Точка отсчета
Когда московскому князю Дмитрию сообщили, что родился сын, он предложил быть его крестным одному из опекунов, Сергию, прозванному уже тогда Радонежским. Сына нарекли Юрием в честь Георгия Победоносца.
Крестили младенца там же, где он и родился, в Переславле. Стены Спасо-Преображенского собора помнили младенческие крики его великого предка – Александра Ярославовича Невского. Прошли те времена, когда Александр ездил на поклон в орду. Наверняка князь Дмитрий, стоя у крестильной чаши, думал о том, что его дети и новые поколения будут жить без оглядки на татарву и грозные окрики монгольских ханов.
Большинство именитых гостей принадлежали кругу тех самых опекунов: Сергий Радонежский, митрополит Алексей, Дмитрий Боброк-Волынский. Там же были: Дмитрий Суздальский, сыновья литовского князя Ольгерда (Дмитрий и Андрей), множество княжеских воевод. На съезде решили: дать бой осколкам Золотой орды и навсегда покончить с ней, пользуясь ее слабостью и мощью единства, возглавляемого Москвой.
Съезд в Переславле становится точкой отсчета большого пути противостояния орде. На этом пути промосковская коалиция княжеств переживет Куликовскую битву, другие сражения и через сто лет станет новым централизованным государством. Ну, а пока главный противник Руси – ордынский мир – вошел не только в период «замятни» (постоянной смены ханов и раскола), но и пытается стать частью очередного геополитического проекта.
Большая игра Золотой орды
Все началось с того момента, когда хан Бердибек приказал убить всех своих братьев (12 человек), приказал казнить своего сына и вскоре сам стал жертвой отравления. После этого прошло два десятка лет. За это время орда развалилась, как переспелый гранат, на части. Бердибек и последующие ханы были последователями важнейшей идеи хана Узбека: создание и контроль уникального каспийско-волжско-окского торгового хаба. На севере для этого нужно было договориться с литовцами и Новгородской республикой, а на юге – с Крымскими торговыми факториями (в первую очередь с Каффой – Феодосией) и Северным Причерноморьем. Ключевое «серединное» место отводилось русским княжествам: контроль Волги (Нижегородская земля), проход на северо-запад (через Тверское и Московское княжества).
Новые ханы орды, отправляющие друг друга на тот свет в борьбе за власть, начинают с контроля Каффы. Еще с начала XIV века Каффа была главным форпостом Генуэзской республики в Причерноморье. Еще отец Бердибека Джанибек первым пытался захватить Каффу. Джанибек знал толк в биологической войне и приказал закидать осажденных из катапульты отрубленными головами умерших от чумы ордынцев. Именно из Каффы генуэзские купцы привезут чуму в Европу, а к началу 50-х гг. она сделает круг и уложит в могилу многих русских, в том числе и Симеона Гордого.
Баснословные прибыли получали ордынцы от трафика рабов из Руси, Литвы, Молдавии и Польши. Главным врагом генуэзцев стали венецианцы с базой в Судаке. Именно здесь, в Крыму, свою лепту в геополитический проект внесет и хан Мамай.
Бек всех беков Мамай
Много лет назад маленький Темуджин (будущий Чингисхан) услышал от своих соплеменников легенду о некоем Кияне («человек – большой горный поток») – одном из предков всех монгол. Потомком Кияна был и предок Чингис-хана — Добун-мэргэн (Добу-Баян). Часть киятов после походов Батыя на Русь осела в улусе Джучи. Один из киятов, Иса, породнился с ханом Узбеком и получил почетную приставку к своему имени «гурген» (ханский зять). Мамай, судя по всему, был внуком того самого гургена Исы, а вскоре породнился окончательно с Чингизидами, женившись на дочери Бердибека. Так что миф о том, что Мамай был чингизидам «седьмой водой на киселе» - это всего лишь поздний миф, никак не связанный с истиной. Первым, кто проследил «киянское» происхождение будущего хана был османский придворный историк Утемиш-Хаджи, написавший знаменитый исторический трактат «Чингиз-наме».
