Когда двери банкетного зала ресторана распахнулись и под марш Мендельсона вошли молодожены, за столом со стороны жениха повисла тишина.
Мы, друзья Олега, знали его как заядлого эстета, человека, который менял девушек чаще, чем масло в своем "Лексусе", и каждая его новая пассия была худее и "тюнингованнее" предыдущей. Многие (кто не знал невесту) ожидали увидеть очередную фею с губами-уточками, но Олег вел под руку Таню.
Она весила, наверное, килограммов девяносто, если не больше, и занимала собой столько пространства, что Олег рядом с ней казался подростком, хотя он мужик немаленький, под метр девяносто ростом. Таня улыбалась так, что у нее на щеках появлялись ямочки, ее платье, сшитое на заказ, не скрывало пышных форм, а скорее подчеркивало их, и она совершенно, вот вообще ни капли не стеснялась того, как она выглядит.
Почему Олег сбежал из мира "фильтров" в реальность с 52-м размером
Я сидел, теребил салфетку и вспоминал, как еще год назад Олег жаловался мне в баре на свою бывшую, Кристину.
Кристина была идеальной картинкой: 45 килограммов веса, скулы, о которые можно порезаться, и тотальная, просто клиническая одержимость своей внешностью. Я помню, как мы ездили с ними на шашлыки за город. Кристина не ела мясо, потому что оно "грязное", она не пила вино, потому что там сахар, она сидела в огромной шляпе и очках, боясь лишнего лучика солнца, и пилила Олега за то, что он сфотографировал ее не с того ракурса.
– Виталик, ты не понимаешь, – говорил мне тогда Олег. – Я боюсь ее тронуть, вдруг у нее филлер сместится или ресница отпадет. Она даже в постели думает, как у нее живот выглядит, не появилась ли складка. Это не жизнь.
И вот теперь я смотрел на Таню. Она не была моделью. У нее были полные руки, широкие бедра, и когда она смеялась, у нее тряслась грудь. Но Олег смотрел на нее таким взглядом, которого я у него никогда не видел. Он просто кайфовал от того, что она рядом.
Я познакомился с Таней за пару месяцев до свадьбы, когда Олег привез ее на нашу традиционную пятничную посиделку у меня на даче. Я тогда, честно признаюсь, был в шоке. Я открыл ворота, увидел, как из машины выходит эта "красавица", и первая мысль была: "Олег, ты что, проспорил кому-то?".
Но вечер расставил все по местам. Пока наши жены и подруги ковыряли вилками овощной салат и обсуждали нового косметолога, Таня подошла к мангалу.
– Ребят, у вас угли сейчас прогорят, давайте я помогу, – сказала она своим грудным голосом, взяла опахало и так ловко начала раздувать огонь, что мы с мужиками только рты раскрыли.
Она ела шашлык, макая его в острый соус, и при этом жмурилась от удовольствия.
– Боже, как вкусно, – сказала она, облизывая пальцы, и в этом не было ничего вульгарного, это было так естественно.
Моя жена, Лера, смотрела на нее с ужасом, смешанным с завистью. Лера не ела свинину уже лет пять, потому что "это сразу в бока". Таня же добавила к мясу кусок лаваша, запила все это красным вином и начала рассказывать анекдот, от которого мы все легли под стол.
Раньше Олег выбирал женщин как дорогую машину, чтобы показать другим, поднять свой статус. "Смотрите, какая у меня девушка". Но внутри этих отношений была пустота и постоянное напряжение. Женщина-картинка требует обслуживания, она сама вечный потребитель внимания, потому что ее самооценка зависит от внешнего одобрения. Она невротична, вечно голодна (в прямом и переносном смысле) и зла.
Таня же — это про самодостаточность. Человек, который в своем весе, далеком от стандартов глянца, чувствует себя королевой, обладает железобетонной психикой. Она приняла себя. А значит, она может принять и другого. С ней не надо притворяться, втягивать живот или бояться, что ты недостаточно крут. Она создает поле комфорта, в котором мужчина может расслабиться.
"Я отправила ему фото без фильтров в первый же день"
Когда мы вышли покурить, я все-таки решился спросить у Тани, как они вообще сошлись. Ну не укладывалось у меня в голове: Олег, который лайкал только фитоняшек, и она.
Таня затянулась тонкой сигаретой, усмехнулась и сказала:
– А мы на сз познакомились. У меня там фото были, конечно, удачные, ракурс правильный, лицо крупным планом. Ну, как все делают. Мы начали переписываться, зацепились языками, он смешной оказался. А потом он предложил встретиться. И я поняла: сейчас я приду, он увидит, что я, мягко говоря, не Дюймовочка, и сольется. Будет этот неловкий момент, когда мужик пьет кофе за две минуты и говорит, что у него утюг не выключен.
Она стряхнула пепел и продолжила:
– И я решила сыграть на опережение. Я прямо из дома, в трениках, без макияжа, с пучком на голове, записала ему видеосообщение в полный рост. Сказала: "Олег, смотри. Я выгляжу вот так. У меня попа 54-го размера, я люблю пельмени и ненавижу спортзал. Если тебя это пугает — давай не будем тратить время".
