Доллар может подорожать до 133 рублей к 2042 году. Такой сценарий допускается в новом бюджетном прогнозе, подготовленном Минфином РФ. Всего в документе содержится два варианта развития событий — базовый и консервативный. Мнения экспертов, опрошенных «Известиями», относительно шансов на реализацию данных сценариев разделились. При этом в обоих случаях предполагается, что бюджет через 17 лет окажется дефицитным. Что еще ожидает Минфин в будущем, читайте в материале редакции.
Ожидаемый сценарий
Минфин подготовил новый бюджетный прогноз. Он рассчитан на длительный период — до 2042 года. Документ уже подписал председатель правительства Михаил Мишустин.
Прогноз предусматривает два сценария социально-экономического развития в России в долгосрочной перспективе, составленных Минэкономразвития, — базовый и консервативный.
Базовый вариант исходит из приоритета выполнения задач, обозначенных президентом, в соответствии с которыми планируется обеспечить за счет активного роста инвестиций и достижения технологического суверенитета, подчеркнули в Минэкономразвития в разговоре с «Известиями».
Динамика основных показателей федерального бюджета в этом сценарии предполагает, что нефть марки Urals к 2042 году будет стоить $69 за баррель. Курс доллара США между тем вырастет до 133,1 рубля.
— Динамика курса рубля и цен на энергоносители будет определяться состоянием торгового баланса и растущим спросом со стороны развивающихся стран, прежде всего Китая и Индии. В долгосрочной перспективе ожидается стабилизация цен на сырьевых рынках, а динамика курса рубля будет компенсировать разницу в темпах инфляции, — разъяснили в Минэкономразвития.
Доходы федерального бюджета составят 14,1% по отношению к ВВП (104, 2 трлн рублей). Нефтегазовые доходы при этом будут 1,9% (14 трлн рублей). Ненефтегазовые доходы, в свою очередь, поступят в объеме 12,2% (90,2 трлн рублей). Расходы будут исчисляться 17% по отношению к ВВП (125,8 трлн рублей). Государственный долг составит 238,5 трлн рублей в 2042 году, что равно 32,2% к ВВП.
Из базового прогноза следует, что основными драйверами роста доходов бюджета после 2026 года будут ненефтегазовые секторы экономики. Поступления от них в среднем составят 2,9% в год. Ключевыми источниками роста будут налог на добавленную стоимость и налог на прибыль организаций.
Нефть при этом, как ожидается, будет дешеветь. С 2026 года предусмотрено поэтапное снижение базовой цены топлива на $1 в год, до $55 за баррель к 2030 году. Последующая ежегодная индексация будет составлять 2% вплоть до 2031 года.
«Это позволит ограничить влияние внешней конъюнктуры на федеральный бюджет, укрепит его устойчивость и обеспечит необходимый уровень ресурсов для выполнения поставленных задач», — заявили в пресс-службе Минфина РФ.
Консервативный прогноз, в свою очередь, предусматривает, что доходы в бюджете будут находиться на уровне 89,9 трлн рублей (13,8% к ВВП). Нефтегазовые доходы поступят в объеме 8,6 трлн рублей, что равно 1,3% к ВВП. Ненефтегазовые доходы составят 81,2 трлн рублей (12,5%). Расходы, в свою очередь, будут равны 144,6 трлн рублей (22,2%). Госдолг окажется на уровне 452,9 трлн рублей (69,4%).
Редакция «Известий» направила запрос в Минфин РФ. На момент выхода публикации ответ не поступил.
Отказ от нефтяной иглы
Опубликованный Минфином бюджетный прогноз — это взвешенный план работы на долгосрочную перспективу, считает заместитель председателя комитета Госдумы по бюджету и налогам Каплан Панеш.
— Его основная цель — не пугать цифрами, а заранее обозначить возможные пути развития и создать надежную основу для принятия решений независимо от внешних условий, — разъясняет депутат.
Оба рассматриваемых в прогнозе варианта являются лишь моделью для планирования, уточняет он.
