Древние тексты редко остаются просто литературными памятниками. Некоторые из них несут отпечатки эпох, переживших взлёты и падения, катастрофы и откровения, исчезнувшие цивилизации и изменённые формы сознания.
К таким текстам принадлежит индийский эпос «Махабхарата» — колоссальный по объёму, по смелости образов и по глубине философского содержания. Интервью с Дмитрием Морозовым, автором романа «Дважды рождённые», превращает эпос в удивительное путешествие по времени, в попытку не просто прочитать древний текст, но услышать за ним реальность другой эпохи.
Махабхарата как опыт прикосновения к древности
Для Дмитрия Морозова «Махабхарата» стала не исследованием, а переживанием. Он оказался в Индии молодым студентом, свободным, готовым воспринимать новое, и однажды вошёл в древний храм под Мадрасом, где прошёл обряд, разделяющий мир на «до» и «после».
Тогда он впервые ощутил то, что позже назовёт входом в иной пласт восприятия. Внутренние видения, совпадающие с сюжетами эпоса, чувство разрушения границы между современным сознанием и древним миром стало отправной точкой десятилетней работы над книгой.
Эта работа не была литературным экспериментом. Скорее это был способ удержать некое вдохновение, которое приходило и уходило, но раз от раза возвращалось, словно вело автора по давно протоптанной тропе.
Слои времени в одном эпосе
«Махабхарата» поражает тем, как в одном произведении сосуществуют целые эпохи. Ведический пантеон с Индрой, Сурьей и Ашвинами соседствует с брахманистскими и индуистскими богами. Архаичные элементы, такие как полиандрия, похищение невест, древние воинские ритуалы, переплетаются с развитой системой этических норм, сложной философией о природе атмана и брахмана.
Эта многослойность убеждает Морозова в том, что эпос не был создан в рамках одной культурной среды. Он впитал в себя разные пласты, разные ментальности, разные формы религиозного опыта. Но при этом «Махабхарата» удивительным образом не распадается.
Она сохраняет внутреннюю цельность, словно бережно несёт через тысячи лет одно-единственное ядро — память о событии, которое когда-то потрясло людей так сильно, что они передавали его, пока могли, через поколения.
Оружие богов и энергия брахмы
В примерах Морозова особое место занимает понятие брахмы, описываемой как первичная творящая энергия. Она не имеет формы, но создаёт формы, не имеет цвета, но даёт миру свет. В эпосе она предстает то оружием, то сиянием, то внутренней силой героя.
Особенно поразительно, что описания «оружия Брахмы» удивительно напоминают современные представления об оружии массового поражения. Вспышка ослепительного света, превращающая плоть и металл в пепел, ударная волна, сметающая всё вокруг, тьма, скрывающая солнце, засухи и гибель детей в утробах — всё это звучит слишком современно.
Морозов убеждён, что такие сцены вряд ли могли быть выдуманы людьми, никогда не видевшими даже пороха. Скорее это преломлённый образ реальности, переданный через миф.
Следы других цивилизаций: забытые миры и их отражение в эпосах
Морозов переходит к самой загадочной теме — теме других цивилизаций, которые могли существовать задолго до появления известных нам культур. Морозов не утверждает, что это доказано, но замечает: слишком многие фрагменты мифов мира напоминают части одного пазла.
Лемурия в тамильских преданиях, Гиперборея северных народов, Атлантида, описанная Платоном, шумерские рассказы о людях, пришедших с небес и передавших знания — всё это может быть отголосками одной или нескольких исчезнувших цивилизаций. Их образы разошлись по миру, исказились, растворились в разных культурах, но внутренний мотив остаётся удивительно сходным.
Тамильские мифы о Кумари-Кандаме говорят о высокоразвитом обществе, поглощённом водой. Платон упоминает Атлантиду, погибшую в результате катастрофы, оставившую после себя лишь воспоминание о великом знании.
Скандинавские и славянские легенды говорят о Гиперборее — стране северного света, где жили нематериальные мужи, близкие к богам. А шумеры рассказывают о «тех, кто спустился с неба» и передал им основы календаря, письма и правления.
Морозов видит в этих сюжетах один и тот же образ: существовал мир, где способность управлять энергией — той самой силой брахмы — была реальностью, а не мифом. Люди могли воздействовать на пространство, бороться огнём не физического происхождения, изменять климат и лечить прикосновением.
Когда этот мир погиб, оставшиеся потомки утеряли возможность поддерживать общий энергетический контур, связывающий их. Так исчезла цивилизация, способная к великому. Но память о ней осталась в «Махабхарате», в «Авесте», в «Пополь-Вух», в шумерских табличках, в скандинавских Сагах и даже в русских легендах о Китеж-граде.
Махабхарата как зеркало утраченного прошлого
Если допустить, что «Махабхарата» — это не только литературный текст, но и отражение пережитого человечеством апокалипсиса, то эпос превращается в своеобразную летопись конца эпохи. Битва на Курукшетре могла стать кульминацией разрушения той цивилизации, о которой мы сегодня можем судить лишь по мифам.
Морозов говорит о двух категориях людей: обычных и дважды рождённых. Первые жили земными желаниями, вторые были носителями силы, способными направлять энергию и удерживать её внутри себя. Такие люди — как он предполагает — могли быть прямыми наследниками утраченной цивилизации, носителями знаний, которые не смогли сохранить человечество, пережив катастрофу.
Современность и древняя мудрость
Когда Морозов рассуждает о том, что может дать современному человеку «Махабхарата», он говорит о простом, но глубоком: человек утратил способность жить в гармонии с собственной энергией. Он стал рабом желаний, потерял связь с атманом, перестал слышать дыхание мира.
Но древние тексты сохраняют знание о том, как вернуть внутреннее равновесие, перестать растворяться в страстях и вновь стать проводником той силы, которая когда-то была естественной частью человеческой природы.
А что вы думаете об этом?
Подписывайтесь на наш канал и обязательно пишите в комментариях, о чём ещё вам интересно почитать!