История о том, как одна собака решила помочь семье...
Даня закричал в тот самый миг, когда лабрадор открыл пасть.
Крик, как раскат сирены, разрезал воздух гостиной: высокий, тревожный, безапелляционный. Из тех, что мгновенно сокращают родительский пульс вдвое и расширяют зрачки до немого "что случилось?".
Семён, уловив, что застряло у пса между зубами, побледнел так стремительно, что физиономия его на мгновение перестала быть частью лица, превратившись в карикатуру на ужас.
А ведь всё обещало быть исключительно заурядным вторником.
Татьяна, в остром приступе бытовой добродетели, занималась бельём. Семён, с ленцой офисного выживальщика, просматривал рабочие чаты, на которые не собирался отвечать. На полу, в позе философа-эпикурейца, возлежал Боня - золотистый лабрадор, трёх лет от роду, мясист и умиротворён. Даня, наследник, девяти месяцев, упражнялся в прыгунках и издавал те звуки, что в младенческом языке обозначают: либо абсолютную нирвану, либо надвигающуюся санитарную катастрофу.
Всё было как всегда. До момента, когда пёс внезапно приоткрыл пасть.
Ребёнок взорвался криком. Абсолютным, тотальным, без переходных стадий.
Корзина выпала из рук матери, носки и рубашки взлетели в воздух, как голуби на привокзальной площади. Татьяна метнулась к сыну, сердце билось с таким энтузиазмом, будто решило покинуть тело в одиночку.
- Семён! Он укусил?! Боня, назад! Назад, я сказала!
Семён, в прыжке преодолевший диван и не обративший внимания на самопроизвольно разлившийся кофе, приземлился в эпицентре хаоса.
Пёс сидел неподвижно, рот приоткрыт, хвост обмяк, лицо выражало неуверенность интеллектуала, внезапно оказавшегося на детской ёлке. Почему все так шумят?
Тем временем Даня выл. Лицо налилось багровым, кулачки отчаянно размахивали, ноги барабанили по ковру с ритмом драм-н-бейса.
- Что ты сделал? - Татьяна прижимала сына к себе, дрожащим голосом. - Что ты наделал, Боня? Плохой… ужасный!
Пёс вздрогнул, уши легли назад, хвост поджал, но пасть не закрыл.
Он же принёс нужное. Принёс ведь! Почему никто не радуется?
Семён уже вцепился в ошейник, но что-то заставило его прищуриться.
- Подожди… Тань, подожди. Посмотри.
- Я не хочу смотреть!
- Надо. Поверь.
В голосе, который минуту назад воплощал отцовский ужас, теперь проскальзывала... усмешка?
- Просто посмотри ему в пасть.
Татьяна всё-таки посмотрела и увидела.
Там, между зубами Бони, восседала соска - синяя, в слюнях, торжественно зажатая, как артефакт. Белое кольцо нелепо торчало в сторону, придавая соске сходство с сюрреалистическим зубным протезом.
- Это…
- Соска, - подтвердил Семён.
Улыбка медленно поднималась по его лицу, как рассвет по холмам.
- Он… он демонстрирует соску. Нашёл. Принёс. Показывает.
Повисла тишина.
С одной стороны - ребёнок, продолжающий оплакивать крушение мира.
С другой - собака, сияющая гордостью. Посреди - родители, попавшие в комедию, не дожидаясь аплодисментов.
И тут смешок. Низкий, дёрганый, почти истерический. У Татьяны дрожали плечи, глаза блестели.
- Ты издеваешься?
Семён, уже с телефоном в руках, кивнул.
- Это пойдёт в архив. Его первая паника.
- Я в пижаме.
- Это придаёт достоверности.
Он подошёл к псу с выражением строгости, которое полностью обесценивал его смех.
- Боня. Брось!
Команда была исполнена безукоризненно. Пасть раскрылась, соска с влажным шлёпом упала на ковёр. Хвост вновь заработал в режиме радостного вентилятора. Миссия выполнена. Герой жаждет похвалы.
Татьяна подняла находку: мокрую, скользкую, но целую.
- Он реально её нашёл… - прошептала Таня.
- И чуть не спровоцировал нам инфаркт, - добавил Семён, ухмыляясь.
Даня, до этого трагический, стал просто тихим. Из груди вырвался вздох. Затем пауза. Затем детский смешок. Сначала нерешительный, потом - громче. И вот уже весь ребёнок, от макушки до пяточек, содрогается в хохоте. Палец направлен в сторону пса, лицо сияет. Новая игрушка найдена.
- Ну конечно, теперь это смешно, - Татьяна качала головой, сама уже едва сдерживаясь.
Семён опустился на пол, почесал Боню за ухом:
- Хороший мальчик. Ужасный, пугающий… но хороший.
Пёс улёгся рядом, положив голову на её колено.
Миссия окончена. Человечество спасено. Можно отдыхать.
Позже, когда Даня мирно посапывал с простерилизованной соской, а Боня отрабатывал лакомство за доблесть, родители сидели на диване и пересматривали видео.
- Это станет классикой на его свадьбе, да?
- Без вариантов. История о том, как добрый дядя Боня хотел помочь… и выглядел как демон-педиатр.
Татьяна посмотрела на спящего пса:
- Он правда хотел как лучше. Просто выбрал максимально пугающий способ.
- Да... катастрофа - это просто собака, которая старается изо всех сил, - философски заметил Семён.
Иногда то, от чего ты кричишь, становится тем, над чем смеёшься до слёз.
А между ужасом и комедией - всего лишь одно расстояние. Золотистый лабрадор, соска и полное отсутствие представления, как именно её нужно преподносить.
Был ли у вас случай, когда питомец пытался помочь, а вышел чистый хоррор?Делитесь своими мыслями и историями в комментариях!