Это был ночной разговор.
Такие не записывают на диктофон.
Их говорят между обходами, на автомате, будто снимая с себя груз. — Люди думают, что в конце говорят “я люблю”.
Невролог посмотрел в сторону палаты, где мерно тикали приборы.
— Иногда — да. Но чаще всего — нет. Он помолчал.
И добавил: — Чаще всего они говорят одну другую фразу. И она пугает сильнее. Он сказал её тихо. Почти буднично. — “Я не успел.” Не “я боюсь”.
Не “мне больно”.
Не “я люблю”. А именно это. Я не успел. Невролог объяснил: — В последние часы мозг перестаёт врать.
Он больше не защищает образ.
Он сворачивает жизнь до её сути. И в этой сути почти всегда —
нехватка завершённости. Люди говорят: — Я не успел сказать.
— Я не успел выбрать.
— Я не успел уйти.
— Я не успел начать.
— Я всё время откладывал… И вот здесь он произнёс фразу, от которой холодеет внутри: — Человек умирает не с мыслью о том, кого любил.
А с мыслью о том, кем так и не стал. — Мы боимся смерти, — сказал он.
— Но это поверхностно. Н