1978. Л.И. Брежнев беседует с председателем Христианско-социального союза Францем Йозефом Штраусом (1915—1988) во время визита в ФРГ
19 декабря — день рождения Леонида Ильича Брежнева (19 декабря 1906 – 10 ноября 1982). Думается, чем дальше, тем больше нам придётся осознавать, что «Брежнев – наше всё». В том смысле, что мы до сих пор, например, на каждом шагу повторяем фразы и словечки из культовых фильмов того времени. То есть живём в поле смыслов, заложенных в ту эпоху. Но то же самое и во многом другом: нет такой тенденции в политике или иной области жизни, которая не имела бы зачатков и истоков в том времени (если не гораздо раньше).
Вот небольшой пример. В 1973 году Леонид Ильич совершал визит в Федеративную Республику Германии (ФРГ). Генерал-майор КГБ Вячеслав Кеворков (1924—2017) писал:
«В ходе подготовки к визиту, встал вопрос: какое внимание должен Генеральный секретарь уделить оппозиции? Наиболее проблематичной и вызвавшей максимум разногласий оказалась идея его встречи со Штраусом. В те годы в Советском Союзе Штрауса воспринимали лишь как «поджигателя войны». Иных эпитетов он ни в периодических изданиях, ни в политической литературе ни разу удостоен не был... Брежнев попросил нас выяснить мнение [канцлера ФРГ Вилли] Брандта на этот счёт и был искренне удивлён, узнав, что канцлер с энтузиазмом высказался в пользу такой встречи».
Штрауса в советской печати в то время рисовали так:
1970. Наум Лисогорский (1910—1986). «Штраус: — Меня в ФРГ на руках носят!»
1970. Рисунок Кукрыниксов
Стихи И. Горина:
Трубит усердно Штраус о реванше.
Под флагом из фашистского тряпья.
Пусть вспомнит он о том, что было раньше,
Чем кончили его учителя!
1961. Рисунок Марка Абрамова
Текст Сергея Михалкова:
Министр обороны ФРГ
Махровый реваншист Штраус
Споры, проводить ли встречу с «главным немецким реваншистом», повергли Брежнева в раздумья.
Кеворков: «Из этого состояния генсека вывела одна небольшая деталь. Она же, вполне возможно, послужила и той последней каплей, которая окончательно перевесила чашу весов в пользу встречи со Штраусом. Однажды, выступая перед избирателями, Эгон Бар следующим образом охарактеризовал баварского лидера: «Штраус представляет собой мощную атомную электростанцию с предохранителями от сельского электродвижка». Услышав это, Брежнев долго смеялся, после чего решительно заявил:
— Я должен повидать этого человека!»
Сказано — сделано! Брежнев встречался со Штраусом не только в рамках первого своего визита, но и позже. И Штраус ни разу не разочаровал его».
При встречах Штраус говорил Брежневу не совсем обычные вещи. Он уверял его в своём добром расположении к России. «Хоть я и был ранен под Сталинградом», — добавлял он. Штраус высказал мысль, которая произвела на Брежнева сильное впечатление:
— Господин Генеральный секретарь, может быть, я не слишком хороший политик, поскольку часто был близок к цели, но ни разу её не достиг, оставаясь вечно вторым. Но, поверьте, я неплохой историк, а потому вот о чём хочу вам напомнить: в те времена, когда Россия и Германия были вместе, в Европе неизменно царили мир и порядок. Стоило им вступить в междоусобицу, и в Европе начинался полный хаос. Так было и так будет.
Эти слова Штрауса генсек потом часто вспоминал и приводил как веский довод в пользу хороших отношений с ФРГ. Но Штраус развивал свою мысль и дальше, выступая за дружбу двух стран:
— Если нам это удастся, мы выставим американцев из Европы — на чёрта они нам тут нужны? Но только отдайте нам ГДР.
«На подобный демарш Брежнев ответил только ухмылкой», — вспоминал свидетель этой беседы дипломат Андрей Александров-Агентов.
Франц Йозеф Штраус
Но, как ни удивительно, между двумя бывшими фронтовыми офицерами завязалось нечто вроде личной дружбы. Анатолий Черняев описывал встречу Брежнева и Штрауса в ноябре 1981 года: «Я стоял на улице у главного подъезда... Вдруг команда «на краул!» солдатам у входа, на лестнице и частично в аллее. Из двери выходят Штраус и Брежнев под ручку. Мы... ахнули от удивления. Штраус... прославлен был советской пропагандой чуть ли не как фашист, как крайний реакционер, во всяком случае. И вот — пожалуйста! Никто до него не удостоился такой чести». Леонид Ильич проводил Штрауса до самой его машины, прощально взмахнул ему рукой. «Свора теле-, фото- и просто журналистов бежала рядом, щёлкала, припадала на колени, обегала с боков и спереди. Ещё бы — неслыханная сенсация!».
А теперь, если задуматься... Пусть Леонид Ильич и ответил на слова Штрауса «только ухмылкой», и ГДР сдавать вовсе не собирался. Но не из упований ли на мифический союз Москвы и Берлина и не из этого ли обещания «выставить американцев из Европы» и проистекла позднее вся политика «лучшего немца» Горбачёва? Пресловутый «ветер перемен», когда мы внезапно оказались с немцами «близки, как братья» (если верить «Scorpions»), а затем и всё дальнейшее, включая нынешние немецкие танки «Леопард» на Украине?..
Так что, возвращаясь к исходному тезису, Леонид Ильич — это по-прежнему наше всё. Хоть сам он в этом порой и неповинен...