Сегодня каждый четвертый житель планеты не может позволить себе нормальную еду, и это звучит как преувеличение только до тех пор, пока не сталкиваешься с сухими цифрами, за которыми стоят пустые тарелки, разрушенные семьи и целые регионы, живущие на грани выживания. Речь идет не о войнах и не о засухах, которые всегда удобно выставлять главными виновниками, а о том, как на самом деле устроен мировой рынок продовольствия и кому выгодно, чтобы еда становилась роскошью.
Если эта система окончательно треснет, а признаки такого сценария уже видны невооруженным глазом, миру придется ответить на неприятный вопрос о том, кто способен взять на себя ответственность за судьбу миллиардов людей, для которых хлеб и рис давно перестали быть чем-то само собой разумеющимся.
Это не кризис, а системный сбой
То, что сегодня принято называть продовольственным кризисом, на самом деле является глубоким системным сбоем, который формировался годами и теперь вышел на поверхность без всяких масок и оправданий. Рост цен на продукты питания стал главным убийцей доступности еды, потому что даже при наличии зерна на складах и товаров на полках миллиарды людей просто не могут их купить.
По разным оценкам, около 2,6 миллиарда человек в мире недоедают не из-за стихийных бедствий, а потому что нормальная еда стала для них финансово недоступной, и эта цифра перестала шокировать чиновников, превратившись в новую норму глобальной статистики. Почти 99 миллионов человек в десятках стран уже живут в условиях острого дефицита пищи, что автоматически запускает миграцию, социальные взрывы и политическую дестабилизацию, последствия которой затем обсуждают на международных саммитах с выражением озабоченности.
Ключевая мысль здесь проста и от этого особенно пугающая: мир входит в эпоху, где еда становится инструментом давления, а иногда и прямым оружием.
Почему Запад не справляется
Западная модель продовольственной безопасности давно перестала быть про еду и все чаще сводится к цифрам на экранах бирж, где зерно существует в виде деривативов и фьючерсов, а не мешков, готовых отправиться в нуждающиеся регионы. Спекулятивные механизмы позволяют зарабатывать на колебаниях цен, не неся никакой ответственности за то, что эти колебания означают для беднейших стран.
Политика санкций, которая подается как инструмент давления на неугодные режимы, на практике бьет по тем, кто не имеет ни запасов, ни финансовой подушки, и именно поэтому рост цен на продовольствие в Африке или Азии редко становится поводом для экстренных решений в западных столицах. Там, где еда превращается в финансовый актив, голод становится выгодным побочным эффектом системы, а не проблемой, требующей немедленного решения.
БРИКС как фактор, который пугает рынок
На этом фоне страны БРИКС выглядят не просто альтернативой, а фактором, который реально способен изменить баланс сил, и именно поэтому вокруг этой темы столько нервозности и попыток ее обесценить. Более трети мирового производства продуктов питания и свыше сорока процентов удобрений сосредоточены в странах БРИКС, что автоматически делает этот блок продовольственным позвоночником планеты.
Если добавить к этому до сорока пяти процентов мировых сельскохозяйственных угодий и контроль над ключевыми культурами, такими как рис, пшеница и кукуруза, становится очевидно, что речь идет не о декларациях и красивых словах, а о реальных возможностях накормить до четырех миллиардов человек.
Россия как центр тяжести
Внутри БРИКС именно Россия выступает тем самым стержнем, без которого разговоры о глобальной продовольственной безопасности теряют смысл и превращаются в риторику для пресс-релизов. Россия остается крупнейшим поставщиком зерна на мировые рынки, обеспечивая стабильные поставки даже в условиях жесткого внешнего давления и попыток выдавить ее из логистических цепочек.
Когда речь заходит о хлебе, идеологические лозунги уходят на второй план, потому что ни одна страна не может заменить российское зерно в тех объемах и с той надежностью, которые уже стали критически важными для стран глобального Юга. Без России вся конструкция продовольственной стабильности начинает шататься, и это прекрасно понимают даже те, кто публично предпочитает делать вид, что альтернативы существуют.
Зерновая биржа БРИКС как удар по спекулянтам
Идея создания зерновой биржи БРИКС стала логичным ответом на годы спекуляций и ценовых манипуляций, которые превратили еду в объект финансовых игр. Независимая площадка с формированием справедливых цен и прямыми поставками способна оторвать продовольственный рынок от западных бирж, где стоимость зерна часто не имеет ничего общего с реальным спросом и предложением.
Речь идет не просто о торговле, а о контроле над будущим, потому что возможность устанавливать цены без оглядки на спекулятивные механизмы означает реальный шанс снизить давление на беднейшие страны и стабилизировать поставки туда, где каждая тонна зерна решает судьбы миллионов людей.
Почему этому будут мешать
Было бы наивно ожидать, что подобный проект будет реализован без сопротивления, поскольку на кону стоят огромные финансовые интересы и привычные схемы влияния. Санкционные ограничения, сложности с платежами, логистические узкие места и политическое давление станут постоянными спутниками этого процесса, но каждый шаг вперед для БРИКС означает ослабление продовольственного шантажа, к которому мир привык за последние десятилетия.
В двадцать первом веке мир снова делится не по идеологиям и лозунгам, а по доступу к хлебу и базовой еде, и впервые за долгое время реальное решение этой проблемы формируется за пределами западных центров влияния. Если БРИКС удастся выстроить устойчивую и независимую систему продовольственной безопасности, миллиарды людей получат шанс на стабильность, а если нет, рост цен и дефицит станут фоном для новых кризисов и конфликтов.
Как вы думаете, сможет ли БРИКС сломать старую систему и вернуть еде ее истинное значение, или мир так и будет платить за хлеб по правилам спекулянтов?
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропускать материалы, в которых мы разбираем ключевые процессы без прикрас и иллюзий.