История с квартирой Ларисы Долиной уже вышла далеко за рамки частного спора между продавцом и покупателем и превратилась в символ столкновения человеческой трагедии с сухой логикой гражданского права. Народная артистка России, десятилетиями ассоциировавшаяся у зрителей с музыкой, сценой и успехом, внезапно оказалась в положении жертвы сложной мошеннической схемы и одновременно — стороной в затяжном споре с добросовестным, как она сама настаивает, покупателем её квартиры. Хронология судебного разбирательства показывает, как шаг за шагом дело поднималось по судебной вертикали: от районного суда до Верховного суда РФ, который в итоге полностью переломил линию, выстроенную тремя нижестоящими инстанциями.
Для практикующего юриста это дело — концентрат целого ряда проблем: от доказуемости «существенного заблуждения» и критериев недееспособности de facto до границ защиты добросовестного приобретателя. Для обывателя — эмоциональная драма: с одной стороны, звезда, обманутая мошенниками, лишившаяся не только денег, но и части личной жизни; с другой — покупательница, вложившая в квартиру 112 млн рублей и столкнувшаяся с риском потерять и деньги, и жильё. Для рынка недвижимости — тревожный сигнал: любое громкое дело, в котором сделка задним числом признаётся недействительной, неизбежно расшатывает доверие к обороту жилья и заставляет покупателей нервно перечитывать договоры.
Как начиналось: звонок «от ректора» и давление мошенников
Сама Лариса Долина в телепрограмме и последующих интервью рассказала, что всё началось весной 2024 года с телефонного звонка от человека, представившегося ректором Московского государственного института культуры (МГИК). По словам певицы, голос, крайне похожий на голос реального ректора, сообщил о якобы серьёзных финансовых проблемах и пообещал, что с ней свяжется «служба безопасности», чтобы обезопасить её счета и имущество. Позже в СМИ прозвучала версия, что голос мог быть сгенерирован или искажён с помощью технологий искусственного интеллекта, что само по себе выводит это дело на новый технологический уровень мошенничества.
Дальше последовала классическая для современной телефонной преступности, но доведённая до предела схема: череда звонков от «сотрудников силовых органов», «банковских служб безопасности», «следователей», которые убеждали Долину, что на её имя оформлены подозрительные операции, а её имущество и счета под угрозой немедленной блокировки и уголовного преследования. Звонки шли с разных номеров, нередко с подменой определителя, а психологическое давление сочетало страх, срочность и мнимую заботу о безопасности её семьи.
Параллельно другая группа мошенников занялась оформлением сделки с её квартирой в Хамовниках — элитным объектом в Ксеньинском переулке, который был продан за 112 млн рублей, то есть ниже как первоначально обозначенной, так и экспертно рассчитанной рыночной стоимости. При этом значительная часть полученных от сделки денег была в итоге передана курьерам или переведена по указанию злоумышленников, в результате чего общий ущерб по различным оценкам превысил 175–200 млн рублей. Именно этот двойной контекст — массовое мошенничество и гражданско‑правовой спор о квартире — позже и определил драматизм всего судебного марафона.
Осознание обмана и первый иск: август 2024 года
Переломным моментом стало лето 2024 года, когда к квартире в Хамовниках пришла покупательница — предпринимательница и риелтор Полина Лурье, уже оформившая право собственности и ожидавшая фактической передачи жилья. Столкновение интересов бывшей и новой собственницы сделало для Долиной очевидным, что история с «безопасными счетами» обернулась реальной утратой квартиры, а не временными мерами по защите имущества, как её убеждали звонящие.
21 августа 2024 года Лариса Долина подала иск в Хамовнический районный суд Москвы к Полине Лурье, требуя признать договоры купли‑продажи квартиры недействительными и прекратить право собственности покупательницы. В иске указывалось, что сделка совершена под влиянием обмана и существенного заблуждения, в условиях непрекращающегося психологического давления со стороны организованной группы мошенников. Позиция Долиной сводилась к тому, что её воля на отчуждение жилья фактически была парализована страхом и навязанными «инструкциями» псевдосиловиков, а не являлась осознанным, свободным распоряжением собственностью.
Одновременно Полина Лурье предъявила встречные требования, включая требование о выселении семьи Долиной как лиц, утративших право пользоваться квартирой после государственной регистрации её права собственности. Таким образом, уже в первой инстанции спор был двусторонним: с одной стороны — защита жертвы мошенничества, с другой — защита покупателя, заплатившего за жильё крупную сумму и добившегося регистрации права в установленном порядке. Именно столкновение этих двух справедливостей впоследствии легло в основу дискуссии об «эффекте Долиной» и границах добросовестности.
