—Я решил, что нам лучше разойтись. Заявление я уже подал, тебе документы скоро придут. Все, с меня хватит! Тебя не было несколько дней, я вкус свободы почувствовал. И мне понравилось! Денег мне хватает, оказывается, без тебя на зарплату можно жить прекрасно! Вещи твои я уже твоим родителям отвез. А делить нам нечего: квартиру я получил в наследство, а машину до брака купил. Все, свободна!
***
Юра сидел на кухне и смотрел на чек. Бумажка была длинная, свернутая в трубочку, и лежала она на самом видном месте — на тумбочке в прихожей. Юра нашел ее случайно, когда искал ключи от почтового ящика. Сумма внизу чека заставляла глаза лезть на лоб.
В замке заскрежетал ключ. Дверь распахнулась, и в квартиру впорхнула Аня. Она была румяная с мороза, красивая, с новыми пакетами в руках.
— Ой, Юрчик, ты уже дома? — прощебетала она, скидывая сапоги. — А я по магазинам пробежалась. Представляешь, в торговом центре такие скидки, просто закачаешься!
Юра медленно вышел в коридор, держа чек двумя пальцами, словно это была ядовитая змея.
— Аня, что это?
Жена замерла, расстегивая пуховик. Улыбка сползла с ее лица, сменившись выражением обиженного ребенка, которого поймали за кражей конфет.
— Ты что, рылся в моих вещах?
— Он лежал на тумбочке. Прямо под ключами. Аня, тридцать тысяч? Откуда? Мы же договорились, что в этом месяце закрываем платеж по твоему обучению и откладываем на ремонт ванной.
Аня фыркнула и прошла в комнату, бросив пакеты на диван.
— Ой, ну не начинай, а? Я оформила кредитку. Там льготный период сто дней. Вернем потом. Мне ходить не в чем, Юра! Все девчонки в универе одеваются стильно, а я как серая мышь. Мне стыдно!
Юра прислонился к косяку двери. Усталость навалилась на плечи бетонной плитой. Он работал на двух работах. Днем — менеджером по логистике, вечером таксовал или брал подработки по настройке компьютеров. Он забыл, когда в последний раз спал больше шести часов.
— У тебя полный шкаф одежды, — тихо сказал он. — Мы в прошлом месяце купили тебе пальто. И сапоги. Аня, это кредит. Очередной кредит. Ты понимаешь, что его надо отдавать?
— Юра, ты такой зануда! — она закатила глаза. — Все так живут! У Светки айфон в кредит, у Лены машина в кредит. Никто не парится, живут здесь и сейчас. А ты вечно со своими табличками расходов. Скучно!
— Скучно? — Юра почувствовал, как внутри закипает злость. — Аня, мы живем в бабушкиной квартире. Здесь ремонт ровесник перестройки. Обои в углу отходят, кран течет. Я пытаюсь накопить, чтобы мы жили в чистоте, а не в клоповнике. А ты покупаешь... что это?
Он заглянул в пакет. Там лежала брендовая сумочка. Маленькая, бестолковая, но с блестящим логотипом.
— Это для души! — отрезала Аня. — И вообще, мои родители сказали, что я молодая и должна радоваться жизни, а не чахнуть над копейками.
Родители. Конечно. Тесть и теща были людьми своеобразными. Они любили жить на широкую ногу, но при этом вечно занимали деньги у знакомых. Для них Юра был «скупердяем», который не дает их принцессе развернуться.
— Твои родители, — медленно произнес Юра, — обещали помогать с оплатой твоего обучения. В итоге они дали пять тысяч за полгода. Остальные сто двадцать заплатил я. И кредит на мне.
— Они помогают по мере возможности! — взвизгнула Аня. — Не смей трогать моих родителей! Они меня любят!
— Я тебя тоже люблю, Аня. Поэтому я пашу как вол. Но я не могу один тянуть лямку, пока ты набираешь долги.
— Ой, всё! — она схватила полотенце и демонстративно ушла в ванную. — Я не хочу с тобой разговаривать. Ты портишь мне настроение.
Юра остался стоять посреди комнаты. Старый диван, на который Аня бросила свои покупки, жалобно скрипнул, когда он на него сел. Взгляд упал на стену — там висела их свадебная фотография. Счастливые, улыбающиеся. Прошло всего два года, а казалось — вечность.
***
Следующая неделя прошла в холодном перемирии. Юра молча переводил деньги на кредитку Ани, урезая себя в обедах. Он перестал покупать кофе по утрам, брал с собой бутерброды. Аня делала вид, что ничего не происходит. Она ходила в универ с новой сумкой, сияла, выкладывала фото в соцсети.
В пятницу вечером Юра вернулся домой пораньше. Хотелось просто лечь и лежать, глядя в потолок. Но у Ани были другие планы.
