17 декабря состоялась пятая Всероссийская открытая супервизия, которую организовали аппарат Уполномоченной при Президенте РФ по правам ребёнка Марии Львовой-Беловой и команда ЦСС «Действуем вместе». В этот раз мы начали с обмена опытом и познакомились с наработками из Нижнего Новгорода – региона, который по организации системы социальной поддержки может дать фору даже столице.
От обучения — к системе: Как в Нижегородской области супервизии меняют подход к защите детства
В работе с семьями в трудной жизненной ситуации недостаточно просто обучить специалистов новым методикам. Знания, не подкреплённые практической поддержкой и обменом опытом, быстро уходят на второй план, сталкиваясь с бюрократией, текучкой и давлением системы. Регион, который понял это и сделал ставку на построение самообучающейся системы поддержки специалистов, — Нижегородская область. О том, как это работает, на Всероссийской открытой супервизии рассказала директор АНО «Ресурсный центр “Дети в семье”» Светлана Меллер.
Обучение плюс поддержка: двухступенчатая модель
В Нижегородской области переподготовку проходят все специалисты, работающие с семьями. За три года планируется обучить более 5000 сотрудников, и уже сейчас на различных программах прошли подготовку около 2500 человек. Обучение построено по уровням: от базовых компетенций для всех до узкоспециализированных программ.
Но ключевой элемент — закрепление знаний. «Примерно 70% знаний, которые мы получили на тренинге, в течение месяца куда-нибудь улетучиваются», — констатирует Светлана Меллер. Второй вызов — это сопротивление среды, когда подготовленный специалист возвращается в коллектив, где ещё не все готовы к новым, «семьесберегающим» подходам.
Ответом на эти вызовы стала системная супервизорская поддержка. Если в начале в регионе было всего 4 супервизора, то сегодня подготовлено 33 специалиста. Цель — создать региональный супервизорский центр с филиальной сетью, чтобы охватить всю область.
«Цемент», который скрепляет систему
Супервизия в Нижегородской области — не разовое мероприятие, а часть целостной стратегии. Её называют фундаментом или цементом, который скрепляет все усилия.
«Моё глубокое убеждение: ни один инструмент сам по себе не работает. Он работает в связке с обучением, с адресной помощью, с мобильными бригадами… Можно много разных кирпичиков собирать, но важно, чтобы они все скреплялись. И вот этим крепежом, по моему мнению, являются как раз супервизии», — говорит Светлана Меллер.
Супервизии выполняют несколько важных функций:
- Профессиональная поддержка: Помогают разобрать сложные случаи и найти нестандартные решения.
- Психологическая разгрузка: Дают специалисту разрешение «не быть волшебником», разделить ответственность и получить подтверждение: «С тобой всё в порядке, мы будем возиться с каждой семьёй».
- «Калибровка»: Особенно важна для тех, кто работает в окружении, ещё не перестроившемся на новые рельсы. Это место, где поддерживают их правильные, но не всегда популярные решения.
От слов — к результатам: дети остаются в семьях
Эффект от системной работы виден в цифрах. Количество детей, ежедневно находящихся в стационарных учреждениях, сократилось примерно на 30% — с 1200-1300 до 800 человек. Это позволит в следующем году сократить коечный фонд на 29%, переведя ресурсы на работу с семьёй.
Ещё более показательная статистика — по лишению и ограничению родительских прав. Если ранее ежегодно эта мера касалась около 600-650 родителей, то в 2025 году эта цифра упала до 348.
Эти результаты стали возможны благодаря работе «коллективного разума» — тому самому обмену опытом на супервизиях, который помогает находить решения для, казалось бы, безнадёжных случаев. Как история о маме на седьмом месяце беременности, сбежавшей от мужа-тирана с тремя детьми, которой удалось сохранить всех детей, включая отобранного родственниками мужа, или возвращение шестилетней девочки из детдома-интерната в кровную семью — случай, который в системе считался почти невозможным.
Вывод, который делает Нижегородская область: «Мы требуем, чтобы наши специалисты поддерживали семью, были для неё опорой, разрешали ошибаться. Тогда мы тоже должны обеспечить ровно то же самое для наших специалистов». Супервизия — это и есть инструмент, который превращает отдельного подготовленного энтузиаста в часть сильной, устойчивой и, что самое главное, эффективной системы помощи детям.
Не оценивать родителей, а оценивать ситуацию: Базовые принципы семейно-сберегающего подхода
На Всероссийской открытой супервизии традиционно проговариваем основы. Президент БФ «Новое развитие», директор ЦСС «Действуем вместе» Сергей Петрович Борзов напомнил коллегам фундаментальные принципы, на которых строится вся работа по сохранению семьи и профилактике социального сиротства. Эти принципы — не просто теория, а рабочий инструмент, который меняет профессиональный взгляд на семью в кризисе.
