«Евгений Либерман является высокоодаренным пианистом– исполнителем и превосходным музыкантом». Елена Фабиановна Гнесина.
На этой неделе, 22 ноября 2025 года, исполнилось 100 лет со дня рождения Евгения Яковлевича Либермана, профессора кафедры специального фортепиано Российской академии музыки имени Гнесиных. Вся его жизнь была связана с учебными заведениями Гнесиных: от ученика музыкальной школы до профессора нашего вуза. Я был самым поздним его учеником.
Евгений Яковлевич Либерман (1925-2003) – выдающийся пианист и педагог, композитор, автор нескольких книг по методике игры на фортепиано и озвученных пособий. Все силы своей души, свой опыт пианиста и педагога он посвятил служению любимому делу.
Е.Я. Либерман – ученик знаменитого музыканта Г.Г. Нейгауза, который высоко ценил его: «Пианист Евгений Либерман – настоящий артист-виртуоз…, обладающий яркой индивидуальностью, благодаря которой его исполнение всегда прекрасно воспринимается аудиторией … человек, призванный быть концертирующим пианистом – пропагандистом прекрасного фортепианного искусства… Не сомневаюсь, что он будет и выдающимся педагогом».
Евгений Яковлевич творчески развил музыкально-педагогические идеи Г.Г. Нейгауза, создав собственную методику обучения игре на фортепиано. Основные положения этой методики он изложил в своих пособиях, из которых особый интерес представляют «Работа над фортепианной техникой» (несколько раз переиздававшаяся как в нашей стране, так и за рубежом), «Творческая работа пианиста с авторским текстом» и исследования о фортепианных сонатах Бетховена.
Е.Я. Либерман был первым в СССР исполнителем всех сонат В.А. Моцарта (цикл концертов «Сонаты и Фантазии Моцарта», сезон 1964-65 годов). Он одним из первых начал работать над созданием озвученных пособий. Существуют аудиозаписи в его исполнении с комментариями к Сонатам Моцарта, «Сонате-воспоминании» Метнера, к Прелюдиям, Прелюдии и фуге ми минор Шостаковича.
Изучение педагогического опыта и творческого наследия профессора Либермана имеет большое значение для совершенствования методики обучения игре на фортепиано.
Евгения Яковлевича отличали душевная тонкость и благородство. Это проявлялось и в его игре, в особом, бережном отношении к звуку, и в анализе музыкальных произведений, и в педагогическом общении. Он мог искренне горячиться, переживая за своих учеников и за музыку, которую они играли.
Либерман был строгим педагогом, скупым на похвалы. Его педагогический подход можно сравнить с требованиями, предъявляемыми к чистоте исполнения элементов тренерами сборной России Татьяной Покровской в синхронном плавании и Ириной Винер в художественной гимнастике. Суровый в общении, он заботился о своих учениках. К 95-летию Либермана они создали своими силами содержательный и трогательный фильм, в котором рассказали об уважаемом педагоге и о его работе с ними. Фильм можно найти в интернете.
Главное для него – чтобы произведение «получалось» в музыкальном отношении. Комментируя тот или иной музыкальный момент, он мог сказать, что «в ближайшее время это у тебя не выйдет». Но тут же добавлял, что в будущем это может получиться. «Все, что написано, можно сыграть», – говорил педагог. Как пример его оригинальной позиции, можно привести его мнение о фуге И.С. Баха си минор из I тома ХТК: «Я эту фугу не разрешал бы играть пианистам моложе 55 лет».
Е.Я. Либерман считал: «Педагогика должна стремиться к максимуму, то есть к ученическому исполнению, обладающему достоинствами искусства. Педагогика должна быть направлена на работу с наиболее талантливыми учениками; в то же время она должна приспосабливаться ко всем. Педагогика становится подлинной, действенной наукой тогда, когда превращается в искусство, то есть выходит на уровень индивидуальных решений».
Работу над музыкальным произведением Е.Я. Либерман рекомендовал начинать с мелодии. «Эмоциональное отношение к мелодии – одна из важнейших сторон музыкальности человека», – написал он в своей книге «Работа над фортепианной техникой». Евгений Яковлевич допускал различные варианты ее интонирования, и не подавлял инициативу обучающихся, если их и его представления о музыке не совпадали.
Приведу примеры из личной практики. Так, главную партию финала 2-го концерта Бетховена Е.Я. Либерман воспринимал в моцартовском духе. Я предложил свой вариант, он отнесся к нему положительно. При работе над главной партией 1-й части того же концерта Е.Я. Либерман сыграл мне несколько вариантов ее звучания. Действительно, можно по-разному исполнять эту тему, но «нельзя играть равнодушным звуком», заключил он.
Профессор Либерман не любил, когда к венским классикам относились как к музейным экспонатам. Яркий пример его творческого подхода к произведениям композиторов той эпохи – замечательное исполнение и анализ Сонаты Моцарта си-бемоль мажор KV 570.
В своих воспоминаниях ученик Либермана С.В.Грохотов пишет: «Достаточно бывает одной подсказанной учителем детали – поворота кисти, опоры на тот или иной палец или мысленной группировки звуков – и неловкости как не бывало. Либерман был истинным чародеем в механике фортепианной игры… От игры его шел удивительный эмоциональный посыл. Довольно было несколько тактов, сыгранных восторженно, с накалом и увлеченностью, чтобы не на шутку «разжечь» ученика».
