Весна наступившего 1982 года в казахской степи вступала в свои права медленно. Зелёная травка робко и не смело показалась по обочинам дорог. Росший на песчаных барханах карагач показал узенькие листочки. Из нор выползли черепахи, вараны и даже змеи, чтобы погреться на лёгком весеннем солнце. Это потом уже летом, степь выгорает от беспощадно светящего солнца. Оно будет нещадно палить всё живое вокруг, пытаясь его убить, а весна даёт тело, настоящее тепло.
В итоге от тепла и влаги в почве, вся степь зацвела тюльпанами — это бескрайняя жёлтое одеяло из цветов стоит и иногда колышется под дующим ветром. Эта картина всегда завораживала Алексея, когда, он видел это бескрайнее «море» цветов. Такого в их средней полосе России не бывает никогда, а здесь, пожалуйста. Вот и в этом году солнышко несмело начало нагревать степь, переходящую в пески, и там начала пробиваться жизнь.
Вместе с пробуждающейся природой, жизнь в их части как бывает обычно весной, пришла и новая мода в обустройстве быта в расположении казармы. А так как за порядок в казарме отвечает старшина, то и новшества начались от него. Новая мода заключалась в том, что теперь дневальный по роте, который стоял на «тумбочке» у входа в помещение должен был стоять не просто на полу, а на специально изготовленной для этого подставке. При чём чем ярче и красивее подставка, тем лучше. И тут старшинам в их полёте фантазии ограничений никто не создавал. Борис Михайлович, как-то зайдя в расположение «своей» роты и посмотрев настоящего дневального, пристально - внимательным взглядом, и крякнул сказал:
- Да нам в роте точно не хватает подставки под дневальным.
И началось, в том числе и в их роте. Их старшина прапорщик Курилов самостоятельно сбил из досок небольшой ящик шириной пятьдесят на семьдесят сантиметров и высоту примерно десять сантиметров.
Положив его на пол, он встал на него, и немного попрыгав, задумчиво произнес, смотря на подставку:
- Пойдет.
На следующий день он уехал в Алма-Ату, и надо сказать некоторые солдаты сразу расслабились и особенно их ротный писарь-каптенармус. Он зашёл так, между прочим, с утра в каптёрку и вышел заспанный, помятый только от тудова только к обеду.
На вопрос любопытного младшего сержанта Вовки Дубровского:
- А какого ты тама хрена делал?
Тот не задумываясь «пропел» фальцетом:
- Портянки считал.
И преданно уставился на своего “замка". Алексей, видевший это, украдкой ухмыльнулся в кулак не то от вида писаря-каптенармуса, не то от его «голубоглазого» ответа, но вернёмся к подставке. Старшина после поездки в Алма-Ату на окружные склады к своим друзьям привез дефицит, а это алюминиевый уголок и кусок ярко красного пластика.
На следующий день ротный писарь и каптерщик в одном лице или просто Галямыч работал, руками и при этом сильно пыхтел, а их старшина, поглядывая на него, подбадривал работничка, ну опосля доклада на него замкомвзвода и «плохого» человека Вовки:
- Давай реж ножовкой в начале пластик, а потом и алюминиевый уголок. Соответственно замеряй в начале размер.
К вечеру подставка с красными боками и верхом подбитым резиновым ковриком была обшита белым алюминиевым уголком. «Нулёвая» подставка вызывала на лице прапорщика легкую улыбку, а глаза говорили примерно так, ну «сцуки» имелись в виду другие старшины, и друзья прапора – завидуйте какую красоту я тута запендюрил, а?
Вечером старшина лично вручил её новому дежурному по роте сержанту Горячева со словами:
- Под ноги дневального у тумбочки положи. Завтра с утра проверю…
И немного задумавшись, добавил:
- Лично.
- Слушаюсь товарищ прапорщик.
Вытянулся по струнке сержант. Серёга хорошо изучил характер их старшины и знал, чем для его лба может закончиться малейшее непослушание.
Когда подставка уже возлежала под их дневальным, в их роту начали приходить небольшие делегации из других подразделений и старшина, небрежно указывая рукой на красную подставку, лениво хвалился:
— Вот сам смастерил из подсобных материалов.
На вопрос посетителей, где взял материалы он тяжело и героически вздыхал, и, закатив глаза, отвечал:
- У друга на окружных складах…
Посетители с большим уважением посматривали в его сторону, и поверьте было за, что. Прошло около недели тихой и мирной службы в их роте. Ротный командир убыл в отпуск, на его место был назначен зампотех Игорь Леонидович вот и все новости, и перемены в службе.
В казарме горел свет, люди ходили туда-сюда, Алексею очень не хотел просыпаться сегодня, но свет бил в глаза и какой-то непонятный шум мешал ему сегодня отдыхать. Нехотя, через силу он открыл глаза, посмотрел на окружающую обстановку. Было тихо, за окнами ещё темно, но свет горел казарме. Почему он горел и зачем он горел, Алексей для себя ответить на этот вопрос не мог.
