Байки от бывшего судьи. Частичная 117 УК. Исковые требования. Раздел имущества.
Рассматриваю дело по ст.117. Зачитывается обвинительное заключение, прокурор спрашивает подсудимого: «С обвинением согласен, вину признаешь?». Жулик: «Вину признаю, но частично».
- Как частично? – прокурор закипает от возмущения. - Ты ж на следствии все полностью признавал!
- Частично, - гнет свою линию подсудимый.
- Так, - с места в карьер берет гос.обвинитель, - с потерпевшей одежду срывал?
- Срывал.
- На кровать бросал?
- Бросал.
- Ч@@ н, против ее воли вводил?
- Вводил. Но не полностью. Частично.
В зале заседания стоит гомерический хохот. Вот так и рождаются анекдоты.
Рассматриваю иск о разводе супругов.
- Ну-с, - спрашиваю истицу, - суть Ваших требований?
- Да, он собака, /снош@@@@ся/ с кем не попадя! – возмущенно заявляет женщина.
- Делаю Вам замечание. – объявляю я ей. - Здесь Вам не базар, уважаемая, извольте выражать свои требования корректно, литературным языком!
Смотрю, на обезображенное интеллектом лицо истицы и понимаю, что ее словарный запас очень беден. Прихожу ей на помощь.
- Надежда Петровна, в русском языке есть много взаимно заменяющих слов. Ваши пояснения, можете заменить на другие слова, к примеру «ходит налево», «изменяет» и т.д. Понятно?
- Ага, - кивает головой истица, - вот я и говорю, что когда он ходит налево, то он мне изменяет. Так ведь еще при этом он снош@@@@ся, собака этакая!
Рассматриваю иск о разделе имущества между бывшими супругами. Камнем преткновения является добротный коттедж. Жена требует отдать ей половину стоимости дома, а мужик подал встречный иск, утверждая, что брак их был фиктивным, строил дом он сам и на свои средства, поэтому бывшая супруга никаких прав на него не имеет. Дом был построен в те времена, когда супруги имели скромные заработки. Сейчас они предприниматели средней руки и в процессе у обоих адвокаты. Каждая сторона привела кучу свидетелей, которые уже ими подробно проинструктированы, что и как надо говорить в суде.
Допрашиваю свидетелей со стороны женщины. Свидетельница сначала оправдывает надежды своей приятельницы, говорит как надо, но потом, увлекшись, начинает рубить «правду матку».
- Да, Людмила Петровна не только принимала активное участие в постройке дома, но и сама покупала стройматериалы!
- А на какие шиши? Она же тогда работала в администрации города мелким служащим и зарплата была небольшой. – задает ей вопрос адвокат мужа.
- Так тогда в 90-х она «сидела» на водочных талонах. Ну, немного завысила список, нуждающихся в талонах. Потом кто-то не пришел за талонами, где-то ветеран уже умер, а талоны на него выписаны. Она потом эти лишние, сэкономленные талоны никуда не сдавала, а меняла их на водку, водку на стройматериалы. Стройматериалы хранила на базе одного предприятия. А оборудование предприятия и к ним запчасти, которые должны были бы храниться в складах, лежало на улице. Конечно же, так нельзя, но она кладовщице давала водку под реализацию. Та проводила хранение личных стройматериалов как хранение ценного оборудования, а испорченное оборудование и запчасти они потом вместе …
Тут адвокат жены вскакивает и машет руками свидетельнице, мол «хватит, хватит болтать!», а адвокат мужика кивает ей – давай, давай, продолжай, я записываю.
Допрашиваем свидетеля со стороны мужа, тот в конце допроса, желая обелить мужика, проявляет глупую инициативу:
- Да Михалыч сам дом построил, по выходным мы еще ему помогали.
- А стройматериалы, кто покупал? – интересуется адвокат жены.
- Да Михалыч всю свою получку, до копейки вкладывал в материалы.
- А на, что он тогда жил? - удивляется адвокат.
- Так, это, Михалыч ведь начальником участка был. Где-то оборудование спишет и продаст, где-то мы вместе кабель срежем и продадим.
Теперь уже адвокат мужа машет руками свидетелю, что бы он молчал, а адвокат жены напротив радостно машет рукой, мол - давай, давай, продолжай, я все записываю!
Мы с секретарем судебного заседания от этой картины еле-еле сдерживали смех, и я еще пожалел, что на заседании не было оперов из ОБЭП и ОУР. Столько бы они дел подняли!
Желаю всем хорошего настроения.