Е.Я. Либерман всегда требовал конкретного звука, соответствующего характеру того или иного музыкального фрагмента. Он заботился о дифференцированном звуковом воплощении учениками музыки различных эпох, в том числе и современной.
На занятиях он применял немало ассоциаций, звуковых образных сопоставлений. Например, Тему 1-й части 12-й сонаты Бетховена он связывал с итальянским пением. Этой особенностью, по его мнению, она отличалась от других тем, многие из которых, как он говорил, являются «трудовыми». Он предлагал прочувствовать и выразить счастье во 2-й теме соль-мажорного ноктюрна Шопена ор.37, №2 или металлический звук в теме связующей партии финала 4-й Сонаты Прокофьева или электрические трели в теме фуги из 28-й Сонаты Бетховена в низком регистре. Две темы из Фуги соль-диез минор И.С. Баха (ХТК, т.II) он предлагал играть legato различной степени связанности, добивался клавесинного, отточенного и ясного звука в произведениях французских клавесинистов за счет пальцевой артикуляции.
Е.Я. Либерман также уделял серьезное внимание педализации. Педаль, говорил он, показатель зрелости пианиста. Так, занимаясь со мной, он учил делать красивые педальные наплывы в «Серенаде» Рахманинова и в 15-й рапсодии Листа. «Сначала хорошо, а потом быстро», – говорил профессор Либерман по поводу первого показа виртуозного произведения на уроке. Тем самым он для первого раза призывал найти удобный темп, необязательно быстрый, в котором ученик смог бы решить максимальное количество художественных задач. «В медленном темпе ты отвечаешь за каждый звук, – говорил он мне на занятиях. – Медленный темп – это быстрый как бы в увеличении».
Анализируя 2-ю часть Сонаты Моцарта KV 570, Е.Я. Либерман писал: «Одним из решающих условий выразительного исполнения медленных частей, в частности этого Adagio, будет верно найденный темп. Не следует нарочито замедлять движение – это далеко не всегда и не у всех ведет к большей глубине исполнения, ускоренный темп также, безусловно обеднит музыку. Каждый должен найти наилучший для музыки и для себя темп. Легче всего определить темп этого Adagio по рефрену, который … должен быть спокойным, но одновременно живым, не застывшим. Цельным исполнение будет в том случае, если вы, добившись контрастности, своеобразия исполнения рефрена и всех эпизодов, сохраните в то же время и единство темпа».
При работе над фугами И.С. Баха Е.Я. Либерман подробно занимался построением динамического плана произведения как целого. Часто динамику он мыслил террасообразной и нарастающей от piano к forte. Сходная мысль об исполнении музыки барокко и венских классиков есть у Н.Я. Выгодского, который считал: «Истинная выразительность интерпретации не имеет ничего общего с «динамической нервозностью» и никак не рождается обилием динамических переходов. Скульптурность звуковых образов требует больших линий, застылости красок и очертаний, выпуклой смены и сопоставлений различных музыкальных построений». Высказываясь на эту тему, Е.Я. Либерман отмечал: «Киркпатрик играет целую страницу forte и не скучно».
Из исполнителей клавирных произведений И.С. Баха профессор больше всего ценил Бузони, который, по его словам, создал «монументального Баха», и Гульда, в чьей игре профессор чувствовал «христианского Баха».
Формообразующая динамика в педагогике Е.Я. Либермана связана с его подходом к исполнению повторений в музыке. Так в нотном тексте Вальса-каприса А. Рубинштейна при повторениях различных тем Е.Я. Либерман проявил большую фантазию не только в динамике, но и в варьировании артикуляции, штрихов и метроритмического рисунка. Например, он советовал исполнять повторения 1-й темы legato, staccato, non legato; при этом ее ритм мог меняться.
Прошло более 20 лет, как я закончил обучение под руководством Евгения Яковлевича Либермана. Его идеи по-прежнему интересны, свежи, творческий подход актуален. В озвученных пособиях музыкальных сочинений с интерпретацией и пояснениями Е.Я. Либермана обучающихся привлекает не только содержание текста устного разбора произведений, но и способ подачи материала. Отлично владея литературным языком, автор увлекает добротностью изложения. Он чувствует каждую ноту в исполняемом произведении и каждое слово в тексте анализа сочинения.
Все технические приемы Евгений Яковлевич никогда не давал в отрыве от музыки и подчеркивал, что «высшим критерием правильности фортепианного приема является звуковой результат». Поэтому его практическая педагогическая работа над исполнительскими средствами всех трех зон, выделенных им в интерпретации, помогала учащимся создавать точные индивидуальные представления о характере исполняемой музыки, благодаря чему становилось гораздо легче играть.
Как не раз говорил Е.Я. Либерман, путь самостоятельного творчества не усыпан розами. Тут возможны и поражения. Но победы бывают подлинными. Только оригинальность исполнительского почерка музыканта вызывает настоящий интерес и эстетическую радость его слушателей, что является конечной целью деятельности любого артиста.
Автор: Иван Анатольевич Тихомиров, старший преподаватель кафедры фортепиано Российской академии музыки имени Гнесиных
Читайте материал в сетевом издании «Учительская газета».