- Лариса Александровна, я не жадная, я справедливая, - ответила Наталья на колкость.
- Я же много не прошу, всего пятьдесят тысяч рублей, Полиночке нужно оплатить первый семестр учёбы, а ты богатая.
- Лариса Александровна, почему я должна оплачивать учёбу для вашей дочери? - с вызовом спросила Наталья.
- Она сестра твоего мужа, как бы. Разве это не долг перед семьёй?
- Лариса Александровна, долг перед семьёй - это не только про деньги, - твёрдо ответила Наталья. - Долг - это уважение, поддержка и понимание. А я не чувствую, что вы уважаете мои границы и моё мнение, а Полина даже с днём рождения меня не поздравила.
- Ты всегда была неблагодарной! - вспылила свекровь. - Всё, что у тебя есть, это благодаря мне!
- А всё, что у вас есть, это благодаря мне! - парировала Наталья. - Я работаю, я обеспечиваю нашу семью, и я не обязана тратить свои деньги на кого-то, кто не заслуживает моего доверия и уважения.
- Хорошо, - наконец сказала свекровь ледяным тоном. - Раз ты такая "справедливая", пусть Полиночку исключают.
- Лариса Александровна, мне всё равно на судьбу вашей дочери, - усмехнулась Наташа.
Наступило напряжённое молчание. Лариса Александровна смотрела на Наталью с недоумением и злобой, а Наталья чувствовала, как её сердце колотится от волнения и обиды. Свекровь выругалась, выскочила из квартиры и хлопнула дверью так, что с верхней полки шкафа кубарем скатилась и разбилась хрустальная ваза — подарок той самой Ларисы Александровны на свадьбу. «Символично», — подумала Наталья, подметая осколки.
История, как и предсказывала Наталья, миром не закончилась. Полину таки выгнали из института. Лариса Александровна звонила каждый день, сначала с угрозами, потом с мольбами. Наталья отвечала вежливо и однообразно:
- Я сочувствую, но мой финансовый план на этот квартал уже утверждён. В статью, расходов на «образование сестры мужа» деньги не заложены.
Полина, оставшись без учёбы и денег от «скряги-невестки», попала в плохую компанию, очень плохую. Компанию звали Сергей, он торговал сомнительными БАДами с колёсами и играл на расстроенной гитаре. Через три месяца Полина, сияя, объявила, что ждёт ребёнка. Лариса Александровна закатила истерику, обвинив во всём Наталью, её жадность и «дурную карму».
- Наташа, ты теперь должна как минимум оплатить роды! Это твоя моральная ответственность! — рыдала в трубку свекровь.
- Лариса Александровна, согласно моему этическому кодексу, я могу оплатить только аборт. Это и гуманнее, и дешевле. Скидку в хорошей клинике могу попробовать выбить, — ответила Наталья, отбивая котлеты. Фоном послышался звук разбивающейся трубки. Видимо, стационарной.
Полгода спустя.
Родился мальчик. Назвали Егором. Сергей, почувствовав всю радость отцовства, немедленно испарился. Полина с грудничком поселилась в тесной двушке Ларисы Александровны. Жизнь стала напоминать плохой ситком: вечный плач, запах подгузников и истерики на тему «вот если бы Наташа…».
Наталья же обнаружила неожиданный бонус. Её муж, до этого вечно юливший между мамой и женой, теперь приходил домой с работы, бледный и измотанный после пятиминутного визита к родне, бросался Наталье на шею и шептал:
- Спасибо, что ты у меня нормальная. И что у нас тихо.
Их брак, давно давший трещину, неожиданно пережил ренессанс. Наталья даже завела котёнка — того самого, о котором муж раньше говорил «мама против, у неё астма». Теперь было не до астмы.
Когда Егору исполнился год, Лариса Александровна, подгоняемая Полиной, предприняла последнюю отчаянную атаку. Она явилась на порог с тортиком «Заберри» и лицом мученицы.
- Наташа, прости. Может, поможешь хоть с садиком? В обычный очередь на пять лет, а в частный… Ну, ты понимаешь.
Наталья вежливо пригласила её на кухню, налила чаю.
- Видите ли, Лариса Александровна, — сладко начала она, — я тут проанализировала бюджет. Оказалось, что сэкономленные на институте Полины пятьдесят тысяч, плюс не потраченные на роды сто тысяч, я удачно вложила в акции одной фармацевтической компании, которые выросли, между прочим, неплохо.
Свекровь замерла, в её глазах зажглась искра надежды.
- И как раз на выросшие проценты, — Наталья сделала паузу для драматизма, — я оплатила курсы креативного письма. Себе. И знаете, меня только что похвалил редактор! Говорит, у меня талант к чёрному юмору и жизненным зарисовкам!
Она достала с полки свеженапечатанный глянцевый журнал и ткнула пальцем в одну из колонок. Заголовок гласил:
«Свекровь и семестр: как пятьдесят тысяч рублей спасли мой брак и уничтожили чужую жизнь (ироничные заметки)».
В тексте, конечно, все имена были изменены, но портрет Ларисы Александровны — властной дамы с сиплым голосом и манией финансового вампиризма — был выписан с фотографической точностью.
Лариса Александровна прочла первый абзац. Её лицо из белого стало землисто-серым, потом фиолетовым. Без единого слова она встала и пошла к выходу, забыв даже свой торт.
«Заберри» оказался довольно вкусным. Наталья доела его за просмотром сериала, пока муж гладил котёнка по животу. В доме было тихо, спокойно и справедливо. А её ноутбук был открыт на новом файле. Черновик назывался: