Сципион Боргезе с неподобающей для кардинала прытью перебирал картины, полученные от художника Кавалера д’Арпино.
Нет, он не боялся что старый хитрец что-то припрятал. Не посмел бы. Дело было в другом.
Сципиону не терпелось наконец увидеть работу того самого художника…
Этого бунтаря с туманной биографией, который писал так, как до него не писал никто
И вдруг кардинал замер. На него смотрел юноша.
И его взгляд мгновенно перенес Сципиона в прошлое. В то время, когда он впервые влюбился. Или даже полюбил. Да, эта история ничем не закончилась. Когда твой дядя - папа римский, многое проучишь, но еще больше отдашь. Но воспоминание было таким ярким…
Белая ткань рубашки юноши, небрежно соскользнувшая с плеча, открывала безупречную кожу и сильное тело. А взгляд - открытый, мечтательный, полный надежды и непорочный.
Так могут смотреть только молодые люди с еще чистой душей. Нежный трепет юной влюбленности, который навсегда исчезнет с годами. И его нельзя вернуть…
А здесь это чувство было увековечено в цвете и свете.
Вдруг кардинал осознал, что только что ткнул пальцем в треснувший инжир.
Он не мог понять - эти фрукты, они настоящие? Его глаза говорили - да! Но палец ощущал лишь в гладкую поверхность масла.
Стоя перед этой картиной, владелец сотен других, кардинал Сципион Боргезе понимал: он еще никогда не испытывал ничего подобного. И он сделает все, чтобы заполучить себе художника, сумевшего оживить холст.
А в это время в Риме Караваджо, увлечённый своими передря́гами, возможно, даже не почувствовал, что на одну из его картин пристально смотрит человек, который однажды станет началом его конца.
Гид в Риме и Ватикане:romartgid.ru