2025, «Спасибо, послушаю».
О музыкальном 1990-м лучше всего говорит в этом выпуске сюжет о «Песне года». Зрителям показывают невероятно эклектичную стилистически-мировоззренческую кашу. Сначала выходит «Любэ» в гимнастёрках и поёт песню про работников НКВД Жеглова и Шарапова, следом появляется Тальков с элементами белогвардейской формы и трагической историей бывшего подъесаула. Затем идёт Газманов в шинели, избавившись от которой, он демонстрирует завидную акробатическую подготовку. Потом статичный Малинин в красивом мундире исполняет эстрадную версию молитвы. Очень разнообразно, всеформатно, плюралистично – пожалуй, никогда больше «Песня года» не была столь всеядной. Но рядом с музыкальными монархистами, казаками или «муровцами» возникает коммерческая «попса» - огромное количество простых, фоновых, сугубо развлекательных песен, музыкального фастфуда. Символично, что первый «Макдоналдс» в России тоже открылся в 1990 году.
В том же году начала вещание первая коммерческая радиостанция «Европа плюс», передающая только иностранную музыку, тяга к которой у советского человека по-прежнему очень высока. Группа «Кар-Мэн» исполняет евродэнс и демонстрирует эмтивишную эстетику: MTV в СССР ещё никто в глаза не видел, поэтому «экзотик-поп-дуэт» производит убийственное впечатление. Тогда же становится популярным довольно откровенный танец «Ламбада». Ведущий цикла Андрей Васильев напоминает, что группа Kaoma вообще-то украла мелодию у боливийской фолк-группы, заметно убыстрив оригинал. При чём же здесь музыка перемен? А дело в том, что «Ламбада» стала первым глобальным хитом, мода на который проникла в Союз одновременно со всем миром.
Грубоватый провинциальный самородок Юрий «Хой» Клинских организует группу «Сектор Газа» и протестует против прилизанной эстрады и заумного рока; вскоре Хой сам становится культурным феноменом и одновременно коммерчески успешным проектом. А завершается выпуск сюжетом о гибели Виктора Цоя. Андрею Васильеву в рассказе о посмертном культе музыканта не удалось обойтись без пафоса – который, впрочем, нивелируется фрагментами спокойной и упрямой музыки «Кино».
Алексей Мажаев, ИнтерМедиа