Я представил лицо Олега в тот момент. Обычно девушки присылают ему "рабочую сторону", отфотошопленную до неузнаваемости, где поры на коже стерты ластиком. А тут — живая баба в трениках, которая говорит правду.
– И что он? – спросил я.
– А он перезвонил через минуту и сказал, что это самое сексуальное видео, которое он получал за последний год. Сказал, что устал от пластиковых кукол.
Это был разрыв шаблона. Честность стала тем крючком, на который он клюнул. В мире, где все врут, где каждый второй профиль в соцсетях — это витрина несуществующей жизни, правда — это дефицитный товар. Таня не пыталась казаться лучше, она сказала: "Бери или уходи". Мужчины, особенно успешные, чуют эту силу и уверенность за версту. Им надоело быть теми, кто вечно должен доказывать свою состоятельность капризным принцессам. Им хочется женщину, которая сама стоит на ногах.
Танцы без комплексов и завистливые взгляды "фитоняшек"
На свадьбе этот контраст был виден еще ярче. Подруги Олега, пришедшие со своими кавалерами, сидели с прямыми спинами, боясь помять платья, и цедили воду без газа. А Таня отжигала. Когда началась музыка, она скинула туфли и пошла танцевать босиком. Она двигалась так плавно, так вкусно, что глаз оторвать было невозможно. Да, у нее тряслись руки, да, платье натягивалось на спине, но в ней было столько огня, что все эти худые девочки на ее фоне казались бледными молями.
Олег не отходил от нее ни на шаг. Он смотрел на нее с обожанием, тискал ее, обнимал за талию (которая, кстати, у нее была, несмотря на вес), и ему было абсолютно плевать, что кто-то там шепчется.
Моя Лера толкнула меня в бок:
– Ты посмотри, как она себя ведет, никакого стыда. С таким весом надо в балахоне ходить, а не декольте вываливать.
– Лер, – сказал я, глядя на жену, которая весь вечер ныла, что ей туфли жмут и салат слишком соленый. – А может, дело не в весе? Посмотри на Олега. Ты когда последний раз видела его таким счастливым?
Лера фыркнула и отвернулась, но я видел, что ее это задело. Моя жена понимала, что Таня, при всех ее "лишних" килограммах, выигрывает у нее в главном — в умении радоваться жизни.
Я смотрел на молодоженов и думал о том, как часто мы, мужики, сами себя загоняем в ловушку стереотипов. Нам навязали, что "статусная" женщина должна быть 90-60-90. Мы бегаем за этими стандартами, терпим стервозный характер, холодность, меркантильность, лишь бы друзья сказали: "О, какая у него кукла". Олег нашел в себе смелость послать эти стандарты к черту. Он выбрал тепло, уют и интим (а судя по тому, как они смотрели друг на друга, с этим там был полный порядок, полные женщины часто гораздо более чувственные и раскрепощенные, чем закомплексованные худышки).
Что я понял из этого вечера
Свадьба заканчивалась, мы ждали такси. Таня сидела на ступеньках крыльца, уставшая, но довольная, и ела кусок свадебного торта.
– Виталь, – она помахала мне ложкой. – Попробуй, коржи — отвал башки.
Я подошел, отломил кусочек. Действительно вкусно.
– Слушай, Тань, – спросил я тихо. – А тебя не парит? Ну, то, что люди говорят?
Она посмотрела на меня своими ясными, умными глазами.
– Виталь, люди всегда будут что-то говорить. Будешь худой — скажут "доска". Будешь толстой — скажут "корова". Жизнь одна, и она слишком короткая, чтобы тратить ее на то, чтобы нравиться чужим людям. Я нравлюсь себе и своему мужу. А мнение тети Глаши из третьего подъезда меня волнует меньше всего. Понимаешь?
Я понимал, только вот применить это к себе не мог. Я посмотрел на Леру, которая стояла в стороне и нервно теребила телефон, проверяя, сколько лайков набрало ее фото с чужой свадьбы. Она была красивая и стройная. Но мы приедем домой, она смоет косметику, намажет лицо кремом за пять тысяч и ляжет спать, отвернувшись к стене, потому что "завтра рано на йогу". А Олег с Таней поедут в отель, будут пить шампанское, есть торт в постели и любить друг друга до утра.
Я вдруг почувствовал такую острую зависть, к тому, что Олег нашел человека, с которым можно быть собой.
Такси подъехало. Я сел на заднее сиденье рядом с женой.
– Фу, как от тебя сигаретами несет, – поморщилась Лера. – И не трогай меня, платье помнешь.
– Извини, – сказал я привычно.
Машина тронулась, а я смотрел в окно на удаляющийся ресторан и думал: а может, настоящая красота — это не то, что мы видим на картинке, а то, что мы чувствуем рядом с человеком? И что толку от идеальной формы, если содержание прокисло?