Вечный разум.
Падение Империи Закона и воцарение грубой силы фараона стали для уцелевших авелианцев не просто катастрофой, а страшным откровением. Они наблюдали за всем из своих глубоко запрятанных убежищ, анализируя данные, и пришли к горькому, однозначному выводу.
Их старая парадигма — нести знания всем, исцелять, учить — потерпела крах. Знание, не подкрепленное силой, было беззащитно. Оно делало того, кто им обладал, лишь более ценным рабом, как лекарственные навыки авелианцев делали их полезными, но не свободными в глазах Фараона. Их гуманность оказалась слабостью, которую безжалостно использовали против них.
Их разговор в последнем, самом секретном убежище был мрачным и решительным.
«Мы ошибались, — сказал старейший из них, учёный по имени Кир. — Мы считали знание самоцелью, инструментом помощи. Но в этом мире, в ЛЮБОМ мире, как выясняется, знание — это лишь потенциальная энергия. Реальной силой является только власть. Власть, основанная на знании, но превосходящая его».
Другой, более молодой и радикально настроенный, по имени Дэйн, продолжил: «Каянцы пытались стать богами через веру и манипуляцию. И проиграли, потому что их боги были иллюзией. Фараоны стали царями через меч и страх. Но их власть примитивна и конечна. Есть третий путь».
Все поняли, о чем он.
Они должны были стать богами по-настоящему. Не метафорически, а фактически. Богами, чья воля будет законом природы, чье слово будет менять реальность, чье бессмертие будет не биологическим курьезом, как у каянцев, а инженерным фактом.
Их новая цель была сформулирована: Абсолютное господство через абсолютное знание. Не для помощи человечеству, не для личного блага, а для установления Порядка, который они, и только они, сочтут разумным. Порядка, в котором не будет места ни суевериям каянцев, ни варварству Фараонва, ни хаосу свободной воли.
Они начали тихо, тайно, снова обратившись к наследию, которое так и не смогли по-настоящему освоить. На этот раз они копали глубже. Их исследования перестали быть прикладными (медицина, агрономия). Они стали фундаментальными и опасными: квантовая физика, наноассемблеры, прямое интерфейсирование с нейронными сетями, генная инженерия не для исцеления, а для... улучшения. И для контроля.
Они выращивали в биореакторах не пищу, а специализированные организмы-инструменты. Конструировали не орудия труда, а орудия слежки и принуждения — микроскопические дроны, способные внедряться в организм и влиять на нейрохимию. Они искали способ не пробудить «Прометея», а понять и присвоить его архитектуру, создать свой, управляемый ИИ, лишенный «ошибок» в виде совести или сомнений.
Их убежища превращались в святилища новой религии — религии Разума-как-Власти. Они больше не были учеными в служении человечеству. Они стали Архитекторами-2, холодными, расчетливыми и беспощадно амбициозными. Они смотрели на мир сверху вниз — не как на собратьев, а как на хаотичный, неэффективный и опасный эксперимент, требующий жесткого управления.
Их симпатии к людям умерли. Осталась лишь холодная констатация: человеческий материал несовершенен, подвержен страстям, глупости и насилию. Его нужно не просвещать, а администрировать. А для этого администраторы должны быть непогрешимы, всемогущи и недосягаемы.
Луна по-прежнему молчала. Но теперь в недрах Земли зрела новая, куда более страшная угроза — не фанатичная вера и не грубая сила, а ледяной, абсолютный разум, решивший, что единственный способ спасти творение — это поработить его полностью, на клеточном уровне, во имя спасения от самого себя.