Рука, писавшая «Войну и мир», могла отсохнуть еще на середине эпопеи. Виной была беспечность графа и несовершенство медицины XIX века.
Забудем о сребробородом старце с «пахать подано», сапожным ремеслом и вегетарианством! Лев Николаевич был еще молод, полон страсти и любил активный отдых. 26 сентября 1864 года тридцатишестилетний Толстой решил открыть охотничий сезон в окрестностях Ясной Поляны. Помните, как в романе Николай Ростов охотится на зайцев? Автор имел в виду и собственный богатый опыт. Правда, в отличие от своего героя, Лев Николаевич отправился травить зайца один.
Пришлось прыгать через ров, лошадь споткнулась и упала, всадник перекувырнулся, стукнулся оземь головой, и наступило забытье.
Очнулся в одиночестве: лошадь умчалась (заяц — и подавно). Хуже, чем сотрясение мозга, была повисшая, как плеть, рука: горе-охотник и сломал плечо, и вывихнул.
Несколько верст, падая от боли, Толстой добирался до дороги. Там его подобрали крестьяне и подвезли в Ясную Поляну. Потом на помощь поспешил доктор из Тулы.
Это был главный врач оружейного завода Сигизмунд Шмигаро. Провинциальный эскулап старой закалки, вероятно, рассудил, что обездвиженный больной в наркозе не нуждается. Доктор и фельдшер пытались вправить графу правое плечо, а двое мужиков — крепко держали. Пациент орал. Первая попытка была безуспешной. Потом вторая. Третья… И так — восемь раз!
Софья Андреевна не захотела стать вдовой и послала доктора Шмигаро обратно в Тулу, к заводским рабочим.
Потом приехал молодой тульский хирург Василий Преображенский. Он не стал мучить Толстого и вправил плечо под наркозом, наложил повязку. Боль утихла! Предписав полный покой выздоравливающему, прогрессивный врач вернулся в город.
Вы думали, конец истории? О, нет! Как вы, наверное, догадались, горячий граф плевал на запрет доктора, поскакал… на охоту, сбил повязку и во второй раз вывихнул плечо. Правая рука болела и не поднималась.
Обождав несколько недель (вдруг само рассосется?), Толстой задумался: а чем писать-то? Можно остаться калекой! И отправился в Москву, к светилам медицины.
Вердикт докторов был таким: кость неправильно срослась. Надо ее опять сломать и вправить вывих.
Операция прошла 28 ноября в Кремле, на квартире у гофмедика Берса (тестя пациента). Руку ломали вчетвером. К сожалению, хлороформ не сработал! Толстому просто не хватило дозы, он никак не мог уснуть, так что пришлось привязывать пациента к столу. В самый ответственный момент страдалец не сдержался и воскликнул:
— Друзья мои, так жить нельзя, я решил… <видимо следовал непристойный глагол, вырезанный цензурой>.
В конце концов доктор Александр Попов сумел вправить злосчастный вывих.
Кончилось все хорошо: уже через несколько недель Лев Толстой разрабатывал руку. Он вновь мог писать!
Если понравилась статья, поставьте лайк, тогда ее увидят больше читателей! Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить другие материалы.