В январском номере 1973 года латвийский журнал Rīgas modes опуликовал рекламу новинок Дзинтарса. Речь в ней шла о нескольких ароматах, но в макет попали фотографии только двух из них: одеколона “Прометей” и духов “Прелюдия”.
Эта реклама в Rīgas modes - пока единственное виденное мной изображение “Прелюдии” в советской печати. Как ни странно, ни в одном известном мне экспортном каталоге этих духов нет, в отличие от вышедших тогда же и в точно таких же притертых флаконах “Комплимента” и “Мадригала”. И хотя эти два аромата редки на аукционах, “Прелюдия” встречается еще реже. Даже современных фотографий “Прелюдии” в интернете почти нет. Духи-загадка! Я сама узнала о “Прелюдии” именно из рекламы в Rīgas Modes.
Текст рекламы сообщает:
“Прелюдия” - так поэтично и благозвучно названы новые духи Дзинтарса. Они подчеркивают элегантность женщины, им ближе всего нарядные ткани, благородные украшения. В какой-то мере они напоминают французские духи “Фамм” (“Женщина”).”
Французские “Фамм” - это, несомненно, знаменитые Femme от Rochas. Можно, конечно, удивиться: вместо того чтобы как-то охарактеризовать аромат - сообщить ключевые ноты, да хотя бы просто упомянуть, теплый это запах или прохладный - читателя отсылают к французскому хиту. Но, во-первых, Femme в СССР поставлялся и продавался по крайней мере в магазинах “Березка”, а во-вторых, сравнение с престижными французскими духами сразу поднимало отечественный аромат на более высокий уровень, даже если покупатель не был знаком с упомянутым “Фамм”.
Сравнение это было наверняка записано со слов парфюмера Брониславы Шварцман, которая прекрасно ориентировалась и в западных новинках, и в парфюмерной классике. В ее кабинете на фабрике хранились образцы самых интересных французских ароматов, а фруктовые шипры на дубовом мхе она, судя по ее творчеству, очень уважала. Поэтому весьма вероятно, что на “Прелюдию” ее действительно вдохновил пряный, фруктовый и кожаный Femme, придуманный гениальным Эдмоном Рудницка в 1944 году.
Мне повезло купить флакон “Прелюдии” после долгих лет поисков. Жидкость во флаконе до сих пор пахнет приятно - узнаваемо “старым Дзинтарсом”, то есть ориентально-шипрово. Чувствуется присутствие дубового мха, амбры, мускуса, орриса, сандала, розы; слышны ноты орегано, сухого дерева, тонкой перчаточной кожи; сохранился и подтон сухофруктов. Словом, база и то, что осталось от середины, выдают в “Прелюдии” один из дзинтаровских шипров - значит, по закону жанра в начале композиции наверняка были цитрусы, но от них осталась только бледная тень, которую можно и не заметить. И еще в аромате есть альдегидная нота - не в такой концентрации, как в “Рижанке”, но характерная легкая мыльность алифатических альдегидов все-таки имеется. Если вслед за Rīgas modes прибегнуть к сравнению, то скорее всего “Прелюдия” напоминала гибрид Femme и шанелевской Cuir de Russie: альдегиды придавали пряному фруктово-кожаному шипру гладкость и оттенок надменной холодности. Воображаю, как это было красиво!
Я уверенно говорю об авторстве Шварцман, потому что аромат сделан абсолютно в ее стиле - чувствуется ее палитра, ее приемы и ориентиры. Однако главный парфюмер Дзинтарса привлекла к работе над “Прелюдией” свою ученицу Лиесму Оше, о чем можно узнать из публикации в одном из январских номеров 1972 года латышской газеты Padomju jaunatne. Там сообщалось, что старший инженер Лиесма Оше, четыре года назад пришедшая на Дзинтарс сразу после окончания техникума, получила свое первое авторское свидетельство об участии в создании духов “Прелюдия” и “Комплимент”. Из заметки понятно, во-первых, что “Прелюдия” вышла в 1971 году, и во-вторых, что Лиесма Оше не была единственным автором этих духов. Да и не могла быть: согласно советской традиции парфюмер с всего лишь четырехлетним стажем считался еще слишком молодым для самостоятельного творчества, к тому же по свидетельствам очевидцев Б.Шварцман лично курировала создание всех ароматов в период своей работы главным парфюмером. Однако талантливую Лиесму Оше она отмечала еще в период учебы, так что это первое авторское свидетельство об участии в создании аромата - своеобразное подтверждение успешного перехода из учениц в мастера. Время показало, что собственный почерк Лиесмы Оше заметно отличался от почерка ее наставницы, который как раз таки угадывается в “Прелюдии”.
“Прелюдии” очень идет ее флакон из безупречно отполированного хрусталя. Он полностью повторяет флакон “Рижского дома моделей”, но крупнее размером, из-за чего выглядит весомее, заметнее. Завораживает контраст между четким геометрическим силуэтом флакона и пластичными очертаниями внутреннего пространства, наполненного духами - он создает ощущение, что жидкость внутри флакона драгоценна.
О том, как и при каких обстоятельствах я нашла этот флакон "Прелюдии", читайте в моей телеграм-канале perfume_enthusiast
Виктория Власова