Он встал с кровати и через силу пошёл в умывальную комнату. Умывшись, там холодной водой, Алёшка, немножко взбодрился, но сон всё равно брал своё он посмотрел на часы, висевшие у входа в тамбур на них, было 05:30 утра. Он опешил почему не было команды «Подъём»? Почему люди ходят и свет казарменный горит? Он ничего не мог понять. Их офицеры и взводные прапора были уже на службе. Дежурного по роте старшего сержанта Граблина не было видно. Только дневальный Юрка Федяев переминался с ноги на ногу стоя у тумбочки. А где подставка, мелькнула мысль в голове у Алексеея. Её родимой там нет. Почему?
Он подошёл к дневальному по роте и задал вопрос:
- Юр, а какого хрена подъём не объявляется?
Тот посмотрел на него, хмыкнул и рукой махнул, мол, отстань, не до тебя.
В 06:00 младший сержант Митрощук построил роту и повел ребят как обычно на зарядку. Они пробежали несколько кругов вокруг стадиона, а затем рассредоточились на спорт городке. Алёшка без всякого энтузиазма занимался на брусьях, а потом заскочил на перекладину. То же самое делали его сослуживцы, а разговоры как-то не клеились. Все отводили глаза. На его вопрос, что случилось? Мужики молча отворачивались и махали руками.
Потом, правда, его друг Витька Разумов рассказал, ему, что у них в роте произошло ЧП.
- Ты понимаешь Алёшка, помнишь этого молодого осенника Кольку, что приписан взводу боевых машин пехоты механиком – водителем? Так вот он своего «деда» подставкой из-под дневального по башке, ударил, когда сам стоял на «тумбочке».
- А тот, что молча, терпел, что ли?
Удивлённо переспросил Алексей, смотря на Витьку.
- Да тот в это время на кровати спал…
- Рота строится.
Перебил разговор двух друзей младший сержант Митрощук, выходя из спортгородка на дорогу. Когда ребята вышли построились в колонну по три младший сержант четко отдал приказ:
- Рота в расположение бегом - марш.
Рота солдат, дружно стуча каблуками по асфальту, рванула в сторону своей казармы. Алёшка бежал вместе со всеми, в его голову приходили различные мысли, в том числе за каким дьяволом этот щупленький солдатик ударил свою сослуживца подставкой из-под дневального? Алёшка помнил, как носился с этой подставкой, которая вошла в моду в их части их старшина прапорщик Курилов. Бог ты мой, была просто тумбочка без всякой там подставки, где рядом стоял на входе дневальный по роте. Нет им, надо было вести моду, чтобы теперь каждый дневальный стоял на подставке.
И вот тебе раз. Один солдат другого по башке, этой самой подставкой. Ну, что он Колька придурок ему же три месяца до года службы осталось и все он старослужащий, а тот, кого он по голове ударил тот этой осенью на дембиль поедет. Чудны дела твои Господи, ох чудны.
Убрав кровать и приведя себя в порядок, рота ушла на завтрак, а после наряда на работы Алексей ушел в парк обслуживать свой БТР с бортовым номером 057.
В парке старослужащие, собравшись, обсудили, что произошло в их роте ночью, а произошло вот, что. Заступив в наряд ночью за дежурного по роте, ефрейтор Мишин решил прилечь на свою кровать и добрать немного сна, а рядовому Кольке Иванову сказал:
- Я посплю, а тут смотри и если, что то разбуди.
И пошел, лёг на свою кровать, ну обычное дело молодой бдит, а старослужащий спит. Что творилось в голове Николая в этот момент не известно только через час он взяв в руки красную подставку и подойдя к кровати с мирно спящим, ефрейтором с размаху ударил ею того по голове.
- Падла, а потом носился по казарме и орал во всё горло – я человека убил.
С большой злостью в голосе произнес Лёха. В итоге ефрейтор в санчасти, а дежурный старший сержант Граблин и Колюшка на губе, но в разных камерах. Вот мля такая история. Алёшка, узнав, в чём дело в начале не поверил Вовке Дубровину. Как так он ни каких криков не слышал, на, что тот резонно сказал:
- А ты у Витьки спроси.
И посмотрел на рядом стоящего Разумова. Тот, молча, кивнул и задал вопрос Алексею:
- Ты, что глухой там все его крик слышали. Мы его с Олегом Граблиным еле поймали, а потом сдали дежурному по части и его под ружьём на губу увели.
- Не поверишь Вить, ни хрена не слышал. Я вчера из караула пришел и сильно устал, поэтому всё и проспал. Да и меня это не касается. Пусть теперь командиры разбираются.
Резюмировал всё сказанное Алексей и пошел на стоянку своего БТРа.