Она сидела на кухне с ноутбуком и что-то увлеченно рассматривала.
— Юр, смотри! — она подозвала его, даже не спросив, как прошел день. — Тут акция в магазине электроники. Телевизоры с огромной диагональю, 4К, смарт-ТВ, все дела. И рассрочка на два года без переплат!
Юра посмотрел на экран. Цена была космической.
— Аня, у нас есть телевизор.
— Этот ящик? — она пренебрежительно кивнула на старенький плоский экран, стоящий на тумбе. — Ему лет пять уже! Он маленький, фильмы смотреть неудобно. А тот — как в кинотеатре! Представь, повесим на стену, будем вечерами киношки глядеть под винишко.
— Нет, — отрезал Юра.
— Что «нет»?
— Нет, мы не будем брать телевизор. Ни в кредит, ни в рассрочку. У нас долг за твое обучение, долг за твою сумку и шмотки. Аня, очнись! Я не печатаю деньги!
— Да что ты заладил «долг, долг»! — Аня захлопнула крышку ноутбука. — Рассрочка — это не кредит! Там по три тысячи в месяц платить. Неужели ты не можешь заработать лишние три тысячи?
— Могу. Но я хочу тратить их на еду. На ремонт. На будущее. А не на твои хотелки!
— Хотелки?! — Аня вскочила, стул с грохотом отлетел назад. — То есть комфорт для тебя — это хотелки? Ты просто неудачник, Юра! Ты не умеешь жить! Мои подруги ездят на Мальдивы, им мужья машины дарят, а я выпрашиваю телевизор!
— Так иди к мужьям подруг! — заорал Юра. Терпение лопнуло, как перетянутая струна. — Я устал! Я прихожу домой, и вместо «привет» слышу «дай денег». Я хожу в одних джинсах второй год! Ты хоть раз спросила, есть ли у меня деньги на проезд?
— Ты мужчина! Ты обязан обеспечивать!
— Я обязан обеспечивать необходимое. Жилье, еду, безопасность. Я не обязан оплачивать твои понты!
— Если ты не купишь этот телевизор, — прошипела Аня, сузив глаза, — значит, ты меня не любишь. Значит, я тебе безразлична.
Это была ее любимая манипуляция. Раньше она работала безотказно. Юра чувствовал вину и лез в кошелек. Но сегодня внутри что-то сломалось.
— Хорошо, — тихо сказал он. — Я тебя не люблю. Если любовь измеряется диагональю телевизора, то нет, не люблю.
Аня опешила. Она открыла рот, закрыла, потом снова открыла.
— Ты... ты сейчас серьезно?
— Абсолютно. Я ухожу к родителям. Живи как хочешь. Плати за свои кредиты сама. Посмотрим, как у тебя получится «жить красиво» без моего кошелька.
Он пошел в коридор и начал собирать сумку. Аня стояла в дверях, скрестив руки на груди.
— Ну и вали! — крикнула она. — Побегаешь и вернешься! Кому ты нужен, кроме меня? Маменькин сынок!
Юра не ответил. Он молча закинул на плечо спортивную сумку с вещами и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
***
Он прожил у родителей три дня. Мама, Надежда Ивановна, кормила его борщом и тактично молчала, хотя в ее глазах читалось: «Я же говорила». Отец, Виктор Петрович, был более прямолинеен.
— Давно пора, сын, — сказал он, когда они курили на балконе (Юра не курил, но выходил за компанию). — Баба должна шею греть, а не сидеть на ней, свесив ноги. Она у тебя совсем берегов не видит.
— Пап, она просто молодая. Глупая, — пытался оправдаться Юра, хотя сам в это уже не верил.
— Глупость лечится трудом, — отрезал отец. — А она у тебя работать не хочет. Учится платно, живет на готовом. Ей удобно. Ты для нее не муж, Юрка, ты банкомат с функцией обогревателя.
На четвертый день Юра вернулся. Не потому что сдался, а потому что это была его квартира. Бабушкина. Почему он должен скитаться по углам?
Аня встретила его молчанием. Она сидела на диване с телефоном и даже не повернула головы, когда он вошел.
В квартире царил беспорядок. В раковине гора посуды, на полу крошки. Юра молча помыл за собой чашку, сделал бутерброд и ушел на кухню.
Так началась их «холодная война». Аня не разговаривала с ним десять дней. Она приходила поздно, демонстративно заказывала доставку еды (видимо, с той самой кредитки), громко разговаривала по телефону с подругами, смеялась. Юра спал на диване на кухне, который с трудом раскладывался.
— Ты долго будешь в молчанку играть? — спросил он однажды утром, когда они столкнулись в коридоре.
Аня посмотрела сквозь него.