А уже из трудов арабского историка ибн Халдуна и Львовской летописи мы узнаем, что Бердибек назначает Мамая бекляри-беком («бек всех беков») – главой центральной администрации Золотой орды. Однако после гибели Бердибека Мамай лишается веского статуса, оставаясь командиром десятитысячного отряда – темником. Живя тихо-спокойно в Сарае, Мамай становится свидетелем борьбы ханов Кульпы, Наурузбека и Хызра. Именно Хызра убьет Тайдулу – вдову хана Узбека. Ту самую, которую в свое время излечил от смертельной болезни гостивший в орде митрополит Алексей. С гибелью самого Хызра власть потомков хана Батыя (родичем которого Мамай считал себя) ситуация в орде обострится. В этот момент Мамай с несколькими эмирами и войском уходит в Крым. Но почему именно туда?
Еще с середины XIII века после захвата Крыма потомками Кияна полуостров был чем-то вроде «домениального владения» рода. Именно на этом полуострове отец Мамая Алибек занимал пост правителя. А после смерти отца эту должность занял дядя Мамая.
Пока Мамай был в Крыму, в Сарае власть захватил мутный и неизвестный человек, выдававший себя за сына покойного хана Джанибека. Дело в том, что этого сына несколько лет назад убил хан Бердибек. А тут он взял и воскрес! Мамай, понимая, что это самозванец, решил его поддержать и вышел со своими отрядами из Крыма. В этот момент Мамай снова приобретает титул «бека всех беков» и вскоре вступает в борьбу за ханскую власть, готовя к борьбе за Сарай нескольких прокси-ханов. Они-то по его задумке и должны сражаться за первенство.
Крымская карта Мамая
В Крыму Мамай себя ведет как хозяин. В 1369 году Мамай отказывает венецианскому послу в просьбе о 3% налоге на торговлю. Через год он захватывает венецианскую колонию Солдайю. Барыши от торговли с этой колонией он отдает союзникам-генуэзцам.
Понимая, что монгольская знать признает только «колено чигизидово», Мамай начинает ставить прокси-ханов из рода чингизидов, управляя всей их политикой и жизнью.
Через пять лет Мамай с помощью своего очередного прокси-хана отбирает у генуэзцев 18 селений Судакской долины. В 1377 году Мамай узнает, что некто чингизид Тохтамыш при поддержке эмира Тамерлана направляет свои войска в Причерноморье.
Мамаю срочно нужны деньги и силы для противостояния. Он привлекает ясов, касогов, караимов и… генуэзцев. Однако итальянцы требуют от Мамая концессии для добычи мехов и торговли на севере Руси в районе Великого Устюга. Когда ордынские послы передали планы «отличной сделки» московскому князю Дмитрию и опекунам, то двух мнений не сложилось: было приято решение отказать и везде, где только можно, портить Мамаю игру. Этого бек всех беков стерпеть не смог и направил свое войско на Русь. Впереди были два важнейших сражения против войск мятежного хана.
На пути к Пьяне
За несколько лет до решающих битв в Нижнем Новгороде начались один за одним восстания против ордынской администрации, расквартированной для контроля над городом и торговлей.
В 1372 году неожиданно на Нижегородской площади сам по себе зазвонил колокол у Спасского собора. Великие знамения люди читали на раз! Вспыхнули антиордынские мятежи. После того, как люди московского князя сообщили в Нижний, что князь объявил Мамаю «розмирье», посадские перебили ордынских послов и почти полторы тысячи татар. Тогда же впервые на реке Пьяне ордынцы в отместку вырезали население окрестных сел.
Мамай понимал, что денег и войска против Тохтамыша, обещанных ему генуэзцами, не видать, если не сломить дерзкую коалицию русских во в главе с Москвой. На Волге нужно было наводить порядок! Интерес Мамая к главной русской водной артерии был известен князю Дмитрию. Он начинает действовать на опережение. Первым делом Москва признает власть захватившего Сарай противника Мамая, чингизида хана Каганбека. Тот санкционирует поход русских против волжских булгар.
Главнокомандующим этой спецоперации был один из опекунов – князь Дмитрий Михайлович Волынский. Зимой 1376 года московско-нижегородские отряды Волынского и нижегородского князя Дмитрия Константиновича вышли в сторону Булгарии. Сам же Дмитрий Московский с войском пошел на Оку отсекать возможный удар войска Мамая с юга.
