— Пап, скажи ей! Почему она себя так ведет? Она мне не мать, она не имеет права мне ничего говорить. Пусть замолкнет вообще! Пусть вот этих двух воспитывает, а меня не трогает. И плевать, что мы в ее доме живем!
***
Ася стояла у окна, машинально протирая подоконник тряпкой, хотя пыли там не было уже дня три. Взгляд то и дело убегал к воротам частного дома.
— Ась, ты чего там застыла? — голос Гриши из гостиной звучал расслабленно. — Чайник уже свистит.
Ася вздрогнула, бросила тряпку на батарею и пошла на кухню. Гриша сидел за столом, листая ленту в телефоне. Он был хороший мужик, правда. Добрый, спокойный, руки из нужного места растут. Когда они два года назад расписались, Ася думала, что вытянула счастливый билет. Ну и что, что у него своей квартиры нет? У Аси дом большой, от бабушки остался, достроенный, уютный. Места всем хватит.
Так она думала. Тогда.
В прихожей хлопнула входная дверь. Ася невольно сжала ручку чайника так, что костяшки пальцев побелели.
— Пап! Я пришел! — раздался ломающийся подростковый бас, в котором то и дело проскакивали детские, визгливые нотки.
Началось.
Костя, пятнадцатилетний сын Гриши от первого брака, ввалился в кухню, даже не разувшись. На паркете остались мокрые грязные следы от кроссовок сорок третьего размера.
— О, Костян! — Гриша расплылся в улыбке, отложил телефон и пошел обнимать сына. — Ну как ты? Как школа?
— Да нормально, чё, — буркнул Костя, позволяя отцу похлопать себя по спине, а сам уже косился на стол. — Есть чё пожевать? Я голодный, как волк.
Он кинул рюкзак прямо на пол, посередине прохода, и плюхнулся на стул. Ася молча налила кипяток в заварочный чайник.
— Здравствуй, Костя, — сказала она ровно, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— А? А, здрасьте, теть Ась, — он даже не посмотрел на нее. — Пап, там короче училка по физике вообще звереет, прикинь…
Ася смотрела на грязные следы. Потом на рюкзак, об который сейчас кто-нибудь обязательно споткнется. Потом на Костю. Рослый парень, выше отца уже, плечи широкие, на подбородке первый пушок пробивается. Но вел он себя так, будто ему пять лет и он центр вселенной.
— Костя, разуйся, пожалуйста, и отнеси рюкзак в комнату, — попросила Ася.
— Ща, поем сначала, — отмахнулся он, хватая со стола печенье. — Пап, слушай, а мы завтра на футбол идем? Или по телику зырить будем?
Гриша виновато глянул на жену, потом на сына.
— Кость, ну тетя Ася же просит. Давай, сними кроссовки, а то натоптал.
Парень закатил глаза так картинно, что стало понятно: он делает величайшее одолжение человечеству. Медленно, шаркая, он поплелся в коридор.
***
Вечер превратился в привычный кошмар. Ася пыталась приготовить ужин — запекала курицу с картошкой, резала салат. Гриша крутился рядом, вроде помогал, но больше мешался. А Костя… Костя просто присутствовал. Везде.
— Теть Ась, — раздалось из гостиной. — А у нас яблоки есть?
— В вазе на столе, — крикнула она, шинкуя капусту.
Через минуту на кухне появился Костя с большим зеленым яблоком в руке. Он покрутил его, вздохнул тяжко, будто держал в руках не фрукт, а пушечное ядро.
— Ну чё ты вздыхаешь? — спросил Гриша, помешивая соус.
— Да блин… Его мыть надо. И резать. Я не люблю с кожурой.
Ася замерла с ножом в руке. Пятнадцать лет. Лось здоровый.
— Помой и порежь, — сказала она, не оборачиваясь.
— Ой, ну я порежу криво, опять сок потечет, все липкое будет… — заныл Костя, прислоняясь плечом к дверному косяку. — Пап, ну сделай, а? Ну чё тебе, сложно?
Гриша, добрая душа, уже потянулся за яблоком.
