В Одинцовском округе Подмосковья произошла трагедия – старшеклассник с ножом ворвался в местную общеобразовательную школу. В результате один школьник погиб, несколько человек получили ранение. Перед нападением подросток написал гневный манифест, а во время преступления демонстрировал неоязыческие символы. Как неоязычество становится почвой для терроризма? Чем воин-неоязычник отличается от воина-христианина? И чем неоязыческая чума грозит России?
В связи с трагедией Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл выразил соболезнование родным и близким, с прискорбием подчеркнув всевозрастающее увлечение молодых людей «ненавистническими и экстремистскими идеями».
Реакция общества на эту трагедию была не только живой, но и чрезвычайно разнообразной. Депутаты возмущались плохой оснащенностью наших школ средствами безопасности. Общественники пристально изучали поведение охранника и учителей. Так же поднимали вопрос о роли школьного психолога, о том, куда смотрели родители убийцы, видели ли они чем увлечен их отпрыск.
МИД Таджикистана, поскольку погибший мальчик был таджиком, вызвал на ковер посла России. Телеграм-каналы, традиционно защищающие мигрантов и диаспоры, бросались камнями в тех, кто призывает навести порядок в криминальном миграционном бизнесе. Коммунисты винили капиталистов, русофобы русофилов, интернационалисты националистов, а журналисты, в свою очередь, смаковали всю эту трагедию, как говориться, до последней капли крови.
Сначала без купюр были опубликованы кадры самой резни, а затем крупным планом с разных ракурсов начали художественно снимать как рыдает и убивается неутешная мать.
Блогерша Собчак так спешила «поймать звезду» на этой трагедии, что выложила скрин страницы совершенно другого ребенка, выдав его за убийцу. В итоге родителям абсолютно непричастного мальчика начали сыпаться угрозы, в школе его затравили, и всей семье пришлось срочно бежать с места жительства.
В какой-то момент могло показаться, что хайп на крови и сведение счетов – это вообще основная реакция медийного сообщества на одинцовскую трагедию. Из человеческой драмы сделали такое шоу, что губернатору Московской области и членам Совета по правам человека при Президенте России пришлось даже пенять новостным шоуменам, призывая их подумать о жертвах.
Мы обязательно в следующем выпуске разберем основные манипуляции, которые были задействованы политтехнологами вокруг этой истории.
А сейчас, в самом начале разговора, я бы хотел, чтобы мы просто почтили память убитого ребенка и поддержали, хотя бы в своем сердце, его маму…
А теперь, давайте попробуем найти самый глубокий пласт, приведший к данной трагедии. Ведь любое несчастье, состоящее из множества причин, из различных обстоятельств и деталей, всегда имеет определённый благоприятный фон, ту почву, на которой и созревают будущие плевелы. У каждой катастрофы есть самая дремучая, но вполне реальная среда, в которой и накапливается будущее зло словно мусор на свалке. Энергия жестокости и садизма, состояние ненависти и разрушения не могут появится без определенной духовной основы. Урожай поступков всегда зависит от состояния идейной почвы. Мировоззрение порождает как добродетель, так злодеяние. Одно мировоззрение способно взрастить в человеке зверя, другое наоборот – может помочь ему удержать свою внутреннюю обезьяну на цепи.
Каким же был тот самый религиозный фактор, который обычного подмосковного школьника превратил в убийцу? Во что он верил? Какая система ценностей его питала?
В момент задержания он был одет в футболку с надписью No lives matters, что в переводе с английского означает «Ничьи жизни не важны». Это не просто человеконенавистнический лозунг, это целое западное экстремистское движение, которое пропагандирует насилие и садизм во имя уничтожения человечества. Основной символ этого движения – коловрат, типичный знак неоязыческой культуры. Кстати, именно он сплошь и рядом встречается на знаменах, шевронах и татуированных телах украинских боевиков.
Отдельным артефактом для религиоведческого анализа оказалась и каска нашего одинцовского убийцы. Огромными буквами на ней выведено довольно странное слово «Sygaown». Это ни что иное, как акроним, который в 2022 году использовал во время массового расстрела в Буффало один американский убийца. Еще в то далекое время первый зам представителя России при ООН Дмитрий Полянский обратил внимание на то, что американский стрелок использовал неоязыческие символы, идентичные тем, что используют нацисты Украины. То есть, снова неоязычество, и снова украинские нацисты…
Так же на каске убийцы видим какие-то непонятные на первый взгляд цифры: «2083» – а это ни что иное, как отсылка к так называемой «Декларации независимости Европы 2083 года», которую составил другой массовый убийца с Запада – Андерс Брейвик. А каким религиозным смыслом был наполнен Брейвик? Он порвал с христианской традицией, которая, по его мнению, сковывала все его радикальные настроения, и стал исповедовать религию крови и почвы. Родноверие для убийств оказалось удобнее, чем евангелие. То есть, и тут «проводником» жестокости и радикализма стало языческое, по сути, мировоззрение.