Хамовнический районный суд: закрытое заседание и роль судьи Татьяны Перепелковой
Дело № 02‑0387/2025 попало на рассмотрение к судье Хамовнического районного суда Москвы Татьяне Геннадьевне Перепелковой. По открытым данным, Перепелкова ранее работала мировым судьёй в Тимирязевском районе, а затем несколько лет рассматривала сложные имущественные и экономические дела в Хамовническом суде, в том числе резонансный спор, связанный с активами, ассоциированными с группой компаний Олега Дерипаски. Репутация требовательного, но системного судьи, привыкшего к объёмным и конфликтным делам, во многом предопределила стиль ведения процесса.
По ходатайству стороны Ларисы Долиной заседания в первой инстанции проходили в закрытом режиме. Адвокаты ссылались на необходимость защиты персональных и медицинских данных, присутствие в деле сведений о несовершеннолетнем, а также на пересечение с материалами уголовного дела о мошенничестве, где действовал режим ограничения разглашения. Суд согласился с этими аргументами: публика допускалась лишь к резолютивной части уже вынесенного решения, а мотивировочная часть в полном объёме оставалась доступной фактически только участникам процесса и в обезличенном виде — в реестре.
В ходе разбирательства судья Перепелкова опиралась на ряд ключевых доказательств: материалы уголовного дела, данные о движении денежных средств, заключения психологической и психиатрической экспертиз о состоянии Долиной в период с апреля по июль 2024 года, а также документы, характеризующие личность и профессиональный статус Полины Лурье. Ключевым стало заключение экспертов о том, что вследствие длительного психологического давления со стороны мошенников певица была фактически неспособна критически оценивать совершаемые ею действия и осознавать правовые последствия отчуждения квартиры.
Решение первой инстанции: применение статей 177 и 178 ГК РФ
В конце марта 2025 года Хамовнический районный суд вынес решение в пользу Ларисы Долиной, признав договоры купли‑продажи квартиры недействительными и прекратив право собственности Полины Лурье. В мотивировочной части суд сослался на статьи 177 и 178 Гражданского кодекса РФ, указывая, что действия истицы подпадают под критерии сделки, совершённой лицом, не способным понимать значение своих действий и руководить ими, а также под критерии существенного заблуждения относительно обстоятельств сделки.
Суд отдельно отметил профессиональный статус Полины Лурье как участника рынка недвижимости: по мнению Перепелковой, она должна была насторожиться как необычно низкой ценой (112 млн при рыночной оценке порядка 138 млн рублей), так и поведением продавца, который действовал поспешно, без внятного экономического объяснения и фактически не контролировал процесс. Отсутствие со стороны Лурье разумной проверки того, что мотивы продавца действительно свободны от внешнего давления, было расценено как недостаточная осмотрительность, несовместимая с понятием добросовестности в смысле статьи 1 ГК РФ.
При этом вопрос о возмещении самой Лурье стоимости квартиры в этом процессе детально не решался: суд фактически возложил на неё риск потери и денег, и квартиры, предлагая искать защиту в исках к мошенникам, уже находившимся под следствием. Именно этот момент позже станет одной из самых жёстко критикуемых составляющих созданного прецедента, поскольку он фактически превращал добросовестного приобретателя в вторичную жертву преступления, без понятного механизма компенсации.
Апелляция: Московский городской суд под председательством Татьяны Акульшиной
Полина Лурье обжаловала решение Хамовнического суда в Московский городской суд. 8 сентября 2025 года судебная коллегия по гражданским делам Мосгорсуда под председательством Татьяны Валерьевны Акульшиной рассмотрела дело и оставила решение первой инстанции без изменения. В состав коллегии, помимо Акульшиной, вошли судьи Денис Иванов и Наталья Максимовских.
Апелляционная инстанция согласилась с выводами Хамовнического суда о том, что поведение Ларисы Долиной в момент заключения договора было следствием организованного давления, в том числе телефонного, и что без вмешательства мошенников сделка вряд ли состоялась бы на тех же условиях. Мосгорсуд также поддержал трактовку статей 177 и 178 ГК РФ, сославшись на характер заблуждения и психическое состояние истицы как на обстоятельства, позволяющие признать сделку недействительной.
