85-летие отметил Тельман Гдлян. В свое время он был звездой покруче любого актёра.
Когда фамилия Гдлян звучала из уст дикторов державной программы «Время», зрителям объясняли, что мегаследователь «копает под Политбюро». Произнесите это имя в любой компании людей старше «полтоса» — и вы мгновенно получите реакцию. Не обвинение или восторг, а именно реакцию. Это и есть главная характеристика человека, который навсегда врезался в нашу коллективную память.
Меня с ним познакомил коллега, который в конце 1980-х попросту испугался масштабов материала: Гдлян тогда возглавил самую большую за всю историю СССР следственную бригаду, в которой трудились самые эффективные следаки из Генпрокуратуры, КГБ и МВД.
Я отправился с ними в Узбекистан. «Хлопковое дело» так и не стало «кремлёвским». Но то, что я там увидел, меня впечатлило. Я узнал, что за полмиллиона можно повесить на лацкан самую высшую госнаграду — орден Ленина. И что у нас есть следователи, которые могут отказаться от взятки в миллион.
Мы с Гдляном написали первую в СССР книгу о парткоррупции — «Пирамида 1». Закончилось это разгромом группы Гдляна — Иванова, а меня после публикации в «Неделе» очерка «Наследнички» о советских мажорах заклеймили как «порочащего звание советского журналиста» и создали под это дело Совет по этике при Союзе журналистов СССР, о чём поведали в программе «Время». Правда, по итогам года я получил от этого же СЖ звание лучшего журналиста Советского Союза. Такое было время.
Деталь. Западные издательства вышли на меня с жирным предложением о переиздании книги на английском сразу по обе стороны океана. Обещали гонорар, на который мы с моим соавтором могли купить по дюжине квартир в центре (с учётом тогдашних цен и расклада с валютой). Член КПСС и «важняк» (следователь по особо важным делам Генпрокуратуры СССР) Тельман Гдлян гневно и решительно отказался от сотрудничества с «буржуинами».
Сейчас принято сравнивать скромные взятки партийцам (часы Rolex для брежневского зятя Чурбанова или Mercedes для фаворита генсека Щёлокова) с теми объёмами, про которые пишут ныне (квартиры, заполненные наликом, и подвалы с золотыми слитками), и делать вывод, что «раньше было лучше». Абсурд — именно из брежневской коррупции, как из гоголевской шинели, вышли все эти громкие дела.
В определённый очень короткий исторический момент Гдлян стал живым олицетворением формулы «так жить нельзя». Он был не просто следователем — он был персонажем, архетипом. Рыцарем, который ворвался в самые запретные кабинеты и вытащил на свет божий то, о чём все шептались на кухнях. Его фамилия стала именем нарицательным.
Он бросил вызов не просто коррупционерам, а целой касте неприкасаемых. И заставил целую страну замереть у телеэкранов, следя за процессом, который был круче любого детектива. Он сделал правосудие — пусть и в такой скандальной, театрализованной форме — зрелищем национального масштаба.
Тельман Хоренович Гдлян — первый и последний народный следователь СССР. Человек, который сделал из следствия шоу, из обвинительного заключения — бестселлер, а из своего кабинета — штаб революции. Это был триллер в прямом эфире.
Мы вспоминаем его не как юриста (боже упаси!), а как последнего советского супермена в погонах, который на полном серьёзе думал, что можно победить зло, просто следуя УПК. Это дико смешно и безумно трогательно. Не осталось ни такой веры, ни такой страны.
PS. В феврале 1990 года он был исключён из КПСС. В апреле Верховный Совет СССР осудил «необоснованные заявления народных депутатов СССР Гдляна и Иванова». В апреле Гдлян был уволен с должности старшего следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР.
Уголовное дело против него было закрыто после августовского путча. Стал депутатом Госдумы.
Евгений ДОДОЛЕВ