— В центре этого документа — обеспечение планомерного развития страны и благополучия граждан даже в условиях сложной мировой обстановки. Те цифры, которые могут вызывать вопросы, такие как курс доллара или дефицит бюджета, заложены по консервативному принципу, чтобы у нас всегда был запас прочности. Это ответственный подход, при котором мы готовимся к разным сценариям, но нацелены на реализацию более благоприятного, — обозначает парламентарий.
Более реалистичным он считает базовый прогноз. Этот сценарий не только закладывает умеренные и достижимые экономические параметры, но и ведет к более управляемым уровням дефицита и государственного долга. В этом варианте заявлен рост доходов более чем в два раза и увеличение расходов в три раза, отмечает доцент кафедры экономики и управления Российского государственного университета социальных технологий Инна Литвиненко. Реалистичным, по ее мнению, базовый сценарий кажется потому, что все цифры в нем закладываются исходя из тех ресурсов, что используются для технологического развития и трансформации России.
Для воплощения данного прогноза в жизнь необходима последовательная работа по нескольким направлениям, подчеркивает Панеш.
— Во-первых, важно обеспечить плановый рост ненефтегазовых доходов, что напрямую зависит от успехов в развитии отечественного производства и технологий. Во-вторых, требуется строгое соблюдение бюджетных правил, которые контролируют расходы, — объясняет парламентарий. При этом внешнеэкономическая обстановка должна оставаться в рамках заложенных прогнозных рамок, без резких потрясений.
Базовый сценарий может реализоваться при полномасштабной диверсификации российской экономики, дополняет Литвиненко.
— Мы уходим от энергоносителей как основной базы для пополнения бюджета и укрепляем технологический суверенитет. Уход от энергоносителей — основная задача, потому что заявленные цены на нефть гораздо выше того, что реально видно на рынке, — указывает она, заявив, что стоимость топлива продолжит снижаться.
Не исключает вероятность реализации базового сценария и кандидат экономических наук, доцент кафедры стратегического и инновационного развития Финансового университета Михаил Хачатурян. Однако он полагает, что вероятность этого находится в диапазоне 15–20%.
Более реальным ему, напротив, кажется консервативный прогноз. По словам эксперта, при формировании данного варианта во внимание принималась минимальная возможность ослабления текущего уровня внешнеэкономической и внешнеполитической напряженности.
— В целом резонно предположить, что в условиях реализации консервативного бюджетного прогноза при выработке инструментов развития национальной экономики правительство и Минфин планируют исходить из акцента на развитие внутреннего рынка при сохранении внешнеэкономической активности с ориентацией на дружественные и нейтральные страны. Важна также разработка максимально эффективных инструментов сокращения негативного влияния внешнеэкономических рестрикций, — рассказывает эксперт.
Согласна с тем, что на длинном горизонте выше вероятность воплощения в жизнь консервативного сценария, и инвестиционный советник реестра Банка России Юлия Кузнецова.
— Он опирается на осторожные предпосылки по темпам экономического роста, учитывает внешние ограничения, высокую волатильность сырьевых рынков и рост бюджетных обязательств государства. Исторически именно такие сценарии чаще всего оказываются ближе к фактической траектории экономики, — уверена собеседница «Известий».
Этот вариант реализуется при сохранении повышенных геополитических рисков, ограниченного доступа к внешним рынкам капитала, давления на экспортные доходы и необходимости поддерживать экономику через бюджетные расходы, перечисляет она.
Расчетный ориентир
Представленный в прогнозе курса доллара на уровне 133 рублей к 2042 году выглядит не как экстремальный сценарий, а как отражение долгосрочных макроэкономических процессов, убеждена Юлия Кузнецова.
— Речь идет не о резкой девальвации, а о постепенном ослаблении рубля на горизонте почти двух десятилетий с учетом инфляционного дифференциала, различий в денежно-кредитной политике и структуре экономики, — уточняет она.