Фактически Мосгорсуд закрепил то, что позже назовут «эффектом Долиной»: модель, при которой пожилой или уязвимый собственник, ставший жертвой мошенников, получает возможность через гражданский суд оспаривать уже совершённые им сделки с недвижимостью, даже если покупатель формально не связан с преступной группой. Это решение усилило тревогу на рынке, но одновременно было воспринято значительной частью общества как торжество человеческой справедливости над буквой закона.
Кассация: Второй кассационный суд общей юрисдикции и судья Ирина Голубева
Не добившись успеха в апелляции, Полина Лурье обратилась с кассационной жалобой во Второй кассационный суд общей юрисдикции. 27 ноября 2025 года кассационный суд также встал на сторону Ларисы Долиной, признав выводы Хамовнического суда и Мосгорсуда законными и обоснованными. Председательствующей при рассмотрении жалобы была судья Ирина Голубева, имеющая значительный опыт работы в судах высшего уровня, включая Верховный суд Республики Башкортостан.
Кассационная инстанция, по сути, подтвердила, что три ключевых элемента — длительное психологическое давление, состояние заблуждения относительно сути сделки и недостаточная осмотрительность со стороны покупателя — в совокупности позволяют признать спорную сделку ничтожной. При этом кассация не стала принципиально развивать вопросы о механизмах компенсации для добросовестного приобретателя, фактически оставив в силе положение, при котором Лурье лишалась и жилья, и уплаченных денег.
К этому моменту дело уже стало предметом активного обсуждения в профессиональной среде: юристы разделились на тех, кто считал такую защиту жертвы мошенничества оправданной даже ценой интересов покупателя, и тех, кто видел в происходящем угрозу стабильности гражданского оборота и предлагал искать баланс через двустороннюю реституцию и регресс к виновным лицам. Именно в этой атмосфере противоречивых оценок дело дошло до Верховного суда РФ.
Верховный суд РФ: открытое заседание, отказ закрыть процесс и состав судей
После неудачи в трёх инстанциях Полина Лурье обратилась в Верховный суд РФ с кассационной жалобой на решения Хамовнического суда, Мосгорсуда и Второго кассационного суда. Жалоба была принята к производству, а на 16 декабря 2025 года назначено судебное заседание Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ. Состав коллегии стал одной из ключевых деталей публичных отчётов о процессе: председательствующим был судья Юрий Москаленко, в коллегию также вошли судьи Андрей Марьин и Игорь Юрьев.
Особенностью этого этапа стала беспрецедентная открытость. В отличие от закрытых заседаний в первой и последующих инстанциях, Верховный суд принял решение рассматривать дело публично с онлайн‑трансляцией. Ходатайство защиты Долиной о проведении закрытого заседания, мотивированное наличием медицинских данных и сведений личного характера, было отклонено: против закрытия выступили как представитель прокуратуры, так и сторона Полины Лурье, а коллегия судей сочла общественный интерес к делу достаточным основанием для гласного разбирательства.[21][22][16]
По сообщениям СМИ, в зале присутствовало более сотни человек, включая журналистов, юристов и наблюдателей, а онлайн‑трансляцию заседания в пиковые моменты смотрели десятки тысяч зрителей. При этом сама Лариса Долина в Верховный суд не явилась, её интересы представляла адвокат Мария Пухова. Полина Лурье, напротив, присутствовала лично, что усилило медийный контраст двух сторон конфликта.
Решение Верховного суда: перелом позиции и защита добросовестного приобретателя
Коллегия ВС РФ после обсуждения пришла к выводу о необходимости отменить решения всех трёх нижестоящих инстанций. В резолютивной части было указано, что право собственности на квартиру в Ксеньинском переулке следует признать за Полиной Лурье, а исковые требования Ларисы Долиной о признании сделки недействительной — оставить без удовлетворения. Одновременно Верховный суд направил на новое рассмотрение в Московский городской суд требования Лурье о выселении семьи Долиной, фактически предоставив певице временную возможность продолжать проживать в спорной квартире до завершения этого этапа.
В мотивировочных комментариях и экспертных оценках подчёркивается, что Верховный суд сместил акцент с защиты жертвы мошенников в плоскость защиты добросовестного приобретателя. По сути, ВС указал: сам по себе факт того, что продавец подвергался обману со стороны третьих лиц, ещё не означает автоматической ничтожности сделки с покупателем, если последний не участвовал в мошенничестве и не мог с разумной степенью достоверности знать о преступном давлении.