Очень быстро поход завершился победой. Правители булгар Мамат-Салтан и князь Асан сдались в плен. С булгар берется огромная контрибуция в 5000 рублей. Такое самоуправство было не согласовано с Каганбеком, и тот направляет на Русь своего двоюродного брата, царевича Арабшаха, с отрядом. По другим данным, Арапшах к 1376 году уже перешел на службу к Мамаю и действовал от лица этого бекляри-бека. Против нежданного гостя на реке Пьяне вновь выходит московско-нижегородская рать. Как только русские отряды переправились через реку, то разведка доложила, что Арабшах находится еще очень далеко, на Вольчьей воде. Было принято решение разойтись. На берегу реки остались лишь нижегородские полки князя Дмитрия Константиновича.
Русское войско сложило доспехи на телеги и в походные мешки: «доспехи своя вкладоша в телеги… а щиты и копья не приготовлены». Затем где-то раздобыли мед и пиво. Дальше, по словам летописца, ратники «напиваху до пиана», «по истине за Пианою пиани». Внезапно войско Мамая напало на пьяный русский лагерь. Началась резня. Русские обратились в бегство. Татары настигли отступающих у реки. Сеча продолжилась. Затем ордынцы напали на Нижний Новгород. Резня продолжилась уже там. Город был разграблен и сгорел. Почти одновременно на нижегородские окраины напала мордва. На этот раз брат новгородского князя Дмитрия Константиновича Борис не дал нападавшим уйти. Его отряды настигли мордву, уходившую с добычей. Берег реки Пьяны для большинства из них стал могилой.
Когда в Москву пришло известие о мордвинском нападении, князь Дмитрий посылает своего боярина Федора Свибла с карательной экспедицией в Мордовскую землю. Московские войска никого не жалели («и всю землю их пусту сотвориша»). Много пленных прилюдно казнили на нижегородской площади. Казни были лютой зимой. Мордовских пленников обливали водой, бросали на лед, волочили голыми и напускали собак.
Репетиция Куликовской битвы
Арапшах с войском продолжил жалить Поволжские земли. Совершив карательное истребление волжских купцов, «царевич Мамая» двинулся на Рязань. Почти два месяца Арапшах разорял рязанские владения, после чего ушел в Сарай. Там то ли по совпадению, то ли из-за боевых действий на тот свет отправился хан Каганбек. Арапшах занимает его место. Через два года царевич отдает свой кусок власти Тохтамышу, после чего просто исчезает навсегда с глаз хроникеров и летописцев.
Летом 1378 года границу Рязанского княжества пересекает войско эмира Бегича. Мамай, пославший его, не знал, что русская разведка уже сообщила о передвижении Бегича. Московский князь Дмитрий выходит ему навстречу. В нескольких десятках километров от Рязани, на «старой монгольской тропе», около села Глебово-Городище, у реки Вожи, произошло крупное сражение. В битве участвовало три полка. Центральный «лобовой» полк возглавлял сам московский князь. Два фланговых – лучшие воеводы: Тимофей Вельяминов (наследник рода опекунов-тысяцких Вельяминовых) и Пронский князь Дмитрий. Достаточно оказалось лобового удара конницы, чтобы ордынцы обернулись в бегство. Русские преследовали отступающих татар до ночи. На утро следующего дня преследование продолжилось. В ходе битвы был уничтожен и сам Бегич, которого русский летописец презрительно называет «Бегичка».
К концу 1370-х годов Мамай полностью потерял контроль над Верхним Поволжьем. В его владениях остались лишь Крым, Северный Кавказ и Северное Причерноморье. Готовясь к своей последней крупной битве, он мечтал собрать воедино раздробленный усус Джучи. К тому же «беку всех беков» нужно было во что бы то ни стало вернуть контроль над Поволжьем, обеспечить генуэзцев правом торговли и вывоза пушнины, тем самым приобрести итальянские торговые средства для отпора наступающему Тохтамышу.
Блокирование удара в спину
После победы на Воже в Москве стало понятно: Мамай обязательно скоро отомстит. Однако более страшным ударом могло быть нападение «в спину». Дмитрий Московский помнил слабости и политическую ветреность Великого Новгорода, знал про двойную игру князя Олега Рязанского. (Через Рязань, как через проходной двор, ордынцы постоянно ходили на Русь. На этом княжестве не было живого места. Иногда казалось, что каждый дом на Рязанщине горел и отстраивался десяток раз). Еще беспокоила Литва.
