Экипаж Ханты-Мансийского филиала авиакомании Тюменьавиатранс выполнял транспортно-связной полет по маршруту Абатское - озеро Большой Уват - Ханты-Мансийск для перевозки вахты (10 человек). В 15:25 мск произведен взлет с а/д Абатское. Полет проходил на высоте 500 м. В 15:54 экипаж произвел посадку в районе озера Большой Уват.
Вечером 28 апреля 1991 года во время полёта из села Абатское (Тюменская обл.) в г. Ханты-Мансийск пропал пассажирский вертолёт Ми-8, перевозивший группу вахтовиков. Поиски вертолёта, к которым привлекли даже экстрасенсов, не дали никаких результатов. Лишь в феврале следующего года в районе г. Тобольск группой лесорубов был найден сгоревший вертолёт. Все 13 человек, находившиеся на нем, погибли.
В 15:57 командир докладывает о взлете с промежуточной точки у озера Большой Уват. «Расчетное время выхода из зоны — 16:43», — звучит в эфире.
Это были последние слова экипажа. Вертолет не вышел на связь ни через час, ни через сутки. Его искали с воздуха и земли, но бескрайняя сибирская тайга надежно спрятала 13-тонную машину. Почти год борт СССР-22605 числился пропавшим без вести, пока случайность не раскрыла трагическую картину произошедшего.
Случайная находка
11 февраля 1992 года, спустя почти 10 месяцев после исчезновения, бригада лесорубов, работавшая в глухом лесу в 110 км от Тобольска, наткнулась на обломки.
Картина была жуткой: вертолет полностью сгорел. Удар о землю был такой силы, что шансов выжить ни у кого не было. Но что самое сложное для экспертов — огонь уничтожил «черный ящик» (САРПП-12ДМ). Лента записи параметров полета не подлежала расшифровке.
Казалось, тайна гибели борта 22605 останется нераскрытой. Однако специалисты НИИ эксплуатации и ремонта авиационной техники ВВС смогли восстановить хронологию событий буквально по кусочкам металла. И то, что они выяснили, оказалось примером фантастического и рокового невезения.
«Выстрел» в сердце машины
Эксперты установили: катастрофа произошла в 16:39 — менее чем через час после взлета. Вертолет шел на крейсерской высоте 500 метров над сплошным лесом. Деревья внизу достигали 40 метров в высоту — садиться там было некуда.
Внезапно в левом двигателе происходит катастрофа. Разрушается свободная турбина — один из ключевых узлов. Это называется «нелокализованное разрушение»: осколки металла, разогнанные до огромных скоростей, пробивают корпус двигателя и разлетаются как шрапнель.
Один из этих осколков стал для вертолета «золотой пулей». Он вылетел из левого двигателя и с хирургической точностью перебил топливный трубопровод соседнего, правого двигателя.
В одно мгновение, на высоте 500 метров, полностью исправный правый двигатель заглох, лишившись топлива. Тяжелая машина осталась в тишине. Без тяги.
Последний шанс
Пилоты оказались в безвыходной ситуации. Под ними — бурелом и вековые деревья. Посадка на лес на такой тяжелой машине почти всегда смертельна.
Экипаж заметил единственное место для спасения — болотистый участок с редкой растительностью. Но он остался позади, примерно в 3 километрах. Командир принимает отчаянное решение: развернуться и дотянуть до болота.
Но физику обмануть нельзя. Для разворота на 180 градусов без двигателей нужно потратить драгоценную энергию вращения несущего винта. Обороты начали падать. Вертолет потерял управление, свалился в глубокий левый крен (почти 80 градусов) и рухнул в лес с огромной вертикальной скоростью.
Когда комиссия начала разбираться, почему вообще развалился левый двигатель, вскрылась системная проблема, которая на тот момент уже стала настоящим бичом авиации.
Причиной стала крошечная деталь — шарикоподшипник 4-й опоры двигателя. Он разрушился из-за перегрева. А перегрелся он потому, что к нему перестало поступать масло.
Виной всему был «кокс» — твердые отложения сгоревшего масла.
- Конструктивный просчет: каналы подачи масла были изогнуты под неудачным углом и резко сужались с 2 мм до 0,8 мм. Это идеальное место для засора.
- Неэффективная чистка: регламентная ультразвуковая чистка, которую проводили техники, не удаляла нагар, а лишь разрыхляла его. В полете куски этого нагара отрывались и наглухо закупоривали узкий канал.
- Отсутствие сигнализации: Самое страшное, что экипаж не мог знать о проблеме. Когда канал закупоривается, масло не идет к подшипнику, а значит, не идет и от него к датчикам температуры. Приборы в кабине показывали «норму», пока турбина не начала разваливаться.
Эхо катастрофы
Левый двигатель этого вертолета проработал после ремонта всего 48 часов. Он был практически новым.
Статистика ужасает: за три года (1988–1991) в СССР произошло 21 разрушение таких подшипников по одной и той же причине. Но именно борту 22605 не повезло больше всех — осколок от одной аварии убил второй, здоровый двигатель, не оставив людям шанса на спасение.
Эта катастрофа осталась в истории как пример того, как микроскопический засор в трубке диаметром менее миллиметра может погубить 13 жизней и огромную винтокрылую машину.
Вечная память экипажу и пассажирам.