Эксперты отмечают, что Верховный суд фактически «обрубил» тенденцию бесконечного расширения «эффекта Долиной», дав сигнал нижестоящим судам осторожнее применять статьи 177 и 178 ГК РФ к уже совершённым и исполненным сделкам. При этом многие юристы ожидали, что ВС выберет модель двусторонней реституции (возврат квартиры Долиной с одновременным взысканием с неё 112 млн рублей в пользу Лурье), однако коллегия выбрала более жёсткий с точки зрения певицы, но более предсказуемый для рынка вариант — сохранить сделку и право собственности покупательницы.
Уголовное дело о мошенничестве: приговор и фигуранты
Параллельно с гражданским спором развивалось уголовное дело о мошенничестве, в рамках которого рассматривались эпизоды, связанные не только с Ларисой Долиной, но и с другими потерпевшими. По данным следствия и суда, организованная группа звонила гражданам от имени силовых и банковских структур, убеждая их переводить деньги на «безопасные счета» или передавать наличные курьерам.
28 ноября 2025 года Балашихинский городской суд Московской области вынес приговор четырём фигурантам дела: Анжеле Цырульниковой, Дмитрию Леонтьеву, Артуру Каменецкому и Андрею Основе. Цырульникова, выполнявшая в том числе роль курьера, получила семь лет колонии общего режима и штраф в 1 млн рублей; Леонтьев — семь лет колонии особого режима и штраф 900 тыс. рублей; Каменецкий — семь лет строгого режима и штраф 900 тыс. рублей; Основа — четыре года колонии общего режима. Суд также обязал их возместить ущерб ряду потерпевших по другим эпизодам, однако гражданский иск самой Долиной о взыскании 175 млн рублей был оставлен без рассмотрения в рамках уголовного процесса.
Практический результат для певицы оказался парадоксальным: преступники осуждены, но реальный шанс получить с них значительную часть утраченных средств минимален, а сама она, по итогам решения Верховного суда, рискует лишиться и квартиры, и части остаточного имущества. Этот разрыв между формальной победой государства над преступниками и реальной степенью компенсации жертвам стал ещё одним важным выводом из всей истории.
Карьера судьи Татьяны Перепелковой: резонанс и вопросы
Отдельного внимания в общественной дискуссии удостоилась фигура судьи первой инстанции Татьяны Геннадьевны Перепелковой. Журналисты обратили внимание, что уже в апреле 2025 года, спустя несколько недель после вынесения решения в пользу Ларисы Долиной, Перепелкова была указом Президента РФ переведена на должность судьи Московского городского суда.
С одной стороны, подобные кадровые решения вполне укладываются в обычную логику карьерного роста судей, имеющих опыт рассмотрения сложных и резонансных дел. С другой — часть комментаторов увидела в этом «поощрение» конкретной правовой позиции, ставшей основой для «эффекта Долиной» и волны аналогичных исков по стране. Сам по себе карьерный шаг не является доказательством какой‑либо ангажированности, однако в глазах общества он символически связался именно с этим делом, усилив накал обсуждений вокруг мотивов и последствий принятого решения.
Правовые и социальные последствия: где проходит граница справедливости
Дело Ларисы Долиной стало переломным по целому ряду направлений. Во‑первых, оно продемонстрировало, насколько уязвимыми могут быть даже публичные, опытные и обеспеченные люди перед лицом высокотехнологичного мошенничества, использующего подделку голоса и социальную инженерию. Во‑вторых, оно обострило дискуссию о границах применения статей 177 и 178 ГК РФ и о том, до какой степени суды вправе пересматривать уже состоявшиеся сделки, опираясь на состояние заблуждения продавца.
В‑третьих, Верховный суд фактически очертил пределы «эффекта Долиной», дав понять, что интересы добросовестного приобретателя не могут полностью игнорироваться ради восстановления справедливости по отношению к жертве мошенничества. Это решение уже активно цитируется в экспертных обзорах и, как ожидается, войдёт в обобщение практики по сделкам с жильём. В‑четвёртых, дело высветило хроническую проблему: даже при успешном уголовном преследовании мошенников реальная компенсация жертвам зачастую остаётся иллюзорной — активов преступников не хватает, а гражданский оборот фактически перекладывает часть бремени на случайных третьих лиц.
FAQ: ответы на ключевые вопросы по делу Ларисы Долиной
1. Что такое «эффект Долиной» и почему о нём так много говорят?
