Когда супруг уезжает в командировку, особенно надолго, в любой семье это время испытаний. Кто-то скучает, кто-то с трудом справляется с бытом, кто-то наоборот радуется редкой тишине. Но есть вещи, к которым никто не готовится заранее - к тому, что после возвращения любимого человека ты не узнаешь в нём прежнего мужа. Моего мужа не было дома почти месяц. Я заранее обустроила всё к его приезду: и его любимое мясо на ужин, и свежее бельё, и чистота в каждой комнате. Но вместо радости - холодная тишина, в которой я и начала тонуть.
С первых часов его возвращения я уловила что-то чужое. Он вошёл в дом не с улыбкой, как прежде, а как будто устал от всего - даже от меня. Обнял формально, сухо, без прежней теплоты. На ужин почти ничего не ел, ссылаясь на усталость, и рано ушёл спать. Такие вещи обычно списывают на переутомление - я и сама так решила. Но прошёл день, два, три… а наш быт так и не ожил. Он словно физически присутствовал, но ментально был в другом мире.
Ни намёка на близость, ни прикосновений, ни разговора по душам. Каждый вечер он уходил в кабинет и надолго зависал в телефоне, иногда с ухмылкой, которую старался скрыть.
Я пыталась не нагнетать. Делала вид, что не замечаю, но внутри росла тревога. Он стал раздражительным: стоило мне задать какой-нибудь вопрос - реагировал резко, будто я мешала ему дышать. Прежний интерес ко мне будто испарился. Его не интересовало, как прошёл мой день, не спрашивал про дочь, не замечал новую стрижку или ужин.
Казалось, его просто не волнует ничего, что происходит в этом доме. Я ловила себя на том, что сижу вечерами и пытаюсь вспомнить, когда в последний раз он смотрел на меня с теплом. Мы стали чужими в собственном доме.
Однажды вечером он забыл телефон в кухне, когда ушёл в душ. Обычно он носит его с собой даже в ванную. Экран загорелся от уведомления - просто всплывающее сообщение WhatsApp. Я не хотела - клянусь, не хотела, но моя рука потянулась сама, как будто я уже заранее знала, что там найду. Открыла переписку - и сердце провалилось куда-то в живот.
Она писала ему:
«Скучаю», «Ты сегодня такой был...», «Не могу уснуть без твоего голоса».
А он отвечал не меньше:
«Я весь твой», «Считаю дни», «Скоро снова буду рядом».
В переписке были фотографии, шутки, фразы, которые раньше он говорил мне. Я листала всё это с ледяными пальцами. Самое больное было не в том, что он кому-то писал, а в том, что писал с душой, с теплом, с лёгкостью, с которой давно не разговаривал со мной. Понимание пришло медленно, как яд: всё это время он был там... с ней, а я просто была удобным фоном.
Когда он вышел из душа, я уже сидела с телефоном в руке.
Он замер и сначала молчал, а потом произнёс что-то вроде:
«Ты не должна была этого делать».
Я засмеялась истерично и горько.
«А ты должен был?».
Он начал объяснять, что это просто «болтовня», что «ничего не было». Я слушала, но уже не слышала. Он оправдывался, говорил, что всё началось случайно, в поездке, от одиночества, но в его голосе не было страха потерять меня. Была только досада, что всё вскрылось. На следующий день он собрал сумку и ушёл - как будто просто поехал снова в командировку. Только в этот раз без билета обратно.
Первое время я не знала, что делать.
От боли хотелось кричать, потом пришло оцепенение. Я осталась одна в пустом доме. Люди говорили:
«Подумай», «Всё можно простить», «Не ломай семью».
Но внутри не было желания бороться за "нас", потому что его "нас" не существовало уже давно - оно умерло ещё там, в командировке. Он выбрал другую жизнь.
Прошло несколько месяцев. Я всё ещё просыпаюсь ночью и думаю, что слышу, как он пришёл. Но потом понимаю, что это просто память. Я перестала ждать и теперь живу не для кого-то, а для себя.
И если судьба решит подарить мне ещё одну любовь, то пусть это будет любовь, в которой мне не придётся проверять чужой телефон, чтобы узнать правду.