— Я разговариваю только с теми, кто меня ценит.
— Я ценю. Но я не миллионер.
— Это твои проблемы, — бросила она и ушла, хлопнув дверью.
***
Аня сдала сессию. Сдала, надо сказать, неплохо — мозги у нее были, когда она хотела ими пользоваться.
Она пришла домой сияющая, с тортиком. Юра подумал: «Ну, может, помиримся? Может, поняла что-то?».
— Юра, у меня новость! — заявила она с порога, словно последних недель игнора не было. — Я закрыла сессию! Без троек!
— Поздравляю, — сдержанно ответил он. — Молодец.
— И родители решили сделать мне подарок! — она захлопала в ладоши. — Они едут в Турцию на две недели и берут меня с собой! Представляешь? Море, солнце, все включено!
Юра застыл с кружкой в руке.
— В Турцию? Одну? Без меня?
— Ну, они же оплачивают только меня, — она пожала плечами. — Сказали, что ты работаешь, тебе некогда, да и денег у тебя вечно нет. А мне надо отдохнуть, я так пахала весь семестр!
— Ты пахала? — Юра поставил кружку на стол. Звук получился громким. — Аня, ты училась. Это твоя обязанность. А я пахал на двух работах, чтобы оплатить эту учебу. И чтобы ты ела, пила и одевалась.
— Ну вот опять ты начинаешь! — насупилась она. — Тебе жалко, что ли? Мои родители платят!
— Твои родители могли бы погасить твой кредит за тряпки, если у них есть лишние деньги. Или помочь нам с ремонтом. Но они везут тебя греть пузо, пока я буду здесь вкалывать, чтобы закрыть твои долги?
— Это не мои долги, а наши! Мы семья!
— Ах, семья? — Юра горько усмехнулся. — Когда брать кредиты — мы семья. Когда отдавать — это я должен. А когда отдыхать — это ты одна с мамой и папой? Отличная схема. Я против.
— Что значит — против? — Аня уперла руки в бока.
— Это значит, что если ты уедешь сейчас, можешь не возвращаться. Я серьезно, Аня. Это край. Я не спонсор, я муж. И я хочу нормального отношения. Если ты едешь отдыхать одна, зная, что мы в финансовой яме, — это предательство.
Аня смотрела на него с вызовом.
— Ты просто завидуешь. И пытаешься меня контролировать. Мама была права, ты тиран и деспот. Я поеду. Я заслужила этот отдых. А ты сиди тут со своими принципами.
Она начала собирать чемодан. Демонстративно, швыряя вещи. Юра не мешал. Он сидел на кухне и смотрел в окно. Внутри было пусто и гулко, как в заброшенном доме.
Утром за ней заехал отец на такси.
— Ну что, зятек, не провожаешь? — весело спросил тесть, заглядывая в квартиру. — Работать надо, да? Ну работай, работай. Труд облагораживает.
Юра даже не вышел в коридор.
— Пока, — бросила Аня и ушла.
***
Юра просидел в тишине минут десять. Потом встал, взял телефон и набрал номер.
— Алло, Дим? Привет. Ты говорил, у тебя знакомый юрист есть по бракоразводным? Да. Мне нужно заявление составить. Нет, не срочно, но тянуть не хочу. Да. Спасибо.
Потом он подошел к шкафу. Вещей Ани было много. Очень много. Юра достал большие мусорные пакеты — прочные, черные, на сто двадцать литров. Он методично складывал туда ее платья, джинсы, кофточки, туфли. Ту самую сумочку с логотипом.
Он не злился. Он просто наводил порядок.
Когда квартира опустела от ее вещей, стало удивительно просторно. Юра вызвал грузовое такси и отвез все мешки к родителям Ани. У него были ключи от тамбура, он просто составил все у их двери. Написал сообщение теще: «Вещи Ани у вашей двери. Заберите, пожалуйста, когда вернетесь».
Затем он поехал в строительный магазин. Купил новый замок. Хороший, дорогой, с броненакладкой. Устанавливал сам, с удовольствием вкручивая каждый винт. Это было не просто смена замка. Это было закрытие главы.
***
Две недели пролетели незаметно. Юра работал, спал, ел нормальную еду, которую готовил сам. Он впервые за два года почувствовал, что у него остаются деньги. Никто не просил на маникюр, на суши, на «погулять». Он даже купил банку хорошей краски и начал перекрашивать стены в прихожей — давно хотел сделать их светло-серыми.
Аня вернулась загорелая и довольная. Она поднялась на этаж, таща чемодан, полная впечатлений и уверенности, что Юра уже остыл, соскучился и встретит ее с распростертыми объятиями. Ну, поворчит немного для порядка и простит. Как всегда.
Она вставила ключ в скважину. Ключ не вошел. Она попробовала другой стороной. Никак.