Под «эффектом Долиной» обычно понимают волну судебных исков о признании недействительными сделок с недвижимостью, совершённых пожилыми и уязвимыми гражданами под влиянием мошенников, которая усилилась после решения Хамовнического суда по делу Долиной. Суды, ссылаясь на этот прецедент, стали активнее применять статьи 177 и 178 ГК РФ, признавая утраченное жильё вновь принадлежащим жертвам, даже если покупатели формально не были связаны с мошенниками.
Именно это вызвало тревогу у участников рынка: покупатель, добросовестно оплативший квартиру и прошедший регистрацию права, внезапно может оказаться в положении, когда сделка аннулируется, а вернуть деньги фактически нереально. Решение Верховного суда по делу Долиной, напротив, стало своего рода «тормозом» для безграничного применения этого эффекта, вернув баланс в сторону защиты добросовестных приобретателей.
2. Как именно мошенники убедили Ларису Долину продать квартиру и отдать деньги?
Согласно рассказам самой Долиной и материалам СМИ, ключевым элементом схемы стал длительный психологический прессинг с использованием звонков от лиц, представлявшихся ректором МГИК, сотрудниками ФСБ, следствия и банковских служб безопасности. Ей внушали, что её счета и имущество под угрозой ареста, что она может стать фигурантом уголовного дела, если не будет «сотрудничать» и не переведёт деньги на указанные «безопасные» реквизиты.
В результате Лариса Долина не только согласилась на продажу элитной квартиры за сумму, ниже предполагаемой рыночной, но и, получив деньги, в значительной части передала их курьерам и перевела на счета, контролируемые преступниками. Эксперты указали, что столь продолжительное и эмоционально насыщенное давление привело к состоянию, в котором она фактически утратила способность критически оценивать происходящее, что и стало основанием для первоначальных судебных выводов о её заблуждении и нарушении свободы волеизъявления.
3. Почему суд первой инстанции закрыл заседания по делу Долиной?
Хамовнический районный суд проводил слушания по делу Долиной в закрытом режиме по ходатайству её стороны. Адвокаты ссылались на наличие в материалах дела медицинских сведений о состоянии здоровья певицы, данные о несовершеннолетнем, упоминание чувствительных обстоятельств частной жизни, а также пересечение с уголовным делом, где действовали ограничения на огласку материалов.
Судья Татьяна Перепелкова согласилась с этими доводами и, руководствуясь нормами ГПК РФ о защите частной жизни и персональных данных, ограничила допуск публики на заседания. При этом само решение в обезличенном виде появилось в картотеке суда, а факт закрытого рассмотрения позже стал дополнительным аргументом стороны Долиной при попытке добиться аналогичного режима и в Верховном суде - но там этот довод уже не был принят.
4. По каким причинам Верховный суд отказался закрывать заседание?
В Верховном суде РФ адвокат Ларисы Долиной вновь ходатайствовала о закрытии заседания, ссылаясь на необходимость защиты медицинских данных и интимных обстоятельств частной жизни доверительницы. Однако представитель Генпрокуратуры и сторона Полины Лурье выступили против, подчёркивая высокий общественный интерес к делу и важность открытого обсуждения затронутых правовых вопросов.
Судебная коллегия по гражданским делам под председательством Юрия Москаленко в итоге согласилась с этими аргументами и постановила рассматривать жалобу в открытом режиме, разрешив видеотрансляцию. Такое решение вписалось в конституционный принцип гласности правосудия, особенно в ситуациях, когда речь идёт не о семейной тайне или защите несовершеннолетних, а о прецеденте, затрагивающем миллионы потенциальных участников рынка недвижимости.
5. Чем Верховный суд мотивировал отмену решений трёх инстанций?
Ключевой мотивировкой Верховного суда стала необходимость защитить устойчивость гражданского оборота и права добросовестного приобретателя. Коллегия указала, что применение статей 177 и 178 ГК РФ не должно происходить автоматически только на основании того, что продавец подвергался внешнему давлению со стороны третьих лиц, если покупатель действовал разумно, оплатил цену и не участвовал в преступной схеме.
ВС также отметил, что возложение всего риска потери имущества и денег на добросовестного покупателя в подобных случаях создает крайне неблагоприятный фон для рынка и подрывает доверие к регистрации прав, поскольку делает сделки юридически нестабильными задним числом. Отдельно подчёркивалось, что защита жертвы мошенничества должна реализовываться прежде всего за счёт виновных лиц и мер уголовно‑правового и компенсационного характера, а не через конфискацию имущества у третьего лица, не причастного к преступлению.
