Футбольные фанатские движения редко возникают как продуманный до мелочей проект, поскольку в большинстве случаев вырастают из бытовой, локальной и, в хорошем смысле, упрямой потребности людей обозначить свое присутствие рядом с клубом, который они считают продолжением собственной биографии, района или семьи. Все это позволяет развиваться полноценной культуре с жизненными ценностями и устоями.
Начало формирования фанатского движения
Исторически первые устойчивые сообщества болельщиков начали формироваться в Англии во второй половине XIX века. Произошло это после того, как футбол перестал быть элитарной школьной игрой и вышел в рабочие кварталы Манчестера, Ливерпуля, Шеффилда и Бирмингема. Там матчи становились не столько спортивным событием, сколько регулярным социальным ритуалом, привязанным к выходному дню, пабу и привычному маршруту по городу.
Именно там болельщики перестали быть анонимной частью публики и начали осознавать себя участниками коллективного действия, пусть пока еще без баннеров, кодексов чести и идеологий.
Подлинный культурный сдвиг произошел позже и, что показательно, не в Англии, а в Италии. В конце 1960-х годов в стране появились первые организованные ультрас-группы, такие как Fossa dei Leoni у ФК Милан (основана в 1968 году) или Boys SAN у Интер. Они не просто поддерживали любимые команды, но и ввели принципиально новый формат поведения на трибунах.
Итальянские ультрас первыми начали воспринимать стадион как сцену, где важен не только результат матча, но и перформанс во время игры. Они же ввели на трибуны акустику, что со временем привело к появлению гигантских баннеров, кричалок и строгой иерархии внутри фанатских групп.
Первая фанатская атрибутика
Любопытно, что именно в Италии сформировался базовый набор фанатской атрибутики, который позже станет универсальным. В него вошли растяжки с текстовыми сообщениями, флаги с символикой групп, дымовые шашки и цветовые сектора.
Примечательно, что все это создавалось вручную в гаражах, подвалах и на заброшенных складах, что делает фанатскую культуру ближе к андеграунду, чем к официальному спортивному маркетингу.
Баннер в фанатском контексте перестает быть декоративным элементом и превращается в инструмент коммуникации: ироничной, агрессивной, порой откровенно политической. Например, баннеры ультрас Лацио и Рома в 1970–1980-х годах регулярно становились предметом национальных скандалов.
Если итальянская модель делает ставку на эстетику и контроль трибун, то в Южной Америке, прежде всего в Аргентине, фанатские движения развиваются по более жесткому и конфликтному сценарию.
Такие сектора как La 12 у Бока Хуниорс или Los Borrachos del Tablon у Ривер Плейт становятся не просто группами поддержки, а полукриминальными структурами с реальным влиянием на клубную политику, распределение билетов и даже трансферные процессы. Здесь футбол окончательно перестает быть безопасным развлечением выходного дня и превращается в форму социального противостояния, где трибуна становится территорией власти, а кричалка — способом демонстрации силы, причем иногда в буквальном смысле.
Немного о кричалках
Кричалки, к слову, заслуживают отдельного внимания, поскольку именно они лучше всего демонстрируют, как устная традиция стадиона адаптируется к разным культурным контекстам.
В Англии, где сильна песенная традиция пабов, кричалки часто строятся на основе популярных мелодий, что позволяет быстро вовлекать в пение десятки тысяч людей, как это произошло с You’ll Never Walk Alone. Песня окончательно закрепилась за ФК Ливерпуль в 1960-х годах, хотя изначально не имела никакого отношения к футболу.
В Аргентине кричалки превратились в длинные, почти бесконечные песенные полотна с четким ритмом и повторяющимися мотивами. Они могут звучать на протяжении всего матча, заглушая соперников и создавая психологическое давление на футболистов.
Фанатское движение в Восточной Европе
В Восточной Европе фанатская культура приобретает дополнительные смыслы, связанные с политической и постсоциалистической трансформацией региона. Примеры Легия Варшава, Цверна Звезда или Динамо Загреб показывают, как фанатские группы становятся носителями национальной, а иногда и ультранационалистической риторики, используя футбол как легитимную площадку для выражения идентичности.
Особую роль в этих контекстах играют граффити. С их помощью группы фиксируют свое присутствие в городской среде, превращая стены, мосты и промзоны в своего рода альтернативные медиа, где логотип клуба может соседствовать с историческими датами, политическими лозунгами или прямыми оскорблениями соперников.
Связь фанатского движения и искусства
Отдельного разговора заслуживает влияние фанатской культуры на искусство. Пьер Паоло Пазолини, активно игравший в футбол и внимательно следивший за трибунами, в своем эссе Il calcio è un linguaggio утверждал, что футбол обладает собственной грамматикой и синтаксисом, сравнимыми с поэзией и кино.
Хотя эта мысль может показаться чрезмерно академичной, она удивительно точно описывает то, как фанатская культура создает устойчивые знаковые системы, понятные миллионам людей без перевода.
Визуальное искусство также не остается в стороне. Здесь показателен путь от индустриальных сцен Л.С. Лоури с уходящими с матча рабочими к современным художникам и фотографам, таким как Вольфганг Тильманс, фиксирующим фрагменты трибун, тела и движения болельщиков как абстрактные композиции, в которых эмоция важнее сюжета.
Даже уличные художники, включая Бэнкси, регулярно обращаются к футбольной тематике, используя образы болельщиков и полиции как удобный способ говорить о контроле, насилии и абсурде массовых ритуалов.
Подводя итоги, стоит отметить, что фанатские движения давно вышли за рамки субкультуры и функционируют как сложные социальные экосистемы. Футбол без болельщиков, разумеется, возможен, что мы все видели в эпоху пустых трибун во времена бушующего коронавируса, однако в таких условиях матчи теряют свою «изюминку» в виде непередаваемой атмосферы.