Сын герцога и герцогини Эдинбургских, Джеймс Александр Филип Тео Маунтбаттен-Виндзор, сегодня отметил свое 18-летие, что вызвало новые предположения о его будущем в королевской семье.
Младший внук королевы Елизаветы II вступает во взрослую жизнь как один из самых загадочных членов королевской семьи, во многом потому, что его родители приложили огромные усилия, чтобы обеспечить своим детям «нормальное» воспитание.
Королевские комментаторы мало знают о том, пойдет ли Джеймс по стопам своей старшей сестры, 22-летней леди Луизы Виндзор, и поступит ли в Сент-Эндрюсский университет или начнет свою общественную деятельность в качестве работающего члена королевской семьи.
Слова его матери отражают эту неопределенность: 60-летняя Софи однажды призналась, что ясно видит путь, по которому идет ее дочь, но не уверена, что в конечном итоге выберет ее сын.
«Луиза усердно учится и будет сдавать экзамены A-levels. Я надеюсь, что она поступит в университет. Я бы не стала ее заставлять, но если она захочет…» «Она довольно умна, поэтому я думаю, что, вероятно, да», — сказала Софи газете The Times в 2020 году.
«А вот насчет Джеймса я не знаю», — добавила она.
Софи также сообщила газете, что брат и сестра могут принять титулы Ее Королевского Высочества, как только им исполнится 18 лет, но отметила, что это «крайне маловероятно», и это предсказание оказалось точным для леди Луизы.
Этот контраст привлёк к леди Луизе пристальное внимание, поскольку эксперты по королевской семье всё чаще предполагают, что принц Уильям может в конечном итоге обратиться к молодому поколению, особенно к братьям и сёстрам Маунтбаттен-Виндзор, чтобы укрепить монархию.
Её решение изучать английский язык в Сент-Эндрюсе, том самом шотландском университете, где, как известно, познакомились Уильям и Кейт, подпитывает идею о том, что после окончания учёбы она может стать важной публичной фигурой.
Королевский биограф и эксперт Кристофер Уилсон назвал Луизу «тёмной лошадкой» и даже возможным «секретным оружием» монархии, отметив, что она — красноречивая молодая женщина, которая могла бы оживить институт монархии, когда это потребуется.
Её растущий потенциал, естественно, заставил многих задуматься, не решит ли её младший брат пойти по тому же образовательному пути, хотя никаких намёков на то, где он планирует учиться, не было.
Поскольку Сент-Эндрюс всё больше ассоциируется с долгом, стабильностью и преемственностью, любой шаг Джеймса в сторону этого университета будет немедленно воспринят как символический шаг к публичности.
Некоторые наблюдатели считают, что когда принц Уильям в конце концов станет королем, он может обратиться к своим кузенам, включая леди Луизу и Джеймса, чтобы разделить с ними бремя обязанностей.
Сдержанный характер Джеймса считается преимуществом, предлагая Уильяму надежный и не вызывающий споров вариант.
Выросший на три десятилетия позже своего старшего кузена, Питера Филлипса, Джеймс пережил совсем другое детство, чем его кузены; детство, больше связанное с рыбалкой за городом, ночевками у друзей и обычными поездками в школу, чем с красными коврами или появлениями на балконе.
«Что такое нормальное? Они ходят в обычную школу», — поделилась Софи.
«Они ездят к друзьям на ночёвки и вечеринки. По выходным мы много гуляем с собаками и остаёмся у друзей.
Думаю, не у всех бабушки и дедушки живут в замке, но куда вы идёте или кто они такие — это не главное. Когда они с королевой, она — их бабушка».
Решение Эдварда и Софи держать своих детей подальше от глаз общественности было принято задолго до их рождения.
Когда они поженились, они с разрешения королевы решили, что их будущие дети не будут носить титулы принца и принцессы.
При рождении Джеймс был назван виконтом Северном в честь реки Северн в Уэльсе, как дань уважения валлийскому происхождению его матери, а затем стал графом Уэссекским, когда Эдвард и Софи получили титулы герцога и герцогини Эдинбургских.
Сам титул герцога Эдинбургского не перейдёт к Джеймсу, поэтому его долгосрочная роль остаётся неопределённой.
Этот шаг был предпринят в попытке избавить Луизу и Джеймса от бремени, связанного с королевскими титулами.
«Мы стараемся воспитывать их с пониманием того, что им, скорее всего, придётся зарабатывать на жизнь трудом», — объяснила Софи.
«Поэтому мы приняли решение не использовать титулы HRH (Её Королевское Высочество). Они имеют эти титулы и могут решить использовать их с 18 лет, но я думаю, что это крайне маловероятно».
Благодаря их стратегии, в отличие от многих наследников его поколения, Джеймс смог незаметно вписаться в повседневную жизнь, слившись с окружением сверстников.
Рэдли-колледж, где он сейчас учится, предоставил ему структурированную, но относительно защищенную среду, позволив ему расти без каких-либо ожиданий, что он будет демонстрировать себя перед камерами.
Однако, когда Джеймс родился, он был восьмым в очереди на престол, а затем опустился на 15-е место, когда его кузены Уильям, Гарри, Беатрис и Евгения создали свои семьи.
Наследие Джеймса до сих пор имеет большое значение, поскольку он и леди Луиза стали первыми королевскими внуками, которые использовали фамилию Маунтбаттен-Виндзор в знак уважения к своему деду, покойному принцу Филиппу.
Джеймс также радовал своих бабушку и дедушку своей любовью к рыбалке нахлыстом, которой он регулярно занимается летом со своими родственниками в Шотландии, и которая, как известно, очень нравилась его прабабушке, королеве-матери.
Детство Джеймса прошло в семейном доме Багшот-Парк в графстве Суррей, всего в 11 милях от Виндзорского замка, где он жил с родителями. Это означало, что Джеймс и его сестра проводили много времени с королевой и Филиппом.
Леди Луизу даже называли «любимой внучкой» принца Филиппа.
Джеймс редко появлялся на публике, в том числе на праздновании платинового юбилея своей бабушки, на её государственных похоронах, а также на поминках принца Филиппа в Шотландии.
Выбор между университетом и немедленной работой, частной жизнью или полуобщественной — многое расскажет о том, в каком направлении монархия ожидает движения от своих молодых членов.
Если его следующим этапом станет Сент-Эндрюсский университет, этот выбор будет воспринят не только как академическое решение, но и как сигнал о том, что он может стремиться к растущему чувству долга, присущему его сестре.
Если же он выберет совершенно другой путь, независимость может отражать принципы, которые его родители отстаивали с самого его рождения: он должен быть свободен от ожиданий, давления и бремени титулов, которых он никогда не просил.