Людмила открыла холодильник и посмотрела в него третий раз за утро. Три яйца, пакет молока, половина пачки масла и кусок колбасы размером с детскую ладошку. До Нового года пять дней.
Виктор сидел на кухне и смотрел в телефон. Он вернулся с вахты неделю назад. Без денег. Подрядчик обанкротился и исчез вместе с зарплатой за три месяца. Виктор работал в тяжёлых условиях, жил в бараке без нормального отопления, а в итоге получил ноль.
— Витя, нам нужно что-то решать.
Муж не поднял головы.
— Что решать?
— Денег нет. Новый год же.
— И что? Мир не рухнет, если мы его не отметим.
Людмила закрыла холодильник. У неё болела голова. Она полгода назад потеряла работу, потом свалилась с воспалением лёгких. Лечение съело все накопления. Сейчас они были на нуле. Даже ниже нуля.
— Я могу позвонить Свете. Попросить взаймы.
Виктор резко поднял голову.
— Ещё чего. Будем милостыню просить у соседки.
— Это не милостыня. Мы отдадим.
— Когда отдадим? На какие деньги?
Людмила села напротив. Она устала спорить. Они спорили каждый день с его возвращения. Он винил её в том, что она потратила деньги на лекарства. Она винила его в том, что он связался с мошенниками.
— Ты же сам мог проверить эту контору. Документы посмотреть.
— Мог. Но не проверил. Теперь что?
— Теперь мы сидим без денег перед праздником.
Виктор встал и вышел из кухни. Людмила осталась одна. Она посмотрела на календарь. Двадцать седьмое декабря. У всех на работе сейчас корпоративы. У всех подарки, премии, радость. А у них пустой холодильник и молчание.
Она встала и пошла в комнату. Муж лежал на диване лицом к стене.
— Я не хотела тебя обвинять.
— Но обвиняешь.
— Я просто не знаю, что делать.
— Я тоже не знаю.
Они помолчали. Людмила села в кресло. Раньше они могли разговаривать часами. Обсуждали всё: работу, планы, сына. Сейчас разговаривать было не о чем. Оставалось только ссориться.
Вечером того же дня позвонил их сын Антон. Людмила взяла трубку.
— Мам, привет. Как дела?
— Нормально, сынок.
— Слушай, у меня новость. Мы с Катей решили приехать к вам на Новый год. Хочу вас с ней познакомить. Она классная, тебе понравится.
Людмила почувствовала, как у неё сжимается горло. Сын. С девушкой. На Новый год. К ним.
— Антон, это здорово, но.
— Но что?
Она посмотрела на мужа. Он сидел и слушал. Лицо было серое.
— У нас тут сантехнику прорвало. Ремонт, полный разгром. Мы сами, возможно, к друзьям уедем.
В трубке повисла тишина.
— Серьёзно?
— Серьёзно.
— Ну ладно. Тогда как-нибудь в другой раз. С наступающим.
— С наступающим, сынок.
Она положила трубку. Виктор смотрел на неё.
— Зачем ты соврала?
— А что я должна была сказать? Что у нас даже на хлеб нет? Что его отец неудачник?
Виктор вскочил.
— Я неудачник? Я три месяца горбатился, а ты тут последние деньги на витаминки спустила.
— На витаминки? Вообще-то я серьёзно болела.
Они снова кричали друг на друга. Потом замолчали. Виктор ушёл на кухню. Людмила осталась в комнате. Она села на диван и закрыла лицо руками.
Родному сыну с невестой отказала враньём про ремонт. Потому что стыдно. Потому что нечем накормить. Потому что холодильник пустой.
Двадцать девятого декабря Людмила пошла в магазин. У неё на карте осталось восемьсот рублей. Она купила хлеб, яйца, картошку, лук и самую дешёвую колбасу. На кассе вышло семьсот пятьдесят.
Дома Виктор сидел на том же месте. Он почти не выходил из квартиры. Стыдно было встречать соседей и знакомых. Все знали, что он уехал на вахту. Все спрашивали, как заработал.
— Я купила картошку, поджарю.
Виктор не ответил. Людмила прошла на кухню и начала чистить картошку. Руки дрожали. Она чистила и думала о том, как они дошли до этого. Пятьдесят пять лет, а праздновать нечем. Даже сыну не могут стол накрыть.
Вечером тридцатого Антон позвонил снова.
— Мам, мы всё-таки хотим к вам заехать. Хотя бы на пару часов. Я очень хочу, чтобы вы познакомились. Мы летом поженимся.
Людмила схватила телефон покрепче.