«Супервизия как инструмент, который может изменить наш профессиональный мир», — обозначил главную цель Сергей Петрович.
Четыре опорные точки профессиональной позиции:
- Родители и семья всегда сохраняют возможность для изменений. Даже если перемен не видно сейчас, это говорит лишь о наличии барьеров. Задача специалиста — найти и минимизировать эти барьеры.
- Цель помощи — сделать так, чтобы после окончания поддержки семья могла жить самостоятельно, используя созданный вместе ресурс и делая свободный, осознанный выбор.
- Вмешательство в жизнь семьи происходит только при наличии фактов нарушения прав ребёнка.
- Помощь оказывается тем, кто в ней действительно нуждается.
Кризис — это не выбор семьи, а дефицит ресурсов
Ключевая мысль, на которой строится диагностика: семейный кризис — это не личный выбор или «привычка так жить». Это результат дефицита знаний, умений, навыков и ресурсов, необходимых для преодоления трудностей.
«Мы не оцениваем родителей. Мы оцениваем ситуацию, — подчеркнул Сергей Борзов. — Кризис — это не про личные качества, а про обстоятельства».
Яркое подтверждение этого принципа — активно развивающаяся практика восстановления в родительских правах спустя годы после лишения. Это доказывает: изменения возможны всегда, просто для некоторых семей «ещё не наступило время», а ранее оказанной помощи и внутренних ресурсов не хватило.
Как в медицине: разный этап — разная помощь
Если кризис развивается долго, у него есть этапы: начало, середина, завершение. И на каждом этапе помощь должна быть разной.
«Нельзя вначале помогать так же, как в конце. Это как в здравоохранении: никто не согласится, чтобы всех лечили как в реанимации, — привёл аналогию эксперт. — Сначала — реанимация (критическая помощь), затем — палата интенсивной терапии (активная поддержка), потом — восстановление. В социальной работе должно быть так же».
При этом важно помнить: рейды и беседы — это важный, но диагностический инструмент. Как градусник, они показывают «температуру» проблемы, но не добавляют семье ресурсов для её решения. А иногда, когда в семью одновременно приходят несколько незнакомых специалистов, могут даже эти ресурсы истощать.
Диагностика через «дефициты»
Поскольку кризис — это дефицит, то и диагностировать его нужно через выявление конкретных недостающих элементов. За прошлый год был сформирован перечень типичных дефицитов, отнимающих у семьи силы.
«Дефицит — это не моральная характеристика, а конкретная практическая вещь, которую можно измерить, — отметил Сергей Петрович. — Например, низкий уровень родительской компетентности можно измерить в навыках, во времени, в способности обратиться за помощью».
«Матрица»: алгоритм помощи в зависимости от уровня кризиса
Объединив эти принципы, команда фонда «Новое развитие» создала рабочий инструмент — «Алгоритм установления способности семьи справляться с кризисом» или «Матрицу».
Она определяет четыре уровня потребности семьи в помощи и, соответственно, четыре разных подхода в работе:
- Критическая потребность. Ресурсов у родителей почти нет, есть прямая угроза изъятия ребёнка. Задача специалиста: сделать всё, чтобы дети остались в семье. Роль родителей на этом этапе — принимать помощь.
- Высокая потребность. Риск сиротства снят, но ситуация нестабильна. Задача: сделать так, чтобы детям было безопасно и хорошо. Принцип работы: «Что ты можешь сделать сам и какая помощь тебе нужна?» Специалист и родитель действуют вместе.
- Умеренная потребность. Основные проблемы решены, но есть трудности с закреплением результата. Задача: понять, что мешает семье стабильно выполнять планы, и проработать глубинные личные дефициты родителей.
- Низкая потребность. Задача: закрепить успех, развивать социальные связи. Работа переходит в клубный, поддерживающий формат.
Главный барьер, который нужно преодолеть, — это не нежелание родителей, а их неверие в то, что изменение возможно. Задача специалиста на этапе высокой и умеренной потребности — создать для семьи «ситуацию успеха», шаг за шагом восстанавливая эту веру.
«У семьи нет установленного времени на изменение. Она имеет право на свой темп, — резюмировал Сергей Борзов. — Наша работа — понять, на каком этапе находится семья, и предложить помощь, соответствующую её возможностям и потребностям именно сейчас».
Именно через призму этих принципов и инструментов участники супервизии затем разбирали конкретный сложный случаи из практики якутских специалистов, ища пути сохранения ребёнка в родной семье.