6. Может ли Лариса Долина ещё оспорить решение Верховного суда?
В обычном порядке решения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ обжалованию не подлежат. Теоретически остаётся надзорный механизм и возможность обращения в Конституционный суд РФ, но для этого необходимо доказать нарушение конституционных прав посредством самой правовой нормы или её толкования, а не просто несогласие с оценкой доказательств по конкретному делу.
Практикующие юристы оценивают шансы на пересмотр как крайне низкие: позиция ВС выстроена с опорой на общие принципы защиты оборота и добросовестного приобретателя, а не как исключение «под конкретное лицо». В фокусе ближайших разбирательств останется уже не вопрос действительности сделки, а требования Полины Лурье о выселении Долиной, направленные на новое рассмотрение в Мосгорсуд. В этом сегменте у Ларисы Долиной могут быть аргументы по срокам и способу исполнения, но не по самому праву собственности.
7. Что случится с самой квартирой и когда возможно выселение?
На день вынесения решения Верховного суда право собственности на квартиру признано за Полиной Лурье, а иск Долиной о признании сделки недействительной отклонён. При этом требования Лурье о выселении семьи певицы из квартиры направлены на новое рассмотрение в Московский городской суд, который должен учесть указания Верховного суда и оценить порядок и сроки прекращения пользования жилым помещением.
Формально это означает, что Лариса Долина и её семья сохраняют возможность проживать в квартире на время апелляционного рассмотрения вопроса о выселении, но в долгосрочной перспективе рискуют потерять это право. Если Мосгорсуд удовлетворит требования Лурье и решение вступит в силу, в случае отказа добровольно освободить квартиру возможно принудительное выселение с участием службы судебных приставов.
8. Почему в этом деле так много говорят о добросовестном приобретателе?
Добросовестный приобретатель — ключевая фигура в гражданском обороте: это лицо, которое купило имущество за плату, не зная и не обязано было знать о нарушении прав прежнего владельца. Российская правовая система традиционно защищает таких приобретателей, чтобы сделки с недвижимостью оставались предсказуемыми и устойчивыми.
В деле Долиной вопрос стоял особенно остро, потому что Полина Лурье не только заплатила 112 млн рублей и оформила право собственности, но и не фигурировала в материалах уголовного дела как участник или пособник мошенников. С другой стороны, её профессиональный опыт в недвижимости, по мнению судов первой инстанции, должен был заставить её осторожнее отнестись к неестественно низкой цене и странному поведению продавца. Верховный суд, по сути, провёл линию: профессиональный опыт не превращает добросовестного покупателя в гаранта от любых скрытых преступных влияний на продавца.
9. Как повлияло дело Долиной на рынок недвижимости и судебную практику?
До решения Верховного суда первые три инстанции по делу Долиной фактически «подстегнули» волну исков, в которых продавцы ссылались на обман со стороны мошенников и требовали вернуть им уже проданные квартиры. Риелторские ассоциации и юристы фиксировали рост числа таких споров и предупреждали о рисках для стабильности оборота жилья.
После же решения ВС ожидается, что суды будут гораздо строже подходить к доказательству связи между действиями мошенников и реальной волей продавца, а также тщательнее проверять наличие или отсутствие у покупателя признаков недобросовестности. Само дело, по сообщениям, планируется включить в обзоры практики Верховного суда по сделкам с жильём, что сделает его опорным ориентиром для судей по всей стране.
10. Какие выводы может сделать для себя обычный гражданин из дела Ларисы Долиной?
Для продавца главным уроком является необходимость не поддаваться панике и не принимать решения о распоряжении имуществом под воздействием телефонных звонков, даже если звонящий представляется высокопоставленным чиновником или сотрудником силовых структур. Любые разговоры о «безопасных счетах», «спецоперациях» и переводах денег по телефону — почти наверняка признак мошенничества, и единственно безопасный путь — проверка информации через официальные каналы и очное обращение в банк или правоохранительные органы.
Для покупателя урок иной: даже в условиях, когда право собственности защищено, стоит проявлять максимум осмотрительности при столкновении с неестественно выгодными предложениями, особенно при сделках с пожилыми людьми или лицами, находящимися под стрессом. Проверка истории объекта, обстоятельств продажи и реального состояния продавца не только снижает риск последующих споров, но и формирует тот самый стандарт добросовестности, на который потом можно будет опереться в суде.