— Давай сюда, горе луковое.
— Гриша! — Ася резко положила нож на доску. Звук получился громче, чем она планировала. — Не трогай. Костя, нож в ящике, доска перед тобой. У тебя есть руки.
Повисла тишина. Костя посмотрел на отца, ища защиты. Гриша замялся.
— Ась, ну чего ты? Мне не трудно…
— А мне трудно смотреть на этот цирк, — тихо, но жестко сказала она. — Ему пятнадцать, а не три года. Пусть учится обслуживать себя сам.
Костя надул губы, швырнул яблоко обратно в вазу и буркнул:
— Да не хочу я уже ничего. Аппетит пропал.
И ушел, громко топая пятками.
Гриша укоризненно посмотрел на жену.
— Ну зачем ты так? Он же гость. Три дня в неделю всего видимся.
— Он не гость, Гриша. Он живет здесь почти половину времени. И ведет себя как падишах в гареме.
***
После ужина Ася поднялась на второй этаж. Там, за белой дверью, была её боль. Раньше это была комната Яны, старшей дочери. Просторная, светлая, с большим столом у окна и мольбертом — Яна училась в архитектурном.
Теперь там жил Костя.
Ася прошла дальше, к комнате, которая раньше принадлежала младшей, Карине. Постучала и вошла.
В комнате было душно. Две кровати стояли впритык, между ними — узкий проход. Стол один на двоих, заваленный конспектами, косметикой и карандашами. Яна сидела на кровати с ноутбуком на коленях, поджав ноги. Карина лежала на своей половине, уткнувшись в телефон, в наушниках.
— Девочки, привет. Чай будете? — спросила Ася, чувствуя укол вины.
Яна оторвалась от экрана. Под глазами залегли тени — сессия на носу.
— Мам, какой чай? Тут дышать нечем. Он опять музыку врубил? Слышно через стенку.
— Я попрошу сделать тише.
— Да толку-то, — Яна захлопнула ноутбук. — Мам, серьезно, сколько это будет продолжаться? Мне чертить надо, а у меня места — только на коленке. Мольберт в кладовке пылится. А этот «принц» там один на восемнадцати квадратах жирует.
Карина сняла один наушник.
— Он еще и в ванную прорвался без очереди. Я только маску нанесла, хотела смыть, а он залетел: «Мне срочно надо!». И сидел там полчаса с телефоном. Вода льется, а он в ТикТоке ржет.
— Я поговорю с ним, — пообещала Ася, хотя сама не верила в успех.
— Мам, не надо с ним говорить, — Яна устало потерла виски. — С отчимом говори. Это его сын. Пусть воспитывает. Или пусть они к себе валят, где они там раньше жили? А, точно, нигде.
Слова дочери резанули по сердцу.
— Яна, прекрати. Гриша — мой муж.
— А мы — твои дети, — парировала дочь. — И мы, между прочим, тут прописаны. А живем как в общежитии.
Ася вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. В коридоре действительно бухали басы — Костя слушал какой-то рэп. Она постучала к нему. Тишина. Постучала громче.
— Да войдите! — недовольный голос.
Костя лежал на кровати, закинув ноги в кроссовках (опять в кроссовках!) на спинку кровати. Вокруг валялись фантики от конфет, которые он, видимо, стащил из вазы в гостиной.
— Костя, сделай музыку тише. Девочки занимаются.
— Да они вечно занимаются, ботанки, — фыркнул он, но звук убавил на одно деление. — Теть Ась, а вай-фай че так лагает? Скажите Янке, чтоб торренты не качала, мне играть мешает.
Ася глубоко вдохнула и выдохнула.
— Яна готовится к экзаменам. Это её специальность. А ты играешь. Приоритеты, Костя, понимаешь? И сними обувь. Ты на кровати лежишь.
— Да чистые они, я ж по ковру ходил!
***
Суббота прошла под знаком телевизора.
В гостиной стоял большой диван и висела плазма диагональю в полстены. Ася любила по выходным смотреть там старые фильмы, пока гладила белье. Это был её ритуал.
Но теперь суббота принадлежала мужчинам.
