Анастасия сидела в нотариальной конторе и перечитывала завещание в третий раз. Слова не менялись. Двухкомнатная квартира в Москве переходила в её собственность. От тёти Веры, с которой они виделись от силы раз в год.
Женщина вышла на улицу и достала телефон. Позвонила Артёму. Месяц назад он сказал, что устал от их брака и хочет развестись. С тех пор они жили как соседи в съёмной однушке, избегая разговоров.
— Да, — послышался голос мужа.
— Тётя Вера попала в аварию. Она оставила мне квартиру по завещанию.
Молчание.
— Какую квартиру?
— Свою двушку. Помнишь, мы один раз у неё были?
— Настя, господи, как ты себя чувствуешь? Я сейчас выезжаю. Подожди меня дома.
Он приехал через сорок минут. Купил по дороге кофе и круассаны из дорогой булочной. Обнял её на пороге, долго и крепко.
— Бедная моя. Как же ты всё это переживаешь?
Анастасия отстранилась:
— Нормально переживаю. Мы были не особо близки с ней.
— Всё равно тяжело. Потеря есть потеря.
Он прошёл на кухню, разложил круассаны на тарелки. Вёл себя как заботливый муж, каким не был уже года три. Может, и больше.
— Настя, я тут подумал. Помнишь, я говорил про развод?
— Конечно, помню. Ты сказал, что наш брак исчерпал себя.
Артём вздохнул:
— Я был дураком. Стресс на работе, эта дурацкая аренда, тридцать пять тысяч в месяц за норку на окраине. Я просто выгорел. Но это не значит, что я тебя не люблю.
— А что это значит?
— Что я совершил ошибку. Настя, мы двенадцать лет вместе. Это же целая жизнь. И теперь, когда у нас появился шанс начать всё заново, с собственной крышей над головой, я понимаю, что хочу его использовать.
Женщина отпила кофе. Дорогой, с карамелью, какой он никогда не покупал раньше.
— Шанс начать заново появился вместе с квартирой?
— При чём тут квартира? Я про нас говорю.
— Артём, месяц назад ты собрал вещи в сумку. Сказал, что устал тащить на себе нашу жизнь. Что я не приношу стабильного дохода. Что тебе тридцать девять, а ты до сих пор снимаешь жильё.
— Я был неправ.
Муж встал, прошёлся по кухне. Маленькая, тесная кухня, где они не помещались вдвоём у плиты.
— Ситуация с твоей тётей заставила меня переосмыслить приоритеты. Жизнь коротка и непредсказуема. Нельзя разбрасываться близкими людьми.
Анастасия засмеялась.
— Переосмыслил приоритеты за сорок минут? Пока ехал сюда?
— Настя, не надо сарказма.
— А что надо? Радоваться, что ты вернулся? Именно в тот день, когда у меня появилась недвижимость в Москве?
Артём сел обратно. Лицо стало злым:
— Ты серьёзно думаешь, что я из-за квартиры?
— А это не так?
— Я думаю о нас. О том, что мы можем переехать туда, сделать ремонт, зажить нормальной жизнью. Без этой вечной аренды, без стресса.
— Зажить нормальной жизнью в моей квартире.
— В нашей. Мы же семья.
Женщина поставила чашку на стол. Руки дрожали от злости и какого-то странного облегчения. Она всё поняла. Не догадывалась — именно поняла, ясно и чётко.
— Артём, ты хочешь остаться в браке, потому что я получила наследство.
— Я хочу остаться в браке, потому что люблю тебя.
— Странная любовь. Месяц назад её не было. Появилась ровно сегодня.
Муж встал, взял куртку:
— Поговорим, когда успокоишься. Сейчас ты в состоянии шока.
— Я в состоянии абсолютной ясности.
Он ушёл. Анастасия осталась одна, села на диван и попыталась разложить всё по полочкам у себя в голове.
Двенадцать лет брака. Первые годы были хорошими. Потом пошли упрёки. Её нестабильный доход, его усталость, общая рутина. Съёмное жильё давило на обоих. Но именно он первым заговорил о разводе. Именно он сказал, что больше не видит смысла.
А теперь вернулся. С кофе и нежностью. С планами на будущее и раскаянием. И всё это ровно через час после новости о квартире.
На следующий день Артём снова завёл прежний разговор.
— Настя, давай нормально поговорим.
— О чём?
— О нас. О будущем. Я понимаю, что ты думаешь. Но это не так. Я, правда, осознал свою ошибку.
— В какой именно момент осознал? Когда услышал про наследство?
— До этого. Я уже неделю думал, что погорячился. Хотел поговорить, но не решался.
— Неделю думал, а позвонил через час после известия про квартиру. Какое совпадение.
Артём положил руки на стол:
— Хорошо. Допустим, ты права. Допустим, квартира повлияла. Но разве это отменяет то, что мы можем попробовать ещё раз?
— На каких условиях?
— На нормальных. Переедем туда, сделаем ремонт. Заживём по-человечески.
— В моей квартире.
— В твоей, да. Но я буду вкладываться в ремонт, в быт, во всё.
Анастасия посмотрела на него. Знакомое лицо. Двенадцать лет рядом. Он не был плохим человеком. Просто слабым. И корыстным, как выяснилось.
— А если бы наследства не было? Ты бы вернулся?
Муж молчал. Долго молчал. Это был ответ.
— Вот именно, — женщина встала. — Спасибо за честность.
Вечером она легла на диван и заплакала. Не от жалости к себе. От облегчения. Она получила не только квартиру, но и ясность. Артём показал своё настоящее лицо. И это было подарком.
