Актриса Тина Стойилкович рассказала о самых интересных моментах съемок в сериале «Москва слезам не верит. Все только начинается»
На Первом канале продолжается показ сериала Жоры Крыжовникова «Москва слезам не верит. Все только начинается». Актриса Тина Стойилкович исполнили одну из главных ролей в сериале «МСНВ» и специально для «КП-Сериалы» обозначила самые интересные моменты проекта.
— Тина, вам всего 27 и долгое время вы жили в родной Сербии. Учитывая это, есть версия, что вы не были в курсе огромной популярности фильма «Москва слезам не верит» Владимира Меньшова и не подозревали о последующем пристальном сравнении?
— Я все равно понимала, что будет много разговоров, но сомнений у меня не было. Был творческий азарт. Потому что у нас все равно другая история, вдохновленная оскароносной классикой Владимира Меньшова, а не ремейк или вторая часть. У нас не стояло задачи что-то повторить или «перепеть» оригинал. Это совершенно новая работа, свой сценарий, другие обстоятельства у моей героини. Так что прямого сравнения я не чувствовала.
— Можно ли провести аналогии между вашей героиней и персонажами из старого фильма?
— Безусловно, моя Ксюша в чем-то перекликается с Катей из фильма – та же попытка найти себя и счастье в Москве. Но обстоятельства иные: у нее уже есть ребенок, и она сбегает от мужа-абьюзера. Это сразу задает другой эмоциональный уровень, другие цели и страхи. Ее внутренняя борьба – между долгом матери и правом на личное счастье, между принятием судьбы и попыткой всё изменить. Мне кажется, это актуально для многих женщин сегодня.
— Есть ли что-то общее между вашей судьбой и судьбой героини?
— Да, очень многое. У меня, конечно, не было ребенка или мужа-абьюзера в Сербии, но был опыт сложных отношений. И главное – я прекрасно понимаю это чувство, когда тебе нужно с нуля всё строить: пытаться зацепиться, работать, искать общение. Только я ещё приехала в другую страну и не знала языка. Эти моменты отчаяния, когда кажется, что тебя не примут, и радость, когда находишь первых настоящих друзей, – все это мне очень близко. Мои подруги в общежитии когда-то стали для меня всем – они и русскому языку учили, и поддерживали в самые трудные минуты. Такая искренняя женская поддержка – большая ценность.
— Режиссеры говорили, что вам фантастически повезло с парой – Мариной Александровой, которая играет взрослую Ксюшу. Как вы взаимодействовали?
— Для меня это до сих пор невероятные эмоции. Когда Ольга Долматовская (один из режиссеров сериала) впервые сказала, что я внешне схожа с Мариной, то не совсем поверила. А потом мы случайно встретились в Театре наций на премии Корша, я на нее смотрю и думаю: «Она реально похожа на меня, и я на нее!». Было даже неловко подойти, но мы познакомились, и это было судьбоносно.
— И как сложилось ваше рабочее общение?
— Марина – актриса невероятного уровня. Для создания одного персонажа, той же Ксюши, но на двадцать лет старше, она призналась, что смотрела сериалы с моим участием, чтобы уловить жесты, мимику. Но важнее было человеческое общение. Она стала для меня настоящей опорой и старшей подругой. Представьте, она писала мне письма «из будущего» – от лица взрослой Ксюши! Я ей посылала кружочки с Ксюшей и Матвеем, а она подбадривала, шутила: «Не таскай Матвея на руках, спина заболит!». А когда начались её съёмки, прислала огромное письмо, где благодарила Ксюшу-молодую за её характер и путь. У меня до сих пор мурашки. Это так по-настоящему, по-человечески.
— Были ли сложности на съемках, учитывая большое количество танцевальных и вокальных номеров?
— Знаете, если и было что-то сложное, то только момент утверждения на роль – это всегда волнительно. А дальше началось сплошное счастье. Даже 17-часовые смены и многократные репетиции танцевальных номеров не ощущались как тяжесть, потому что на площадке царила атмосфера огромной заботы и любви от Ольги Долматовской и Жоры Крыжовникова. Это бесценно.
— Тина, насколько вы поймали гармонию в тандеме с Иваном Янковским? Как это было?
— Сначала это было очень смешно и немного волнительно. У нас с Ваней был сумасшедший график, и первые репетиции танцевального номера мы проводили… порознь. Представляете? Я репетирую с хореографом Катей Богдан, представляя, где должен быть партнёр, а он – где-то в другом месте. И я, конечно, переживала: «Господи, а вдруг мы встретимся на площадке, и у нас ничего не сойдётся? Времени же совсем мало!». Но когда Ваня пришёл на общую репетицию, все мои страхи развеялись в один миг.
— А как же подробности? Это же самое интересное…
— Ваня, он такой… лёгкий. Ко всему подходит с таким спокойствием и юмором. Если что-то не получалось, он не нервничал, а просто говорил: «Давай еще раз попробуем. А может, здесь сделаем вот так?». Он настоящий профессионал и при этом чуткий человек. Мне даже говорили: «Ваня Янковский очень сложный». Ничего подобного! Он такой открытый, помогал, подсказывал. Работать с ним было просто великолепно.
— Какой вам запомнилась экранная Москва? Удалось ли погрузиться в эпоху 00-х?
— Это огромная заслуга нашей съёмочной группы, особенно художника-постановщика Эльдара Шамильчика и его команды. Они проделали титаническую работу. Мы снимали квартиру в павильоне, причем полностью отстроенную командой от и до – и это было неотличимо от реальности: все плакаты, детали, атмосфера девичьей комнаты 2000-х. А когда выходили на улицы – они везде расклеивали объявления той эпохи, создавая полное ощущение времени.
— А что запомнилось больше всего?
— Самый сильный «вау»-эффект был на съемках массового танца на Тверской. Видеть 200 человек, танцующих в унисон, – это завораживало. Мне особенно ценно, что режиссеры в таком четком, почти балетном, рисунке оставляли место для живой импровизации – какой-то взгляд, движение, момент с мороженым… Эти кусочки жизни и делают историю настоящей.
— В преддверии праздника, что вы ждете от Нового года? И есть ли у вас дома елка?
— Жду чуда, тепла, радости и мира. А елки пока нет, мой молодой человек сказал, что ее надо наряжать именно 31 декабря. Так что я вся в ожидании праздника.
Главное фото: кадр из фильма