С десяти утра Гриша и Костя оккупировали диван. Шел какой-то чемпионат.
— Давай! Пасуй! Ну куда ты бьешь, косоногий! — орал Костя, разбрасывая попкорн.
— Да, защита сегодня никакая, — поддакивал Гриша.
Ася зашла с корзиной белья. Поставила гладильную доску в углу, стараясь не мешать.
— Мам, — в гостиную заглянула Карина. — Можно мы мультик посмотрим? Там премьера на канале.
— Ща, погоди, мелкая, тут матч, — не оборачиваясь, бросил Костя. — Иди в телефоне посмотри.
Гриша даже не дернулся.
— Костя, не хами, — вяло заметил он. — Карин, потерпи часик, ладно? Тут важный момент.
Карина насупилась и ушла. Ася включила утюг. Шнур был коротковат, пришлось двигать доску ближе к дивану.
— Теть Ась, ну вы загораживаете! — возмутился Костя, вытягивая шею. — Отойдите влево.
Ася поставила утюг.
— Костя, это мой дом. И я буду стоять там, где мне удобно гладить рубашки твоему отцу. Если тебе не видно — пересядь.
Костя фыркнул и демонстративно завалился на бок, закинув ноги на диванные подушки. Прямо в носках, которые были далеко не первой свежести.
— Гриша, — ледяным тоном сказала Ася. — Скажи сыну, чтобы убрал ноги.
Гриша оторвался от экрана.
— Кость, сядь нормально.
— Да мне так удобно! У меня спина болит сидеть.
— У тебя спина болит от того, что ты лежишь сутками, — не выдержала Ася. — А ну убери ноги! Это декоративные подушки, я их сама шила!
Костя медленно, с вызовом глядя ей в глаза, сполз вниз, но тут же начал демонстративно ерзать и вздыхать.
— Душно тут. Пить хочется. Пап, принеси водички, а? Холодной, из фильтра.
Гриша начал вставать.
— Сиди! — рявкнула Ася так, что муж плюхнулся обратно. — Если он хочет пить, он встанет и нальет. У него ноги не отсохли.
Костя скривился.
— Ой, всё, началось. Злая мачеха в деле. Короче, я к себе. Там хоть спокойно поиграть можно.
Он встал и, нарочито громко топая, пошел наверх.
— Ася… — начал было Гриша.
— Молчи, Гриша. Просто молчи.
***
Воскресенье началось с того, что Яна не нашла свою зарядку от ноутбука.
— Мам, я точно помню, она была на кухне!
— Может, закатилась?
Обыскали всё. Нет зарядки. Ася поднялась к Косте. Дверь была приоткрыта. Он спал, раскинувшись звездой. А на полу, среди клубков пыли и носков, валялся блок питания от Яниного ноутбука, подключенный к удлинителю. Рядом лежал телефон Кости.
У Аси потемнело в глазах. Она вошла, выдернула зарядку из розетки и резко потрясла парня за плечо.
— Подъем!
Костя подскочил, моргая заспанными глазами.
— Чё? Пожар?
— Ты брал зарядку Яны?
— Ну брал… Моя сломалась, а телефон сел. Чё орать-то?
— Ты спросил?
— Да она спала! Я хотел потом вернуть.
Ася вышла, не слушая его оправдания. Внизу она швырнула зарядку на стол перед Яной. Дочь заплакала.
— Мам, я не могу так больше. Он берет мои вещи. Он занял мою комнату. Я живу как беженка в собственном доме!
В этот момент на кухню спустился заспанный Гриша.
— Доброе утро, мои хорошие. Чем так вкусно пахнет? Оладушки?
Ася медленно повернулась к нему. Внутри у нее что-то оборвалось. Тонкая струна терпения, которая звенела два года, лопнула с оглушительным треском.
— Гриша, сядь.
Он удивленно моргнул, но сел.
— Яна, Карина, идите к себе.
Когда девочки ушли, Ася села напротив мужа.
— Нам надо поговорить. Серьезно.
— О чем? Что-то случилось?
— Случилось. Твой сын.