Но как говориться счастье не вечно. Придя с обеда, рота разошлась на получасовой отдых. И вдруг в казарму влетел красный как рак сержант с соседней учебной заставы Мишка Денисов и ещё с порога заорал как увидевший пожар:
- Рядовой Масляков к начальнику особого отдела капитану Камушкину в штаб бегом…
Алёха открыл рот от неожиданно свалившейся на него «удачи»…
Он знал уже, в каких случаях их особист приезжая из республиканской столицы к ним и вызывает к себе на беседу. На кой хрен я ему понадобился, пронеслось в голове у него. Иди, иди сейчас узнаешь и вазелин не забудь, зло прошептал в левое ухо ему красный чертёнок. Так особист любит учить родину любить в основном офицеров, реже прапорщиков и изредка сержантов, а тут солдат…
Идя в штаб, Алексей думал так, родину не предавал, оружием не торговал. Ну, стрелял из ПКТ по сусликам, вылезшим из нор этой весной, но, ни одного не убил. Так, что перед особистом он чист.
- Вот тута в кабинете он сидит.
Произнес Мишка Денисов и указал на дверь кабинета. Алексей заправился и застегнув воротничок на ХБ, и смело постучал в дверь.
- Войдите.
Раздалось за дверью. Алёха осмотрелся, а Мишки уже рядом не было. Не иначе распался на наночастицы как модно сейчас говорить. Открыв дверь, Алексей вошел в кабинет. Там за столом сидел молодой капитан. Алешка вытянувшись доложил:
- Товарищ капитан рядовой Масляков по Вашему приказанию прибыл.
И стал «есть» глазами начальство.
- Проходи, присаживайся.
Сказал капитан и указал рукой на стул стоящий справа от его стола. Алексей снял фуражку и, пройдя, присел на стул.
- Начальник особого отдела ВЧ… капитан Камушкин.
Показав удостоверение личности Алексею из своих рук, представился молодой офицер и, откинувшись спиной на спинку своего стула и не мигая, уставился на него своими голубыми, голубыми глазами, ну с небольшим прищуром. Пауза затягивалась, и капитан решительно разорвал тишину, повисшую в кабинете простым вопросом:
- Вы секретарь комсомольской организации в роте?
- Нет.
Ответил, честно смотря в глаза особисту Алексей. Взгляд капитана выразил небольшое удивление, и Алексей добавил:
- Я заместитель, а секретарь у нас старший сержант Граблин.
- Ну, это одно и то же.
Решительно отрубил капитан. И мгновенно задал следующий вопрос, смотря на солдатика взглядом не предвещающим для него ни чего хорошего:
- Ну, рассказывай, что у вас в роте произошло?
Глаза молодого капитана сверкнули жаждой «знаний», и он всем своим вальяжным видом предлагал – стучи и побольше. Мне можно слить всех и за это тебе воздастца от Господа… Ну, или от меня.
Как теперь быть «сдашь» всех, узнают сослуживцы житья не будет, да и командиры не простят. Что делать то? В любимой Алексеем армии есть негласное правило – не хочешь отвечать честно, ври как сивый мерин, но не в этом случае. За враньё особист в лёгкую, отомстит и ведь никто и не защитит. Вот падла попал, пронеслась красным цветом мысль в голове у Алексея, а красный чертик, весело смеясь, с большим наслаждением шептал ему:
- Ну, шо Алёха? Готовься сучёк к поездке в другую часть в сторону «За МОЖАЙ».
В безвыходном положении включай «ДУРКУ»…
Так ему советовал его друг старослужащий водитель БТРа, который он принял от него полгода на зад и Алексей, что называется, включил:
- Товарищ капитан я накануне был в карауле и сильно устал. Всю сегодняшнюю ночь я проспал и ничего не слышал.
Преданно смотря в голубые, голубые глаза особиста сказал Алексей, не моргнув глазом. Капитан опешил от такого ответа солдата. Он ожидал от этого солдатика «песню», а он!? Подавившись воздухом, капитан прокашлялся и вновь задал вопрос:
- Что в роте произошло, доложите?
- Товарищ капитан я накануне был в карауле и сильно устал. Всю сегодняшнюю ночь я проспал и ничего не слышал.
Капитан разочарованно посмотрел в сторону «болвана» и разговор пошел по новому кругу и как бы тот не спрашивал Алексея, в ответ получал всё - то же.
- Товарищ капитан я накануне был в карауле и сильно устал. Всю сегодняшнюю ночь я проспал и ничего не слышал.
Промучившись с ним битый час, капитан усталым голосом произнес, не смотря на солдата:
- Свободен.
- Есть.
Произнес Алексей и вскочив как на пружинах со стула надел фуражку и развернувшись через левое плечо строевым шагом вышел из кабинета. Он хорошо слышал слова их особиста брошенные ему в спину:
- Придурок.
А про себя он подумал следующее – лучше быть придурком в Ваших глазах, чем стукачём в глазах сослуживцев и командиров их роты.
Сладкая жизнь у погранцов: