В перестроечное время стали озвучиваться подозрения в заимствовании технологий у немцев при создании легендарного автомата Калашникова. Разумеется, слухи распускались не без иностранного вмешательства. Сторонники версии о немецком происхождении советского оружия предъявляли два главных тезиса: внешнее сходство винтовки Sturmgewehr 44 с АК-46 и долгое пребывание в СССР конструктора Хуго Шмайссера, что совпадало с периодом создания отечественного автомата. Вот только истина даже не посередине.
Кто кем был
Хуго Шмайссер, как, впрочем, и его советский коллега, не имел технического образования. Сын сибирского кулака Михаил Калашников успел до войны окончить семилетку. А вот в семье немца ситуация складывалась иначе. Его отец - известный европейский оружейник Луис Шмайссер, конструировавший пулеметы еще до начала Первой мировой войны. Под началом родителя Хуго и делал первые шаги в конструировании. Вот только свою стартовую разработку - пистолет-пулемет МР-18 – Шмайссер нагло «содрал» с винтовки русского конструктора Федорова.
По условиям Версальского договора с лета 1919-го германские оружейники не могли производить автоматическое оружие. И тогда Хуго Шмайссер в дуэте с братом берется осваивать сторонний бизнес, продолжая тайком разрабатывать пистолет-пулемет. К 1928 году он выдает МР-28 – пистолет-пулемет с 32-патронным присоединяющимся сбоку магазином. Этим оружием в будущем вооружится немецкая полиция. С конца 30-х пистолет-пулемет Шмайссера найдет применение в испанской гражданской войне. А вот скандально известную штурмовую винтовку Sturmgewehr 44 Хуго Шмайссер начинал разрабатывать в 1938 году. В войска оружие поступило в 1944-м.
Вынужденная «командировка» в СССР
После оккупации восточногерманской Тюрингии американские войска вывозили с производства «Хенель» готовое оружие, но должного интереса к конструкторской документации не проявили. Согласно союзным договоренностям о репатриации в 1945-м этот сектор перешел под контроль Советского Союза, и в руки наших конструкторов попали немецкие наработки. Всю техдокументацию по вооружениям и чертежи StG 44, в частности, изъяли для тщательного изучения.
Хуго Шмайссера вместе с сотнями немецких профильных специалистов интернировали в Советский Союз. Такой подход не был в то время чем-то из ряда вон. Стандартная практика направлялась на освоение передовых технологий. Шмайссеру пришлось выехать вынуждено: он потерял место в национализированной компании, и поездка в СССР виделась достойным шансом содержать семью.
Осенью 1946-го Хуго Шмайссер прибыл в оружейное КБ завода «Ижмаш». С первых дней проявлял себя склочником, провокатором и приспособленцем. Архивы сохранили его письменные жалобы на имя директора ижевского предприятия, в которых тот отмечал, что вместо обещанных 5 тысяч зарплаты он получает только 3500. А значит, советская сторона не выполняет условия договора, озвученные перед привлечением немцев на работу в СССР. Параллельно Хуго уточнял, увеличится ли его паек и положены ли дополнительные привилегии, если он согласится вступить в компартию.
Шмайссер с коллегами занимались переводом производства на мирные рельсы и консультировали молодых советских инженеров. Вот только профессиональные качества конкретно Хуго не ценились коллегами. Как вспоминал конструктор Евгений Драгунов, Шмайссер только то и делал, что уклонялся от выполнения поставленных перед ним задач и производил впечатление неповоротливого, пассивного и безынициативного человека. В 1949-м был официально признан «недееспособным» в качестве заводского специалиста, а через 2 года вернулся в Германию, где почти сразу умер в больнице Эрфурта после операции.
Консультировал Калашникова?
Это главный вопрос, которым задаются исследователи возможного влияния немецкой Sturmgewehr 44 на советский АК. Но если внимательно изучить устройство и принципа действия этих образцов, становится ясно, что автоматы принципиально отличаются и ни о каком заимствовании технологий речи идти не может.
Первая модель автомата Калашникова представлена в начале 1946 года, т.е. работа проведена до прибытия германских конструкторов в Советский Союз и детального изучения немецких чертежей. А разработки своего автомата Михаил Калашников и вовсе вел за три года до того. Усовершенствованный АК-47 инженер создавал в Коврове, а в Ижевск перевелся только в 1948 году. Есть никем не подтвержденная вероятность, что там конструкторы встречались.
❤️ Другие интересные статьи и видео в нашей группе в VK 👇 Посмотрите👇
Исходя из временных отрезков возможно, что Шмайссер действительно консультировал Калашникова касательно технологии холодной штамповки некоторых деталей советского оружия. Вот только зачем, если подобная методика была давно известна в СССР и активно применялась еще при производстве ППШ (пистолета-пулемета Шпагина). В чем же безоговорочные отличия Sturmgewehr 44 и «Калаша»? Их достаточно много и все принципиальные. В двух образцах по-разному запирается ствол, разнится устройство ударно-спускового механизма, переводчиков огня и предохранителей, магазин крепится по-другому. Не совпадает и конструкция ствольных коробок.
Оба автомата оснащены газоотводным двигателем, что и является причиной внешнего сходства за счет комплекса «ствол – мушка - газоотводная трубка». Вот только у Калашникова не было ни единого повода заимствовать такой принцип у коллеги Шмайссера. Систему газоотвода над стволом (в верхнем расположении) применяли еще в винтовке Симонова, которая была принята на вооружение Красной Армии в далеком 1936-м. А сам по себе газоотводный двигатель использовался в конструкции отечественного «огнестрела» вообще с 1927-го. Как пример - пулемет Дегтярева. Так что единственные объединяющие составляющие – внешний вид и концептуальное сходство. Причем, последнее логично объясняется общими мировыми тенденциями на рынке современного оружия.
Подробнее об авторе отечественного оружия: Что правда, а что мифы о создателе легендарного автомата Калашникова, и Почему это оружие называют номером 1 в мире.
Напишите в комментариях, что Вы думаете по этому поводу