— Ась, ну опять? Он же ребенок…
— Ему пятнадцать, Гриша! — Ася ударила ладонью по столу. — Это не ребенок, это половозрелый лось, который ведет себя как паразит. И ты это поощряешь.
— Я? Я просто стараюсь, чтобы ему было комфортно. У него переходный возраст, развод родителей, стресс…
— А у моих дочерей стресса нет? — голос Аси дрожал от сдерживаемых слез. — У Яны сессия, у Карины переходный возраст. Их выселили из их пространства. Их зажали в угол. А Костя? Он занял лучшую комнату, он занимает телевизор, ванную, кухню. Он требует обслуживания. «Пап, дай», «Пап, принеси». А ты бежишь и несешь! Ты делаешь из него инвалида бытового!
Гриша нахмурился.
— Ты преувеличиваешь. Он просто… привык к вниманию.
— Он эгоист, Гриша. И ты растишь из него монстра. Вчера он потребовал, чтобы ты порезал ему яблоко. Яблоко! Завтра он попросит, чтобы ты ему попу вытирал?
В дверях кухни появился Костя. Он стоял, прислонившись к косяку, скрестив руки на груди. Вид у него был насупленный.
— Я всё слышу, если чё.
— Отлично, — Ася повернулась к нему. — Заходи. Садись. Разговор и о тебе тоже.
Костя неохотно прошел и сел за стол, демонстративно зевая.
— Костя, — начала Ася, глядя ему прямо в глаза. — Это мой дом. Не твоего папы, а мой. И я пустила тебя сюда, потому что ты сын моего мужа. Я хотела, чтобы мы были семьей. Но семья — это когда уважают друг друга. А не когда один едет на шее у всех остальных.
— Да чё я делаю-то? — огрызнулся парень. — Живу просто.
— Ты воруешь вещи. Ты хамишь. Ты не убираешь за собой. Ты игнорируешь интересы других людей в этом доме. Мои дочери ютятся в одной комнате, чтобы у тебя была своя. А ты даже «спасибо» ни разу не сказал.
Костя покраснел. Пятнами.
— Да не нужна мне ваша комната! И дом ваш не нужен! Я вообще к отцу приезжаю, а не к тебе!
— Так отец живет здесь! — отрезала Ася. — И если ты хочешь приезжать сюда, ты будешь жить по правилам этого дома.
— Каким еще правилам?
— Первое: самообслуживание. Еда, уборка, стирка своих вещей — сам. Второе: уважение к пространству. В комнату девочек без стука не входить, вещи не брать. Третье: тишина после десяти. И четвертое: помощь по дому.
Костя фыркнул.
— А если я не хочу? Пап, скажи ей!
Он повернулся к отцу, ожидая привычной поддержки. «Ну, Ась, он же маленький…»
Гриша сидел, глядя в кружку с остывшим чаем. Он молчал долго. В кухне было слышно только, как гудит холодильник.
— Пап? — голос Кости дрогнул.
Гриша поднял глаза. В них была какая-то новая, незнакомая твердость. И усталость.
— Ася права, сын.
Костя открыл рот, как рыба, выброшенная на берег.
— Чё? Ты же сам говорил…
— Я был неправ, — перебил его Гриша. — Я думал, я тебя жалею. Компенсирую развод. А на самом деле я делаю из тебя беспомощного дурака. Ты же парень. Мужик будущий. А ведешь себя как… как принцесса на горошине. С яблоком этим… мне самому стыдно стало.
Костя вскочил, стул с грохотом отлетел назад.
— Ах так! Ну и пошли вы! Все! Не нужен я вам! Я вообще больше не приеду!
Он выбежал из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь.
Ася схватилась за сердце.
— Господи… Гриша, беги за ним. Мало ли что.
Гриша покачал головой.
— Не побегу. Пусть проветрится. Он во дворе, никуда не денется. Ворота закрыты на ключ, а через забор он не полезет, лень ему.
***
Прошел час. На улице снова начал накрапывать дождь. Гриша сидел в гостиной, глядя в выключенный телевизор. Ася перемывала посуду, чувствуя, как дрожат руки. Она боялась, что перегнула палку. Что разрушила семью.
