Сегодня мы вспоминаем артиста Театра Сатиры, знаменитого пана Владека из «Кабачка "13 стульев"» – Романа Ткачука. О Романе Денисовиче в одном из интервью очень тепло рассказывал его сын Никита Ткачук, известный театральный художник. Его воспоминания об отце мы сегодня и «послушаем»…
«Он жил театром и мало чем другим увлекался, что-то другое ему было малоинтересно. Он приходил домой, отдыхал, учил роли, потом на репетицию, перерыв, потом на спектакль. И все в семье было, конечно, подчинено его работе, расписанию и совершенно железной актерской дисциплине.
А главный праздник у нас был, когда прошла успешная премьера, успешный спектакль...
Он мне всегда говорил: «Не будь актером, потому что это очень тяжелый труд, это рабский труд». Но я никогда и не хотел быть актером. Мне рассказывали родители, что, когда мне было 3 года, меня спросили, буду ли я актером, я начал плакать и сказал: «Нет, я хороший».
Отец же всегда хотел быть актером. А как это у него возникло? Не знаю, видимо, это природа. Даже если посмотреть на его фотографии – студенческие, детские – там нет ни одной "нормальной" фотографии: они все время какие-то группы смешные организовывали, вставали в какие-то позы, что-то придумывали. Его просто потянуло туда – абсолютно актерская природа...
Он родился в Свердловске. Дед был директором маслобойного завода. Отец даже рассказывал, как он ел жмых из семечек подсолнуха. Во время войны их перевели в Ташкент. Дед – пролетарий, член партии, также у мамы, ее отец – член партии до 1917 года, чекист, из Польши приехал он, поляк, а бабушка – из купеческой семьи, и пианистка.
Отец с мамой встретились в театральном институте, в Ташкенте, где мы жили до 1961 года. И у него там была очень успешная работа в театре. Он был, можно сказать, звездой. И будучи еще очень молодым артистом, получил звание Народного артиста Узбекистана, что было необычно и странно...
Мама с ним ездила на все гастроли, и отдыхать они всегда вместе ездили. Он был очень привязан к семье, потому что у него ничего другого и не было – театр, семья и мама. Мама ему во многом помогала, она театровед и они часто обсуждали его работы: ругались, спорили, не соглашались друг с другом. Но они были очень близки...
У папы было слабое горло, он часто простужался, и когда хворал, Плучек заходил в гримерку, подбадривал его и говорил: "Ну, ничего, ничего, еще же не помираешь. Ты все время такой. Сейчас выйдешь на сцену, все забудешь". И действительно, у него и с ногой было очень неважно – он прихрамывал, но как только выходил на сцену, это все проходило.
Как и все актеры, папа любил сниматься в кино и для телевидения, ему нравилось это – драматические актеры любят, когда их приглашают в кино и так далее. Я люблю его роль в «Душечке», считаю, что у него в этоой картине была замечательная работа, а небольшая роль в «Бумбараше» – одна из моих любимых.
Он любил свою популярность, как все актеры – они тщеславные и любят, когда их узнают, и все прочее. Правда, были и смешные случаи: когда в Ленинграде, например, они были на гастролях, в гостинице швейцар все время ему улыбался, и здоровался. А однажды сказал: «Здравствуйте, гражданин Никулин». И в общем-то, они чем-то похожи были, действительно, но это было очень смешно...
Был у него длинный перерыв в больших ролях перед ролью в «Самоубийце», и он был ей безумно рад, и пьеса потрясающая, конечно. Папа был влюблен в эту роль, репетировал очень серьезно – и это была, в общем-то, его, наверное, последняя крупная роль в театре. И надо сказать, что в театре он был гораздо удачливее, чем в кино, – у него много фильмов с эпизодами и с ролями побольше, но он был театральный актер, он был рожден для сцены...
Я был в Америке, когда он мне позвонил и спросил у меня: «Как дела?». Я говорю: «Ничего, как у вас?». Он говорит: «У нас дела плохо! Мамы нет». У меняв этот момент выпала трубка из руки. А на следующий день позвонила соседка и сказала, что отца не стало.
У меня уже был куплен билет в Москву, слава богу, мне визы никакой не надо было, потому что я гражданин России, я не менял гражданство. И я приехал хоронить их обоих.
Мне даже не пришлось хлопотать по этому поводу, потому что театр все организовал. И я им очень благодарен за это. И мама, и папа вместе – панихида была в фойе, в театре. Отец всегда говорил: "Если Майя умрет, я долго не проживу" – так и случилось».