ты ни разу не позвонил Соне, ни разу не спросил, как мы живем. И вот теперь, когда у тебя все плохо, ты вспомнил про семью?»
«Не будь сукой, Марина! Я же пропаду!»
«Не пропадешь. Ты же успешный предприниматель, сам всегда говорил. Вот и выкручивайся сам. А мы тут, знаешь, заняты. У меня производство, заказы, контракты. Мне твои проблемы решать некогда. Удачи».
Я положила трубку. Руки тряслись, но не от жалости, от облегчения. Я не чувствовала к нему ничего. Совсем ничего. Он был просто чужим человеком, ошибкой из прошлой жизни.
Через месяц он приехал. Без звонка, просто появился у ворот. Вылез из потрепанной машины, пьяный, в мятой куртке. Я как раз принимала очередную партию стеклотары для медовухи. Рабочие таскали ящики, я отмечала количество в накладной.
«Марина!» - заорал он с дороги. - «Марина, выйди поговорить!»
Я подняла глаза. Он подошел ближе, и я увидела, как он постарел. Лицо одутловатое, глаза красные, руки трясутся.
«Что тебе нужно, Олег?»
Он огляделся - на новый дом, на производственное помещение, на грузовик с моим логотипом, на пасеку за забором. Глаза его расширились.
«Это... это все твое?»
«Мое».
«Откуда деньги? Ты что, замуж вышла за богача?»
Я рассмеялась.
«Нет, Олег. Я просто работала. Пока ты пил и жалел себя, я строила бизнес. Пока ты прятался от кредиторов, я находила клиентов. Пока ты жил на диване у друга, я вставала в пять утра и ложилась в полночь. Вот откуда деньги. Из моей задницы, если тебе нужны подробности».
«Я твой муж! По закону я имею право на половину!»
«Бывший муж. Развод оформлен два года назад, ты забыл? И все, что я построила - построила после развода. Так что ты не имеешь права вообще ни на что. Даже на алименты не платил, мразь. А теперь захотел половину получить?»
Он попытался пройти на территорию. Я свистнула. Из дома выбежали две кавказские овчарки - мои новые охранники. Олег отшатнулся.
«Убери псов!»
«Это мои псы, на моей территории. Ты здесь чужой. Уходи. Пока по-хорошему прошу».
«Я в полицию пойду! Я тебя засужу!»
«Иди. Адрес моего адвоката хочешь? Записывай. Олег, мне искренне жаль, что у тебя все плохо. Но это не мои проблемы. Ты сам построил свою жизнь, я - свою. Ты выбрал Кристину, выпивку и понты. Я выбрала работу, дочь и пчел. У каждого свой путь. Твой путь лежит отсюда подальше. Прощай».
Я развернулась и пошла в дом. Олег еще что-то кричал вслед, но я не слушала. Соня встретила меня в прихожей, обняла.
«Гордость тебя съест!» - последнее, что я услышала от него перед тем, как закрыть дверь.
Гордость. Смешно. Это не гордость. Это самоуважение, которое он когда-то чуть не отнял у меня вместе с квартирой и верой в себя.
Сейчас прошло уже три года с того дня, как мы с Соней приехали в Еловку с двумя чемоданами и разбитым сердцем. У меня свой дом, растущий бизнес, двадцать человек в штате. Дочь поступила на журфак, но на каникулы всегда приезжает помогать. Она снимает ролики о сельском предпринимательстве, у нее уже сто тысяч подписчиков.
Тетя Галя живет теперь в новом доме, который я построила ей рядом с моим. Она главный эксперт по всем традиционным рецептам и моя правая рука.
Олега я видела месяц назад в районном центре. Он работает охранником в супермаркете. Постарел, ссутулился. Мы столкнулись взглядами. Я кивнула, он отвел глаза. Жалости не было. Была только благодарность. За то, что он когда-то выгнал меня в эту «дыру». Потому что именно там, в деревне Еловка, я нашла себя настоящую.
Иногда лучшее, что может сделать для тебя человек - это уйти из твоей жизни вовремя. Даже если уходит он грубо, подло и больно. Потому что освободившееся место обязательно займет что-то лучшее. Новый дом. Новое дело. Новая ты.
И помните: месть - это не всегда злорадство и страдания врага. Иногда лучшая месть - это твой успех. Когда ты просто живешь, работаешь, радуешься каждому дню. И не тратишь ни минуты на мысли о тех, кто не оценил тебя раньше. Потому что твое время стоит дороже.