Помимо прочего, школьник, совершивший жестокую расправу в Подмосковье, публично демонстрировал свои приветствия в адрес австралийского убийцы Брентона Тарранта. А на чем базировалось мировоззрение последнего? Главным кумиром Тарранта по его собственному признанию был Освальд Мосли, британский социал-дарвинист и язычник, на свадьбе которого лично присутствовал Гитлер. И что интересно, Таррант также был кумиром боевиков запрещённого в России неонацистского полка «Азов». То есть, и этот знак демонстрирует близость неоязычества и неонацизма.
Кроме того, наш подросток-убийца вдохновлялся запрещенным в России террористическим движением Atomwaffen Division. А это уже стопроцентные калиброванные неоязычники, которые сочетают религию с нацизмом. Они прямо называют свою идеологию «эзотерическим гитлеризмом».
А еще, на фотографиях подмосковного убийцы мы встречаем руны Одина, знаки Девяти Углов, кельтские кресты и прочие неоязыческие символы. И все это также поразительно совпадает с аббревиатурами, лозунгами и татуировками, которые наши бойцы в огромных количествах встречают в окопах украинских неонацистов.
Так что это только на первый взгляд может показаться, что внешние атрибуты нашего школьника-убийцы, те знаки и символы, которые он носил на одежде, его манифесты и фотографии, прямые ссылки и косвенные намеки, что всё это просто какой-то бессистемный винегрет в голове больного шизофреника. Нет, нет. У этого пестрого винегрета один шеф-повар. Религиозная каша в голове одинцовского убийцы, так же, как и идеология убийц, печально известных на Западе, так же, как и культ насилия, который исповедуют нынешние маньяки ВСУ – всё это продукты одного и того же супермаркета, на вывеске которого зияет слово – неоязычество!
Собственно говоря, неоязычество – это не совсем даже и религия. Точнее, основной импульс для неоязыческого мировоззрения начинается не обязательно с религиозного чувства. Неоязычество – это не столько выбор веры, сколько выбор энергии. У жестокости и насилия, бессердечия, лютости, звероподобия, разврата и ярости есть своя внутренняя энергия, сила, порождающая все эти явления. И эта энергия ищет себе религиозную форму, так же как гадаринские бесы свиное стадо. И с легкостью ее находит в неоязычестве.
По этой самой причине с неоязычниками практически бесполезно спорить, доказывая им искусственность и фантазийность их мифологии. Даже если им и докажешь историческую несостоятельность всех их бредовых сказок, даже если с документами в руках продемонстрируешь кто, когда и по каким причина выдумал этот культ – это не сработает! Рассказывать неоязычнику, что его обманывают надуманными сказками, то же самое, что шакалу читать лекции о вреде тухлого мяса. Им вообще по барабану то, что их вера пустой фейк и новодел. Им куда важнее то самое кровожадное чувство, которое она создает в их душе. Главную роль тут играет не символ веры, а образ действия. Неоязычество всегда в первую очередь привлекает тех, у кого есть внутренняя потребность оправдать свою природную дикость. Поэтому неоязычество и его символический ряд столь популярны среди свирепых западных маньяков, закомплексованных убийц-одиночек и укронацистов из карательных батальонов. Есть характеры, которые утверждаются только через жестокость. Это психотипы, которые идут воевать не за Родину, и даже не за идею. Они убивают, потому что убийство стало их религией.
И этот само-тварный механизм прекрасно раскрывается в самом слове «неоязычник». Ведь слово «язык» на древнерусском означает «народ, люд людской». То есть, «языческий» – значит народный, сам собою сочиненный. Таким образом слово «язычество», по своей сути, означает продукт народного религиозного творчества, то есть, продукт собственного внутреннего сочинения, плод личной фантазии, зеркало твоего внутреннего состояния. Это коренное отличие язычества от любой классической религии, которая всегда источником своей истины полагает надмирный субъект, потустороннего Бога.
И по этой причине, то неоязычество, которое встречается среди некоторых воинов нашей русской армии – делает их не только близкими по духу украинским нацистам, но и опасными даже для нашей страны.
Потому что, если воин-христианин – или даже не особо верующий солдат –во время боя черпает храбрость из смысловых и эмоциональных вспышек самого высокого происхождения, то воин неоязычник черпает ее из чувства упоения собственной жестокостью, из возможности быть свирепым и наслаждаться этим.
Поэтому неоязычнику вообще до фени за кого воевать. Он легко перейдет из одного стана в другой, что, кстати, постоянно и происходило со многими народами в языческую пору. У неоязыческого состояния духа агрессия, направляемая ко вчерашним врагам, легко и быстро перенаправляется к сегодняшним однополчанам. В этом и заключается общественная и государственная опасность неоязычества.
Если наши бойцы будут подхватывать бациллу этой чумы на поле боя, а затем возвращаться с этими настроениями домой, то одинцовские убийцы будут иметь уже в качестве примера для подражания не западных маньяков, и даже не нациков с Украины, а своих собственных доморощенных психопатов. Таков наш век, его ложь, его правда и наш тест.