В дверь с заднего двора постучали. Тихо так, неуверенно.
Гриша не шелохнулся. Ася пошла открывать.
На пороге стоял Костя. Мокрый, насупленный, нос красный.
— Можно войти? — буркнул он, глядя в пол.
— Заходи, — Ася отступила.
Он вошел, старательно вытирая ноги о коврик. Долго, секунд тридцать шоркал подошвами. Снял кроссовки, поставил их ровно к стене. Снял мокрую толстовку.
Прошел в кухню. Гриша поднял голову.
— Нагулялся?
— Угу.
Костя сел на стул. Покрутил пальцем солонку.
— Короче… это. Извините.
Слова давались ему с трудом, будто он выплевывал камни.
— Я… я реально переборщил. С зарядкой этой. И вообще.
Ася прислонилась к столешнице.
— Почему, Кость? Почему ты так себя ведешь?
Парень шмыгнул носом.
— Да потому что… — он махнул рукой. — Вы тут все такие правильные. Семья. Девчонки умные, учатся. Ты хозяйка. Папа при тебе такой… довольный. А я как будто сбоку припеку. Лишний. Вот и бесит все. Хотелось, чтобы… ну, чтобы заметили, что ли. Пусть даже и поругали.
Гриша встал, подошел к сыну и крепко обнял его за плечи. Костя уткнулся лбом ему в живот.
— Дурак ты, Костька, — хрипло сказал отец. — Какой же ты лишний? Ты мой сын. Самый родной. Просто любить — это не значит позволять на шее сидеть.
Костя отстранился, вытер глаза рукавом футболки.
— Теть Ась, я это… я могу пылесосить. По субботам. И посуду мыть. Иногда.
Ася улыбнулась. Впервые за эти три дня искренне.
— Посуду — это хорошо. Это мы приветствуем.
В этот момент на кухню заглянула Яна.
— О, вернулся блудный сын. Мы там, кстати, пиццу заказали. Будешь? Только уговор: с тебя половина суммы.
Костя усмехнулся, уже как-то по-взрослому, без кривляний.
— У меня карта пустая. Но я могу отработать. Например, пол у тебя помыть. Или в магазин сгонять.
— В магазин, — тут же сориентировалась Яна. — За колой. И мусор захвати.
— Замётано.
***
Вечером того же дня Ася зашла в гостиную. Картина была почти идиллическая, но с поправками.
Гриша и Костя смотрели какой-то боевик, но звук был убавлен. На диване сидела Карина с планшетом, а Костя подвинулся, освобождая ей место. Ноги его стояли на полу.
Увидев Асю, Костя дернулся.
— Теть Ась, садитесь. Тут место есть.
— Спасибо, Костя.
Ася села рядом с мужем. Гриша взял её за руку и сжал пальцы. Тепло и надежно.
— А знаешь, — вдруг сказал Костя, не отрываясь от экрана. — Я тут подумал. Зачем мне эта здоровенная комната? Я там только сплю. Может, махнемся с девчонками? Им там чертить удобнее, светлее. А я в ту, маленькую перееду. Мне-то чё, кровать да розетка нужны.
Яна, которая проходила мимо с кружкой чая, чуть не выронила её.
— Ты серьезно?
— Ну да. Чё вы там как селедки в бочке. Только… — он хитро прищурился. — Чур, компьютерный стол я забираю.
— Договорились! — взвизгнула Карина и кинулась его обнимать.
— Э, полегче, задушишь! — заворчал Костя, но Ася видела, что он доволен. Очень доволен.
Гриша посмотрел на Асю и одними губами прошептал: «Спасибо».
Уважаемые читатели, на канале проводится конкурс. Оставьте лайк и комментарий к прочитанному рассказу и станьте участником конкурса. Оглашение результатов конкурса в конце каждой недели. Приз - бесплатная подписка на Премиум-рассказы на месяц.
Победители конкурса.
«Секретики» канала.
Самые лучшие и обсуждаемые рассказы.