Аня нажала на звонок.
Юра открыл не сразу. Он посмотрел в глазок, вздохнул и распахнул дверь.
— Привет! — Аня попыталась улыбнуться, но наткнулась на его спокойный, равнодушный взгляд. — А что с замком? Ты поменял? У меня ключ не подходит.
— Привет, — сказал Юра. — Да, поменял. Твои вещи у твоих родителей. Я отвез их две недели назад.
Улыбка Ани растаяла.
— В смысле? Ты чего, Юр? Шутишь? Дай пройти, я устала.
Она попыталась шагнуть внутрь, но Юра не отошел.
— Ты здесь больше не живешь, Аня. Мы разводимся. Заявление я подал. Суд через месяц, тебе придет повестка.
— Ты... ты выгоняешь меня? Из дома?
— Из моего дома. В твоем доме — у твоих родителей — твои вещи. Езжай туда.
— Юра, ты дурак? — ее голос сорвался на визг. — Из-за какого-то отпуска? Да я для нас старалась, хотела отдохнуть, чтобы красивой быть!
— Ты старалась для себя. Аня, разговор окончен. Я не хочу больше спорить, ругаться, что-то доказывать. Я просто хочу жить спокойно. Без долгов и без истерик.
— Да я... да я у тебя половину отсужу! — заорала она. — Я имею право!
— Квартира — дарственная от бабушки. Она не делится. Машина куплена до брака. Делится только совместно нажитое имущество. А это — твои долги. Вот их мы и поделим. Кредит на учебу — твой, он целевой. Кредит на шмотки — твой, чеки я сохранил, докажу, что траты были не на семью.
Аня побледнела. Загар вдруг стал казаться грязным пятном на ее лице.
— Юрочка... — она резко сменила тон на жалобный. — Ну прости меня. Ну дура я была. Ну давай попробуем снова? Я на работу устроюсь! Честно! В «Макдональдс» пойду или листовки раздавать!
Юра посмотрел на нее и понял, что ему все равно. Совсем. Ни жалости, ни любви, ни злости. Просто чужая девушка с чемоданом на лестничной клетке.
— Не надо в «Макдональдс». Доучись сначала. Родители помогут. Прощай, Аня.
Он закрыл дверь. Щелкнул новый замок.
***
Юра стоял на стремянке и прикручивал гардину под потолком. В квартире пахло свежестью и чистотой. Ремонт был закончен: светлые стены, новый ламинат, удобная кухня. Никакого пафоса, просто уют и функциональность.
— Юр, тебе помочь? — снизу раздался спокойный женский голос.
Оля, его коллега по логистической фирме, держала коробку с инструментами. Они начали общаться полгода назад, сначала по работе, потом как-то незаметно сблизились. Оля была простой, веселой и удивительно самостоятельной. Она сама выплачивала ипотеку за свою студию и никогда не позволяла Юре платить за нее в кафе, утверждая, что «мы же просто друзья». Пока что друзья. Но Юра чувствовал, что это перерастает в нечто большее.
— Да нет, я почти закончил, — он спустился вниз и вытер руки тряпкой. — Слушай, Оль, может, закажем пиццу? Я что-то умотался.
— Давай лучше я картошки пожарю с грибами? — предложила она. — У меня мама грибов передала соленых, вкусные.
Юра улыбнулся.
— Давай.
В дверь позвонили. Юра нахмурился. Он никого не ждал.
На пороге стоял судебный пристав.
— Юрий Алексеевич?
— Да.
— Ищем гражданку Петрову Анну Сергеевну. Она указала этот адрес как место проживания. У нее задолженность по трем кредитам, дело передано в производство.
Юра облегченно выдохнул.
— Она здесь не живет уже год. Мы в разводе. Я могу показать свидетельство о расторжении брака и документы на квартиру. Я единственный собственник.
— Понятно, — кивнул пристав, что-то помечая в планшете. — А не подскажете, где ее найти? Родители говорят, она уехала, адрес не дают.
— Честно говоря, понятия не имею, — ответил Юра. — И слава богу.
Пристав ушел. Юра закрыл дверь на замок и вернулся на кухню. Оля уже чистила картошку, напевая что-то себе под нос.
— Кто там? — спросила она, не оборачиваясь.
— Призраки прошлого, — ответил Юра, подходя к ней и обнимая за плечи. — ошиблись адресом...
Уважаемые читатели, на канале проводится конкурс. Оставьте лайк и комментарий к прочитанному рассказу и станьте участником конкурса. Оглашение результатов конкурса в конце каждой недели. Приз - бесплатная подписка на Премиум-рассказы на месяц.
Победители конкурса.
«Секретики» канала.
Самые лучшие и обсуждаемые рассказы.