Когда умирает Ольгерд, то следующим литовским правителем становится Ягайло, сын Ольгерда от второй жены. Его сводные братья – православные сыновья от первого брака – стали союзниками Москвы. Поддержали литовских братьев-князей опекуны. Один из них, Дмитрий Боброк Волынский, являлся родственником Андрея Ольгердовича. Вместе они участвовали в битве на Воже. Москва дружбой с ольгердовичами рассчитывала на поддержку русского населения Юго-Западной Руси.
Мамай ценил поддержку Ольгерда. На знаменитой битве у Синих Вод литовцы разгромили врагов Мамая Ордумелика-шейха и Кильдибека. Победой над последним тогда, в 1362 году, воспользовался и Мамай, и Ольгерд. Мамай на радостях захватывает Азак, начинает штурм Сарая против хана Мюрида. В то же время земли Юго-Западной Руси переходят под литовское управление. Прокси-хан Мамая Абдаллах выдает Ольгерду ярлык на управление этой территорией. После этого Мамай считал Ольгерда вассалом орды. Конечно, местное население было обложено данью. К примеру, сохранилась жалованная грамота, выданная литовским князем Александром Кориатовичем местному доминиканскому монастырю. В ней оговаривается количество серебра, которое нужно отправить Мамаю. Союзу Литвы и орды не помешала и победа князя Дмитрия над Тверью. Без Твери этот союз был по-прежнему опасен.
Ударом по планам продвижения Литвы на Восток было признание Брянским и Смоленским князьями в качестве митрополита Алексея. Опекун и здесь постарался. Алексей несколько раз посылал своих людей для ведения переговоров в эти города. Москва уже везде и во всем старалась действовать на опережение.
Эта тактика была использована и зимой 1379 года. Князь Дмитрий направляет войско через непроходимые брянские леса по контролировавшимся Литвой землям. Поход был странный: ни сражений, ни потерь. В чем же тогда состояла его цель? Скорее всего, это была обычная демонстрация «силы и милости» Москвы. Брянск, управлявшийся литовцами, взят не был. Князь Дмитрий Ольгердович с семьей и детьми решил в те дни окончательно перейти на службу Москве.
А что же Ягайло? Остался ли он накануне Куликовской битвы вассалом и потенциальным союзником Мамая или нет?
Призрачный союз
Чтобы понять возможность такого союза, нужно выяснить: входили ли земли, подконтрольные Ягайло, в даннический пул Мамая? Ответ прост: не входили. Ягайло, конечно, станет данником орды, но произойдет это только через 4 года после Куликовской битвы. Прямых документов и договоров Мамая и Ягайло до нынешних дней не сохранилось. Может, их и не было вовсе?
Русские летописи (Ермолинская, Львовская, Никоновская) и знаменитое «Сказание о Мамаевом побоище» упоминают косвенно лишь то, что якобы рязанский князь Олег, «льстящи яко Иуда», послал к Ягайло своих послов с предложением поддержать Мамая, который уже начал собирать свои войска в районе реки Воронеж. А автор «Сказания» вообще утверждал, что Олег обещал Ягайлу Москву, а себе – Коломну, Владимир и Муром. Одновременно Олег якобы выдавал все перемещения Мамая накануне Куликовской битвы князю Дмитрию.
Не желая выступать на стороне Мамая, Ягайло явно не торопился идти на соединение с ним к стенам Москвы. К лету 1380 года большая часть Московского войска вернулась на берега Оки и Москвы-реки, готовясь к наступлению на Мамая. Однако Ягайло, опасаясь возвращения Дмитрия Московского и своих сводных братьев, выдвинул было свое войско к Одоеву. Когда в его ставку пришла новость о том, что русские в конце августа выдвинулись в степь, Ягайло, поняв, что за недавно пограбленные Москвой окололитовские земли можно не волноваться, повернул назад.
В это время под Коломной уже собиралась огромная сила, которая вот-вот должна была обрушиться на Мамаеву орду.
Продолжение следует.