Химера-17
Корабль «Ковчег-7» бороздил космическую пустоту триста лет по земному счёту. Поколения астронавтов родились, выросли и умерли в стальных недрах корабля, веря в одну цель — найти Новую Землю. Планету, указанную в данных древних зондов: класс М, атмосфера, вода, зелёные континенты. Мир, который мог бы стать домом для последних остатков человечества, чья родная Земля погрузилась в радиоактивный хаус после Войны Заката.
Когда наконец вышли из гиперсна главные специалисты — геолог Лорен, биолог Таку и лингвист-кибернетик Итан, — их ждало разочарование. На подлёте к цели, Химере-17, стало ясно: данные зондов были ошибочными или намеренно искажёнными. Вместо голубого мрамора в иллюминаторе висела серая, безжизненная каменная глыба без признаков атмосферы.
— Значит, всё зря, — прошептала Лорен, глядя на безрадостный пейзаж. — Триста лет. Напрасно.
—Не обязательно, — сказал Итан, вглядываясь в данные спектрального анализа. — Спутники фиксируют странные энергетические импульсы с поверхности. Не геологические. Слишком… регулярные.
Любопытство, последний двигатель человечества, заставило их спустить шаттл. Поверхность планеты напоминала лунную: пыль, кратеры, безмолвие. Но в центре самого большого кратера стояла Структура.
Это было не здание. Не машина. Это выглядело как гигантское, абстрактное скульптурное образование из материала, похожего на обсидиан и молочный кварц одновременно. Оно не отражало свет, а будто поглощало его, и в его глубине мерцали собственные, тусклые огни. Оно не подчинялось законам перспективы — чем дольше смотрели, тем сложнее было определить его размеры и расстояние до него.
Таку, сканируя Структуру, ахнул:
—Здесь… здесь нет никакой биосигнатуры. Но есть информационная. Колоссальная плотность данных. Это не материя в привычном смысле. Это… сгусток информации. Или память.
—Память чего? — спросила Лорен.
—Планеты. Или того, что было здесь до неё.
Итан, чьи импланты были связаны с лингвистическими базами и системами шифрования, подошёл ближе и коснулся поверхности рукой в скафандре. Структура дрогнула. И не физически. Дрогнуло само пространство вокруг, будто экран монитора при помехах.
— Оно общается, — сказал Итан голосом, полным благоговейного ужаса. — Но не на языке. Это… прямой поток концептов. Образов. Идей.
В его шлеме, а затем и в шлемах других, зазвучали голоса. Не звуковые волны, а чистое значение, проецируемое прямо в сознание.
ПРИВЕТСТВИЕ. МЫ – АРХИВ. МЫ – СВИДЕТЕЛИ.
И полились образы. Не картинки, а целые переживания. Они увидели Химеру-17 не серым шаром, а планетой-садом невероятной красоты, с лесами из светящихся кристаллических деревьев и реками жидкого света. Увидели её жителей — эфирных, сияющих существ, мысливших хором, как единый сверхорганизм. Увидели их цивилизацию, построенную не на технологиях, а на гармонии и передаче чистого опыта.
А потом увидели Приход. Не войну, не катастрофу. Приход иной физики. Иной логики. Чужеродного закона, который начал «переписывать» их реальность, как вирус переписывает код. Планета не погибла. Она была… переопределена. Законы, позволявшие существовать светящимся лесам и мыслящему хору, были стёрты и заменены на стандартные, скучные законы материальной вселенной, знакомые людям. Обитатели не умерли. Они не могли умереть в привычном смысле. Они были архивированы. Сжаты в чистое информационное ядро, в эту самую Структуру — последний крик их реальности в пустоте новой.
— Это не планета, — прошептал Итан, слёзы застилали его глаза. — Это надгробие. Надгробие целой вселенной. Или… черновик. Кто-то или что-то стёрло одну версию реальности и начало писать новую. Более простую. Нашу.
Лорен смотрела на серую пыль под ногами. Это была не почва. Это были «отходы» процесса перезаписи. Окаменевший, обесцвеченный мусор от прежнего, непостижимо прекрасного мира.
—Мы искали Новую Землю, — сказала она, и голос её сорвался. — А нашли… могилу того, что могло бы стать нашим истинным домом. Место, где когда-то была жизнь, которую мы даже не можем вообразить.
Архив продолжал транслировать. Он показывал не только прошлое. Он показывал паттерн. Такие же Структуры — надгробия иных физик, иных жизней — разбросаны по галактике. Химера-17 была не уникальна. Она была одной из многих «ошибок» или «стирок» в грандиозном, непостижимом процессе.
МЫ – НЕ УРОК. МЫ – ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. ВАША ФИЗИКА… НЕПЕРВАЯ. НЕ ПОСЛЕДНЯЯ. ВАШ ХРОНОМЕТР… ТИКАЕТ.
И последний концепт был самым ясным и самым ужасающим. Он пришёл не как образ, а как чувство: хрупкость. Абсолютная, леденящая хрупкость всего, что они знали. Их законы физики, их биология, их сама реальность — это не фундамент. Это временное соглашение. И «арендодатель» может в любой момент его разорвать.
Они вернулись на «Ковчег-7» в глубоком молчании. Что они могли сообщить Земле, которой, возможно, уже не существовало? «Мы нашли не новую землю, а доказательство того, что любая земля — временная иллюзия»?
Итан, подключившись к центральному компьютеру, сделал странную вещь. Он загрузил в ядро корабля фрагмент данных из Архива. Не изображения, а сам метод прямого концептуального общения.
— Мы не можем привезти им новую планету, — сказал он. — Но мы можем привезти новое зрение. Понимание того, что реальность — это текст. И его можно читать. А может быть, однажды… и дописывать.
Корабль развернулся, оставив Химеру-17, это величайшее надгробие и величайшее откровение, позади. Они летели уже не к цели, а с целью. Они везли домой самую страшную и самую важную новость в истории человечества: они нашли не Новую Землю. Они нашли Книгу, в которой была написана их собственная, знакомая вселенная. И поняли, что у каждой книги есть Автор. И Ластик. И что они, люди, возможно, были всего лишь опечаткой на полях чего-то бесконечно большего.
Но даже опечатка может осознать себя текстом. И в этом осознании — первый, робкий шаг к тому, чтобы научиться писать.