Есть такие картины, которые словно проклятые - их рекламируют, о них говорят, а потом... тишина. Или вообще молчание с самого начала. Словно кинематографический мир коллективно решил: "Нет, давайте об этом не будем".
И вот три таких истории - три фильма, которые по разным причинам стали своеобразными антигероями советского кино.
«Карантин» (1983): когда реклама не спасает
Представьте: начало восьмидесятых, Илья Фрэз - режиссёр, чьи работы обычно встречают с восторгом - выпускает комедию про милую девочку и её родственников.
Активная реклама, яркие афиши, обещание лёгкого семейного развлечения. Подруги бегают в кинотеатр по несколько раз, обсуждают, смеются, цитируют. Кажется, успех?
Но есть нюанс. Уже само название отталкивало - "Карантин" - слово, пропитанное болезнями, изоляцией, чем-то неприятным и вынужденным. Какая тут комедия?
И вот парадокс: те, кто полюбил фильм в детстве, спустя десятилетия ставят ему высокие рейтинги - ностальгия творит чудеса, особенно когда тебе далеко за пятьдесят. А те, кто попробовал посмотреть без розовых очков воспоминаний, видели совсем другое кино.
Включаешь посередине - и вместо обещанного веселья какая-то несчастная девочка и папа-хлюпик.
Три минуты - и хватит, выключить. Потому что за рекламным фасадом скрывалось что-то странное, не совсем то, что обещали. Фрэз обычно умел находить правильную интонацию, но здесь словно промахнулся - получилось ни то ни сё. Не драма, но и не комедия. Не детское кино, но и не взрослое.
И вот это странное ощущение - когда одни люди носят фильм в сердце как воспоминание о детстве, а другие не могут досмотреть и пяти минут - это и есть признак настоящего провала. Не кассового, не критического, а человеческого. Когда картина просто не работает вне контекста эпохи и возраста.
«Инкогнито из Петербурга» (1977): как Гайдай споткнулся о Гоголя
А вот это уже история посерьёзнее. Леонид Гайдай - имя-легенда, создатель шедевров, которые цитирует вся страна. С начала шестидесятых до середины семидесятых он был безупречен.
"Операция Ы", "Кавказская пленница", "Бриллиантовая рука", "Иван Васильевич меняет профессию" - каждая картина становилась событием, народной любовью, частью культурного кода.
Но после триумфального "Не может быть!" в 1975-м что-то сломалось. Великий комедиограф, как это часто бывает с режиссёрами, творил шедевры только в определённую эпоху - его время кончилось.
И вот 1977 год, попытка взять бессмертный гоголевский материал и сделать из него комедию. "Инкогнито из Петербурга" - даже название звучит претенциозно.
Фильм прошёл незаметно. Очередей не было - и это о Гайдае! Те, кто пришёл на премьеру, видимо, сразу предупредили остальных: не тратьте время. Это как когда великий музыкант выпускает альбом, который все дружно пропускают, делая вид, что его не существует.
Потом, в эпоху интернета и видеохостингов, "Инкогнито..." часто мелькало в рекомендациях - алгоритмы-то не знают о провалах, они видят только имя Гайдая.
Пять минут просмотра - и понимаешь: нет, это не работает. И больше никогда не возникает желания дать фильму второй шанс. Потому что видно: это не Гайдай, которого мы знаем.
Это попытка повторить себя, когда магия уже ушла. Гоголь требует особого подхода, особой интонации - а здесь получилась какая-то невнятная история, лишённая и гоголевской сатиры, и гайдаевского юмора.
Это провал не потому, что плохо снято - это провал потому, что великий мастер не смог выйти за пределы своей формулы, когда время требовало чего-то нового.
«Осторожно, бабушка!» (1960): когда Раневская недовольна
Надежда Кошеверова - режиссёр, подарившая нам нежную, хрустальную "Золушку" 1947 года, фильм-сказку, от которого до сих пор замирает сердце. И вот 1960-й, комедия с Фаиной Раневской в главной роли. Казалось бы, беспроигрышный вариант - великая актриса, талантливый режиссёр, время Оттепели, когда комедии были яркими и оптимистичными.
Но есть один важный момент: сама Раневская была недовольна и своей работой, и фильмом в целом.
А Фаина Георгиевна относилась к себе и к людям строго - она не раздавала комплименты просто так и не критиковала без причины. Если она была недовольна - значит, на то были основания.
Случайное попадание на фильм по телевизору где-то в девяностых, посередине действия - и сразу понятно, что что-то не так. В кадре несусветная крикливая возня, Ариадна Шенгелая что-то кому-то звонко доказывает - и это не смешно, это просто шумно.
Нет той лёгкости, той искромётности, которая была в лучших комедиях той эпохи. Нет воздуха.
И вот это чувство - нелюбовь с первого взгляда - оно появляется не случайно. Когда режиссёр, умеющий создавать волшебство, вдруг снимает что-то громкое и пустое. Когда великая актриса играет в фильме, который сама не любит. Когда обещание лёгкой комедии превращается в утомительную суету на экране.
"Осторожно, бабушка!" - это провал именно потому, что он мог быть совсем другим. С таким составом, с таким режиссёром - мог быть шедевром. Но что-то пошло не так на уровне замысла, сценария, интонации. И результат - фильм, который хочется выключить, даже если ты обожаешь комедии времён Оттепели.
Вместо финальных титров
Эти три истории - о том, как даже великие ошибаются, как даже талантливые промахиваются, как даже любимые разочаровывают.
"Карантин" с его обманчивой рекламой, "Инкогнито из Петербурга" как конец эпохи Гайдая, "Осторожно, бабушка!" как несостоявшийся триумф - все они напоминают: кино - это магия, которая не подчиняется законам. Иногда всё складывается идеально, иногда рассыпается на глазах.
И знаете, в этом есть своя прелесть. Провалы делают шедевры ещё ценнее. Они показывают, что успех - не формула, а чудо. Что нельзя просто взять проверенных людей, проверенный материал и получить гарантированный результат. Кино живёт по своим законам - и это прекрасно.