— Антон, нет. Мы правда уезжаем. К друзьям. Договорились уже.
— Мам, что-то не так?
— Всё нормально. Просто устали от этой суеты. Хотим спокойно встретить.
— Ладно. Обидно, конечно.
— Не обижайся, сынок.
Она отключилась. Виктор стоял в дверях.
— До чего мы дожили. Родного сына отгоняем.
— А что мне делать? Пусть увидит, как мы живём?
— Пусть увидит. Он взрослый.
— Он увидит и скажет, что его родители неудачники. Что мы ничего не смогли.
— Мы и, правда, ничего не смогли.
Людмила развернулась к нему.
— Ты вот так легко сдаёшься? Всю жизнь вкалывал, а теперь сдаёшься?
— Я не сдаюсь. Я просто вижу правду. У нас ничего нет. И уже не будет.
— Заткнись.
— Сама заткнись.
Они разошлись по разным комнатам. Людмила легла на диван в зале. Виктор остался на кухне. Тридцать первого декабря они почти не разговаривали. Людмила снова пожарила картошку с колбасой. Сварила яйца. Заварила чай. Достала старое печенье из шкафа.
Стол выглядел жалко. Тарелка с картошкой, тарелка с яйцами и колбасой, печенье. Людмила поставила всё на стол и села. Виктор вышел из комнаты. Посмотрел на стол. Сел напротив.
Они сидели и молчали. По телевизору шла какая-то развлекательная программа. Ведущие смеялись, пели, желали счастья. Людмила смотрела на экран и ничего не видела.
В половине двенадцатого позвонил Антон. Людмила посмотрела на телефон. Не взяла трубку. Виктор посмотрел на неё.
— Почему не берёшь?
— Не могу.
— Это твой сын.
— Я знаю, что это мой сын. Но я не могу с ним разговаривать. Он спросит, как мы встречаем. Что я скажу? Что мы сидим вдвоём с жареной картошкой?
Виктор отвернулся. Телефон замолчал. Потом позвонил снова. Людмила отключила звук.
В двенадцать забили куранты. Они сидели молча. Не поздравляли друг друга. Не чокались. Просто сидели. Людмила налила себе чай. Выпила. Горячий чай обжигал горло.
Виктор встал и ушёл в комнату. Людмила осталась за столом. Она смотрела на тарелки с едой и думала, что это, наверное, навсегда, что дальше будет только хуже.
Утром первого января Антон написал сообщение: «Почему вы не берёте трубку? Я волнуюсь».
Людмила прочитала и не ответила. Она не знала, что ответить. Виктор тоже увидел сообщение. Он посмотрел на жену.
— Напиши ему.
— Что написать?
— Что угодно. Он же сын.
— Я не могу.
Виктор взял свой телефон и набрал сообщение: «Всё нормально. С Новым годом». Он отправил и положил телефон. Антон ответил через минуту: «Мама сказала, что вы в гостях. Почему вы молчали всю ночь?»
Виктор не ответил. Он встал и вышел на балкон. Людмила осталась на кухне. Она сидела и понимала, что обида сына ляжет между ними ещё одной стеной. Что он не поймёт. Что будет думать, что родители его просто отфутболили.
На столе стояла тарелка с нетронутым печеньем. Людмила встала и начала убирать. Она складывала тарелки, мыла их, вытирала стол. Механически, не думая. Виктор вернулся с балкона. Посмотрел на неё.
— Витя, прости.
Он не ответил.
— Я не хотела так говорить. Про неудачника.
— Но сказала.
— Сказала. Потому что злая. Потому что страшно.
— Мне тоже страшно. Мне пятьдесят семь. Я вкалывал три месяца. А вернулся ни с чем. Я смотрю на тебя и вижу, что подвёл. Что не смог.
Людмила хотела что-то сказать, но не нашла слов. Потому что он не подвёл. Просто не повезло. Но как объяснить это мужчине, который считает себя виноватым?
— Надо позвонить Антону, - сказала она.
— И что сказать?
— Правду.
— Какую правду? Что у нас денег нет? Что мы нищие?
— Да.
Виктор покачал головой.
— Не могу. Не смогу сказать сыну, что отец его облажался.
Людмила села рядом.
— Витя, он поймёт.
— Не хочу, чтобы он это понимал.
Людмила встала и пошла в комнату. Она легла на кровать и стала смотреть в потолок.
Они не позвонили сыну. Не написали. Антон тоже не выходил на связь. Людмила лежала и думала, что это, что они «пропащие» люди. Что бедность не закалила их семью, а сломала. Убила диалог. Породила только злость.
Праздник закончился. И надежды больше нет.