Все следующие дни Артём просил поговорить ещё раз, дать шанс. Она отказывала.
— Ты разрушаешь нашу семью, — сказал он в очередной раз.
— Ты разрушил её сам. Я просто не стала собирать осколки.
— Настя, ну нельзя же быть такой жестокой.
— Можно. Особенно когда видишь, что человек вернулся не к тебе, а к твоей недвижимости.
Настя решила съездить в квартиру тёти. Двушка оказалась больше, чем она помнила. Высокие потолки, паркет, старая мебель тёти Веры. Пахло прошлым.
Анастасия открыла форточку, села на диван. Теперь это был её дом. Только её. Можно жить, как хочешь.
Артём прислал сообщение:
«Давай я подъеду. Посмотрю, что с ремонтом надо делать».
Она не ответила. Вместо этого записалась к врачу. Уже неделю чувствовала тошноту по утрам и странную слабость.
Врач посмотрела анализы и улыбнулась:
— Поздравляю. Вы беременны. Срок маленький, недели три-четыре.
Анастасия сидела в кабинете и не могла пошевелиться. Беременна. Сейчас, когда развод практически решён. Когда только начала дышать свободно.
Вышла из клиники, села на лавочку. Достала телефон, открыла контакт Артёма. Палец завис над кнопкой вызова.
Ребёнок. Их ребёнок. Тот, которого не было двенадцать лет. И вот сейчас, в самый неподходящий момент, он появился.
Она представила, как скажет мужу. Как это станет ещё одним поводом остаться. Не из-за любви, не из-за ребёнка даже. Из-за того, что беременная жена с квартирой — это удобно.
Анастасия убрала телефон. Она расскажет, но потом. Когда сама разберётся, что чувствует. Когда поймёт, нужен ли ей этот человек рядом.
Она встала и решила ещё раз съездить в тётину квартиру. В свою новую квартиру. Ей хотелось на месте прикинуть, где лучше сделать детскую комнату.
А потом решение созрело быстро и чётко. Она не скажет ему сейчас. Не даст ещё один повод зацепиться за неё.
Через неделю она подала на развод. Артём звонил, требовал встречи, но женщина была непреклонна. Встречались только в суде. Он пытался отговорить, апеллировал к двенадцати годам совместной жизни, к общим воспоминаниям. Она молчала.
— Настя, ты правда хочешь всё разрушить? — спросил он после заседания.
— Это ты разрушил. Я просто заканчиваю.
Развод оформили через три месяца. Анастасия носила широкие свитера и просторные платья. Живот ещё не был заметен. Через полгода она переехала в новую квартиру и перестала выходить на связь с бывшим мужем. Сменила номер телефона, удалила его из соцсетей.
Беременность протекала спокойно. Женщина работала удалённо, оформила всё необходимое, готовилась к родам одна. Родители жили и работали в другом городе, приехать не могли. Но она справлялась.
Дочь родилась в феврале. Анастасия смотрела на неё в роддоме и плакала от счастья и усталости. Назвала Верой — в честь тёти, которая дала ей не только крышу над головой, но и свободу.
Две недели она жила в своём мире. Кормила, пеленала, не спала ночами. Была счастлива и измотана одновременно. И каждый день думала — надо позвонить. Он имеет право знать, что стал отцом.
На пятнадцатый день после родов она набрала старый номер Артёма. Тот, который помнила наизусть.
— Алло? — голос был удивлённым.
— Артём, это я.
— Настя? Господи, где ты пропала? Я искал тебя.
— Я родила.
Молчание.
— Что?
— Я родила дочь. Твою дочь. Две недели назад.
— Ты была беременна?
— Да.
— И ты мне не сказала?
— Не сказала. Потому что не хотела, чтобы ты остался из-за ребёнка. Или из-за квартиры. Хотела понять, кто ты на самом деле.
Артём дышал в трубку. Она слышала, как он пытается собраться с мыслями.
— Настя, как ты могла? Это же мой ребёнок. Я хочу её увидеть.
— Приезжай завтра. Дам адрес.
Она продиктовала адрес и отключилась. Села в кресло, где кормила Веру, и закрыла глаза. Сделала то, что должна была. Дальше он сам решит — быть отцом или остаться в стороне.
На следующий день Артём приехал с огромным букетом и плюшевым медведем. Стоял на пороге растерянный, с красными глазами.
— Можно войти?
Анастасия пропустила его. Он прошёл в комнату, где спала Вера в кроватке. Долго смотрел на неё, не касаясь.
— Она похожа на тебя, — сказал тихо.
— На нас обоих.
— Почему ты не сказала сразу? Мы бы могли всё наладить.
Женщина села на диван:
— Артём, ты вернулся ко мне, когда узнал про квартиру. Я не могла понять, что в тебе настоящее, а что — расчёт. Беременность бы всё запутала ещё больше.
— Я бы остался ради ребёнка.
— Вот именно. Ради ребёнка. Ради квартиры. А ради меня?
Он опустил голову. Ответа не было.
— Что теперь?
— Теперь ты можешь быть отцом. Приходить, видеться с дочерью, участвовать в её жизни. Но мы с тобой не вместе. Это окончательно.
Артём кивнул. Посмотрел ещё раз на спящую Веру. Вышел, тихо прикрыв дверь.
Анастасия осталась одна. Вернее, не одна. С дочерью. В своей квартире. Но без мужчины, который любил её только с недвижимостью в придачу.