Сложный случай из Якутии: Как помочь семье, исчерпавшей все ресурсы?
Традиционным и самым важным блоком всероссийской открытой супервизии стал разбор реального случая из практики. На этот раз свой запрос представили коллеги из Республики Саха (Якутия). История этой семьи — пример крайне сложной, многогранной и затяжной кризисной ситуации, в которой специалисты, несмотря на огромный объём проделанной работы, чувствуют тупик.
Портрет семьи: наследие кризиса и переплетение судеб
Речь идёт о многодетной семье, состоящей на учёте как находящаяся в социально опасном положении. В центре истории — мать 36-37 лет и её муж.
Состав семьи сложный:
- Трое старших детей (15, 13 и 7 лет) — от первого брака матери. Их биологический отец, с которым мать развелась около 10 лет назад, все эти годы не участвовал в жизни детей.
- Двое младших детей — общие дети матери и её нынешнего мужа.
- Шестой ребёнок — девочка, племянница матери, оставшаяся без попечения после смерти своей мамы и находившаяся под опекой в этой семье.
Глубина кризиса: дефициты, наслаивающиеся годами
Случай ярко иллюстрирует, как системные проблемы и дефициты ресурсов передаются из поколения в поколение и создают, казалось бы, неразрешимую ситуацию.
- История семьи и здоровье: Отец (нынешний муж) с детства рос в семье, состоявшей на учёте, имеет судимость, страдает тяжёлым хроническим заболеванием (болезнь Бехтерева) и имеет инвалидность. Мать также имеет серьёзные проблемы со здоровьем, перенесла длительную госпитализацию.
- Зависимость и нестабильность: Оба родителя злоупотребляли алкоголем. Они проходили курс лечения от зависимости, но не завершили полную реабилитацию. Трудоустройство носит непостоянный характер, стабильного дохода нет.
- Жилищный вопрос: Собственного жилья у семьи нет. Они снимают частный дом, оплачивая 18 000 рублей в месяц, это значительная статья расхода при нестабильных заработках.
- Травма детей: Дети шесть раз помещались в социальное учреждение. Основная причина — злоупотребление родителей алкоголем. Старшие дети не принимали отчима и не хотели с ним жить. После последнего изъятия младшие дети и племянница были переданы на воспитание родной сестре мужа, которая прошла школу приёмных родителей. Старшие сейчас живут с родным отцом, но он не справляется.
Работа специалистов: многое сделано, но динамика неустойчива
Коллеги из Якутии провели колоссальную работу: сопровождение на лечение, постоянная психологическая и педагогическая поддержка детей и родителей, межведомственное взаимодействие с опекой и КДН, работа с расширенным семейным окружением.
Какое-то время ситуация стабилизировалась: мать нашла работу, здоровье улучшилось. Специалисты даже начали готовить документы для восстановления семьи в родительских правах. Однако недавний острый конфликт между супругами, потребовавший вызова скорой помощи, вновь поставил под сомнение устойчивость изменений.
Запрос на супервизию: «Что делать дальше?»
Специалисты столкнулись с ощущением «тупика» и профессионального выгорания от этой истории. Они отмечают, что у семьи начал формироваться иждивенческий подход: «вы мне все должны». Объём помощи был огромен, но устойчивой самостоятельности семье это не принесло.
Главный вопрос, который коллеги из Якутии вынесли на супервизию, звучал так: «Мы провели уже так много работы. Что ещё можно сделать? В каком направлении двигаться дальше?»
Особую остроту случаю добавляет ситуация со старшими детьми. После последнего изъятия они были переданы биологическому отцу, с которым не поддерживали отношений. Как сообщили коллеги из района, куда переехали дети, они находятся в тяжёлом состоянии: не осваивают школьную программу, практически не идут на контакт, а средний ребёнок постоянно пытается уйти из дома. Их отец не работает, злоупотребляет алкоголем и не может обеспечить безопасность.
Этот случай стал яркой иллюстрацией необходимости подключения того самого «коллективного разума», о котором говорили коллеги из Нижнего Новгорода. Специалисты, годами ведущие семью, просят помощи у профессионального сообщества, чтобы найти новые точки приложения сил, увидеть неочевидные ресурсы или честно оценить перспективы. В ходе разбора участники супервизии насчитали 11 дефицитов у семьи – «сплошные дыры», как охарактеризовал случай Сергей Петрович Борзов. Коллеги помогли якутским специалистам сместить фокус с детей на семью, оценить уровень потребности в поддержке по «Матрице» и уровень помощи со стороны специалистов, наметить пути работы с использованием инструментом семейносберегающего подхода.