Польский король Болеслав врывается в Киев. Город горит. Во дворце он хватает женщину в богатых одеждах — жену сбежавшего князя Ярослава. Уводит в плен вместе с сестрами мужа. И дальше — тишина.
Её имя исчезает из русских летописей навсегда.
Это 1018 год. Ярослав Владимирович — один из двенадцати сыновей Владимира Святого — бежит из Киева так поспешно, что бросает жену на произвол судьбы. Он правит в Новгороде всего восемь лет, женат, возможно, уже имеет сына. Но сейчас главное — власть. Киевский престол. Выживание.
Жену зовут, предположительно, Анна. Норвежка. Брак был чисто политическим — Ярославу нужна поддержка викингов в династической войне между братьями за наследство отца.
Болеслав уводит её в Польшу. Что с ней стало дальше — неизвестно.
Русские летописцы молчат. Словно её никогда не существовало. Упоминает её только немец Титмар Мерзебургский — современник событий, хронист, который фиксирует факты без прикрас. У него она — просто «жена Ярослава». Без имени, без истории, без следа.
Ярослав отбивает Киев обратно через год. Польский король уходит. Но жену князь не возвращает.
Не требует. Не выкупает. Не ищет.
Она просто исчезает из его жизни, как исчезнет потом из летописей. Удобно: плен снимает все обязательства. Не развод, не смерть — просто пропала где-то в Польше.
Новгородские источники 10-12 веков сохранили обрывки памяти. Там фигурирует некая княгиня Анна. Норвежка. Её гробница — рядом с сыном Владимиром Ярославичем в Софийском соборе Новгорода. В 1439 году архиепископ Евфимий II обновляет захоронения, устанавливает почитание «блаженного князя Владимира и его матери Анны».
Ошибка вкралась случайно: гробницы стояли рядом триста лет, новгородцы решили, что Анна — мать Владимира. На самом деле — бабушка. Мать Владимира — вторая жена Ярослава.
Но церковь фиксирует имя. Анна входит в поминальную грамоту Ивана Грозного 1556 года. Протоиерей Максим в 1634-м описывает чудеса от её мощей. Митрополит Макарий II переносит останки в Мартириевскую паперть.
Анну помнят в Новгороде как святую. В Киеве о ней — ни слова.
Возможно, она родила Ярославу сына Илью. Новгородская Первая летопись сообщает: «И родился у Ярослава сын Илья, и посади в Новегороде, и умре». Имя крестильное — значит, запись из церковного помянника. Но больше этот Илья нигде не упоминается.
Некоторые историки считают, что речь о Владимире Ярославиче — возможно, Илья его второе, крестильное имя. Другие допускают: был ещё один сын от первого брака, умер рано, и память о нём стёрли вместе с матерью.
Ярослав не теряет времени.
В 1019 году — через год после пленения Анны — он женится на Ингигерде, дочери шведского короля Олафа Шётконунга. Ей восемнадцать, ему сорок два. Она — принцесса могущественного королевства, он — князь, который только что отбил престол в третий раз.
Брак неравный. Но выгодный обоим.
Ингигерда принимает православие, становится Ириной. В приданое получает Старую Ладогу с окрестностями — стратегический узел на торговом пути «из варяг в греки». Фактически — собственное княжество внутри Руси.
Шестнадцать лет они живут в Новгороде. Ирина рожает шестерых сыновей и трёх дочерей. Летописец Иларион в «Слове о законе и благодати» называет её доброй матерью. Это редкость — обычно княгинь не упоминают вообще.
Но Ирина — не просто жена и мать.
Она образованна: знает Писание, историю, умеет управлять. «Сага об Эймунде» — скандинавский источник — утверждает, что она возглавляла войско против полоцкого князя Брячислава. Женщина во главе дружины — для Руси это немыслимо, но для дочери викингов — обычное дело.
Благодаря ей устанавливается мир между Киевом и Полоцком. Она ведёт переговоры, налаживает связи со Скандинавией, Венгрией, Англией.
При их дворе в Киеве находят приют изгнанные принцы: английские Эдуард и Эдмунд, венгерские Андраш и Левенте, норвежский король Олаф II с малолетним сыном Магнусом. Европейская аристократия стекается в Киев, потому что здесь безопасно, богато и перспективно.
Дочери Ярослава и Ирины выходят замуж за королей. Анна — королева Франции, Анастасия — королева Венгрии (её муж — тот самый принц Андраш, выросший при киевском дворе), Елизавета — королева Норвегии.
Киев становится центром европейской политики.
Ирина строит с мужем христианскую столицу. «И стала вера плодиться и расширяться, и черноризцы множиться, и монастыри появляться», — пишет Нестор в «Повести временных лет».
При них возводят Софийский собор, Золотые ворота, церковь Благовещения. Монахи Антоний и Феодосий основывают Киево-Печерскую лавру. Из Византии приезжают певчие, учат уставному пению.
Ирина становится попечительницей монастыря святой Ирины — своей небесной покровительницы. За несколько лет до смерти принимает постриг с именем Анна. Первый случай княжеского пострига на Руси, который станет традицией.
Она умирает в 1050 или 1056 году. Похоронена в Софийском соборе в Киеве — рядом с мужем, который переживёт её на несколько лет.
Её помнят. Почитают. Причисляют к лику святых вместе с Ярославом.
А первая жена?
Та, которую бросили в горящем городе? Которую увёл враг, пока муж спасал собственную шкуру?
Анна из Норвегии. Мать, возможно, первенца Ярослава. Женщина, прожившая с князем минимум восемь лет в Новгороде.
Она — святая в Новгороде. Чудотворица, чьи мощи переносят с почестями.
Но в общерусской истории её нет.
Киевские летописцы пишут о Ярославе Мудром и его супруге Ирине. О детях. О славных делах. О «золотом веке».
Первую жену стирают полностью.
Не осуждают — это было бы хоть какое-то признание. Просто не упоминают. Словно брака не было. Словно Ярослав сразу женился на шведской принцессе.
Удобная версия для правителя, который строит династию. Неудобные жёны не вписываются в парадный нарратив. Особенно те, кого бросил в беде.
Историки спорят до сих пор: Анна из Новгорода и первая жена Ярослава — одно лицо или разные? Умерла ли она в польском плену или вернулась, доживая век в забвении? Илья — её сын или просто ошибка летописца?
Точных ответов нет.
Зато есть чёткая схема: одну жену помнят и прославляют, другую вычёркивают из истории. Одна строила Киев и воспитывала королей, другая просто исчезла в нужный момент.
Ярослав Мудрый умер в 1054 году. Его правление называют расцветом Древней Руси. Ирину — идеальной супругой правителя.
Но после его смерти начинается распад. Сыновья делят княжества, воюют между собой. Единство, которое с таким трудом создавали Ярослав и Ирина, рушится за два поколения.
Может, проблема была в самом фундаменте? Государство, построенное на политических браках, брошенных жёнах и удобных версиях истории, не могло стоять вечно.
Анну из Норвегии забыли почти везде. Кроме Новгорода.
Там она святая. Там её помнят. Там над её мощами совершаются чудеса.
Парадокс русской истории: женщину, которую князь бросил ради власти, народ сделал святой. А династия, которую он строил с новой женой, развалилась через полвека после его смерти.
История пишется победителями. Но иногда народная память хранит то, что летописцы предпочли забыть.