В контексте ожидаемого курса следует отметить, что в рамках прогноза учитывается средневзвешенный курс к корзине валюты, а не конкретные показатели, обращает внимание Михаил Хачатурян.
— Основываясь на этом, можно сказать, что закладываемая степень девальвации национальной валюты не превышает 40%, что на перспективу 17 лет весьма достойный показатель, — полагает эксперт.
Прогнозируемое ослабление рубля стоит рассматривать как расчетный ориентир, а не точный прогноз, подчеркивает Каплан Панеш.
— Это долгосрочная оценка, основанная на принципе осторожности. Она учитывает несколько факторов: постепенное снижение в экономике доли доходов от нефти и газа, разницу между внутренней и внешней инфляцией, а также структурные изменения в торговле, — перечисляет парламентарий. Такое плавное изменение курса, по его мнению, является частью общей модели, которая помогает адаптироваться к меняющимся условиям.
Кроме того, ослабление национальной валюты связано с ростом бюджетных расходов, необходимостью стимулировать экономику и поддерживать экспортную конкурентоспособность, дополняет Кузнецова.
— В долгосрочных моделях валюта развивающихся рынков, как правило, слабеет по отношению к доллару — это общемировая практика, а не уникальная особенность России, — объясняет собеседница «Известий».
Между тем Хачатурян ожидает, что реальная динамика курса будет не такой негативной.
— С учетом сохранения текущих внешнеэкономических и внешнеполитических условий функционирования российской экономики вероятность реализации сценария с долларом по 133 рубля составляет 25–35%, — прогнозирует экономист.
Возможность достижения такого курса американской валюты к 2042 году допускает и Инна Литвиненко. Однако напоминает, что в этом году все эксперты сходились во мнении, что в конце ноября и декабре доллар будет стоить 90–94 рубля, а он подешевел до 75 рублей, что говорит о сложностях с прогнозированием курса валюты в долгосрочной перспективе.
Безопасный дефицит
Оба сценария, содержащихся в прогнозе, предполагают, что федеральный бюджет окажется дефицитным. Выход на бездефицитный бюджет возможен только при сочетании нескольких условий: устойчивого экономического роста выше 2–3% в год, расширения несырьевой налоговой базы, повышения производительности труда и более жесткого контроля за структурой расходов, перечисляет Юлия Кузнецова.
— Без глубоких структурных реформ дефицит бюджета на длинном горизонте, скорее всего, останется нормой, а не исключением, — предупреждает она.
Его наличие, впрочем, не является негативным фактором, уверен Михаил Хачатурян. Превышение расходов над доходами говорит об ориентации государства на повышение уровня инвестиционной активности.
— При условии обеспечения максимальной эффективности действующих и перспективных инвестиционных проектов и программ выход на бездефицитный бюджет, означающий максимальный рост инвестиционной и деловой активности частного сектора и снижение доли, но не уменьшение объема и значимости аналогичной активности со стороны государства, вполне возможен за границами 2042 года, — ожидает эксперт.
При этом встает вопрос нужен ли России в принципе бездефицитный бюджет, подчеркивает Инна Литвиненко.
— В условиях закрытия границ, активизации санкционной политики и укрепления протекционистской модели развития мировой экономики выгоднее жить в дефицитном бюджете, а не в профицитном, — убеждена собеседница «Известий».
Однако важно учитывать, что в полном смысле вопрос о бездефицитном бюджете в прогнозе Минфина не ставится, указывает Каплан Панеш. Вместо этого документ фокусируется на обеспечении «первичного профицита», что означает превышение доходов над расходами без учета платежей по государственному долгу.
Достигаться это будет в первую очередь за счет опережающего роста доходов от несырьевого сектора, таких как налог на добавленную стоимость и налог на прибыль, при сдерживании темпов роста расходов в рамках установленных правил, считает депутат.
— Такой подход позволяет контролировать финансовую ситуацию и постепенно снижать зависимость бюджета от конъюнктуры сырьевых рынков, что в долгосрочной перспективе создает более здоровые основы для экономики, — резюмирует он.