Хорошую живопись нельзя пересказать. Это как загадка. Тот момент, когда художник переходит за грань мастерства во что-то большее, — потаённая дверь. Такое ощущение было, когда я увидела в первый раз пейзажи Иосифа Натановича Зисмана. Они были как видения, сотканные из тонких, еле уловимых нюансов, — целая сложная и увлекательная жизнь на холсте. Но две-три картины часто говорят не всё о художнике. Хотелось узнать о его творчестве больше. Благодаря знакомству c дочерью Иосифа Натановича Наталией Иосифовной мне удалось увидеть путь развития живописи художника — от последователя реалистичной школы до живописца, который повествует на самобытном, сложном, чарующем языке. И на протяжении всего этого пути развития живопись меняется, но остаётся как будто некий лейтмотив, в котором видна уверенность автора и верность выбранному пути. Иосифа Натановича нет уже 20 лет. Весь этот период Наталия Иосифовна хранит работы своего отца, рассказывает о его творчестве.
Мастерской у художника не было долго, работал он в комнате в коммунальной квартире, в которой жил с семьёй. Живописцы знают, как сложно писать картины в пространстве, в которой живёшь. Человек, с пяти лет оказавшийся сиротой, выросший в еврейском детдоме, обладал удивительной самодисциплиной и добрым характером. Каждый день он выдвигал из-под дивана лист линолеума, прикрывавший паркет, и работал над холстами до вечера. В эту комнату приходили его друзья, обсуждали живопись, в ней художник переживал и не мог уснуть за две недели до выставкома в Союзе художников, так как не вписывался в соцреалистические стандарты времени, создавая что-то своё.
Запомнилась фраза, которой Наталья Иосифовна процитировала своего папу: «Всю жизнь искал красивые места, а теперь понял — двух стволов достаточно». Так и есть — при условной «простоте» построения композиции работы Иосифа Зисмана удивительно наполнены, их можно рассматривать долго и каждый раз находить что-то новое в пейзажах, состоящих всего из несколько стволов деревьев. Это холсты, которые притягивают и вместе с тем воспитывают вкус зрителя сложностью цвета. Живописец не пытался удивить острыми сюжетами или какой-то патетикой, что было неким условием выживания для художника эпохи соцреализма. Он писал пейзажи мест, которые любил: Озерки — «Пейзаж» (1990-е), «У реки» (1991), «Омут» (1990), а также места, которые удивили некой странностью и особым ощущением от ландшафта, что нашло выражение в серии пейзажей ”Цементный завод” (1960-е), или простые сюжеты из жизни — «Две фигуры среди деревьев» (1995), «Отмечают» (1985), «Материнство» (1980), вкладывая в них всё тепло и мудрость понимания жизни.
Вглядываясь в одну из работ — «Старик и мальчик» (1980-е), можно почувствовать и уже тихое движение жизни старика, и его заботу о маленьком застенчивом внуке. Полотно создано из сложных оттенков и многослойности фактур, сформированных сухой кистью. Живописец убирает лишнее, намеренно скрадывая детали и контуры, оставляя символ этой беседы, создавая настолько убедительное впечатление, что кажется, ты начинаешь слышать шёпот старика, что-то рассказывающего внуку.
Многие мотивы художник повторяет, пишет с разных точек, в разное время. Кажется видишь ещё один “Омут”, но нет — место то же, а ощущение от работы другое. Такой метод, основанный на решении живописных задач, а не на поиске новых видов, делает работы Зисмана особо ценными. В этой созерцательной наблюдательности его искусство в чём-то сродни восточному, японскому.
Иосиф Зисман сохранил себя как человека и художника, что было очень непросто в советское время. И теперь у нас есть возможность почувствовать его внимательное, тёплое отношение к простым и красивым моментам жизни, продлить их во времени, перепрожить их вместе с автором.
Фото картин: Андрей Стельмах.