Когда заходит речь об океанологии, многие представляют себе далекие морские глубины. Но жизнь современного ученого, изучающего океан, часто похожа на головокружительный квест на стыке науки и экстремального туризма. Чтобы понять, как устроены будни человека, который видит мир с борта исследовательского судна и ледокола, мы встретились с Александром Осадчиевым. Поводом стала не только его новая книга, но и редкая возможность застать его между экспедициями.
– Александр, у вас недавно вышла книга “Этот неизвестный океан”, и это одна из немногих научно-популярных работ об океанологии, как вам пришла идея для ее написания?
– Я часто соглашаюсь на разные активности: например, лекции для студентов или школьников. Даже если мне это не очень удобно, я всё равно стараюсь это делать, потому что для других людей будет польза. То же самое было с книжкой: мне позвонили из издательства “Бомбора” и сказали: “Вы уже читаете замечательные лекции, а не хотите ли написать книжку про океанологию?”
Здесь надо сказать, что у меня периодически спрашивали на лекциях о том, что можно почитать по океанологии, однако таких научно-популярных книг практически нет. Таких, чтобы в них было и про физику, и геологию, и мореплавание практически нет, разве только советские… Поэтому идея написать книжку по океанологии мне очень понравилась: это некая лакуна, которую стоит заполнить.
– Сложно ли писать книгу в научно-популярном жанре, по сравнению с обычными научными работами?
– Я, конечно, понимал, что книжку писать — это тяжёлая история, но не представлял, насколько тяжёлая… Я ожидал, что оцифровка моих лекций и подкастов сможет помочь, но на выходе оказалось, что они составили только одну пятую будущей книги.
Дальше писал с нуля. На тысячу знаков уходит около часа. Соответственно, 300–400 тысяч знаков — это 300–400 часов написания текста. Много времени занимает факт-чекинг: чтобы разобраться в чужих для себя областях, нужно сперва прочитать, логически сложить у себя в голове и объяснить. Особенно важны цифры, поэтому я, в частности, не использовал искусственный интеллект при написании. Как научный сотрудник ты отвечаешь за правдивость, достоверность того, что ты рассказываешь. Соответственно, все нужно проверять.
Позже возникла идея с Telegram-каналом. Давно хотел завести блог, но меня всегда останавливало, что для этого надо очень много времени и сил, также не мог придумать формат: о чем писать? Про путешествия? Все пишут про путешествия, стать очередным тревел-блогером не хочется. Хотелось сделать что-то интересное и для себя, и для других. И тут пришла идея: почему бы не вести канал про океанологию?
Я установил себе график публикаций в канале, и это мне очень помогло в написании книги. Я ставил себе задачи для постов 2-3 раза в неделю, темы, которые нужно осветить, и книга постепенно начала складываться. В итоге к апрелю, благодаря блогу, действительно был написан текст. Дальше – правки, компоновка, подготовка к печати.
– Сомерсет Моэм забавно отзывался о писательской рутине: “Я пишу только тогда, когда приходит вдохновение. К счастью, оно приходит каждое утро ровно в девять часов.” А вы писали по расписанию или спонтанно?
– Чаще всего спонтанно. Это происходило и по ночам, и по выходным, и в самолетах, и в поездах. Это все – время, оторванное от повседневности, работу ведь никто не отменял…
При этом научно-популярный текст никак не коррелирует с моей основной научной работой, я обычно пишу тексты совершенно другого характера.
– Что планируете делать с блогом дальше?
– Я пока выбрал естественное развитие событий – написать вторую книгу, потому что часть текста не попала в первую. Например, описания некоторых островов, на которых я бывал. Буду в спокойном режиме собирать информацию и готовить работу с уклоном именно на острова. В блог же буду писать о своих исследованиях, жизни океанолога, экспедициях, путешествиях.
– У вас совсем недавно было две экспедиции: сначала путешествовали к Северному полюсу на “Ледоколе знаний” – 50 лет победы – а через три недели уже перебрались на Камчатку, верно?
– Да, экспедиции было две. На “Ледоколе знаний”, кстати говоря, не было интернета, и я не отвлекаясь завершал книжку. За все дни экспедиции, кроме дня вылазки на Северный полюс, довольно много было свободного времени. Я порой писал по десять часов в день. После экспедиции провел в Москве один день и улетел на Камчатку. Там было три дня подготовки на берегу, а дальше выход на полтора месяца в море в следующую экспедицию.
– А ведь побывать на полюсе было вашей мечтой?
– Да, и это было великолепно. Это была действительно моя мечта и как географа, и просто человека, который часто бывает в Арктике. В ее центре я еще не был.
Правда, могу сказать, ничего особенно интересного на самом полюсе нет. Никакого физического эффекта не наблюдается, ось Земли из полюса не торчит…
Зато мне ужасно было интересно, насколько сплочен лёд, как выглядят ледовые поля, лужи-снежницы на льду. Я себе представлял на месте полярников и анализировал, как здесь можно было бы работать, как можно было бы организовать измерения для исследований.
Интересно было увидеть, что лёд не очень сплочённый, эти лужи, трещины, разводья. Для меня это было большое удивление. Конечно, я давно знал, что на полюсе сейчас однолетний лед толщиной полтора-два метра, но увидеть – совсем другое дело.
В канадской Арктике еще остается толстый, сплоченный лед, но в остальных частях Арктики… Раньше для прохода к полюсу нужен был обязательно атомный ледокол. Сейчас, думаю, пройдет и дизельный, а два дизельных в связке – точно.
Еще повезло встретить одного медведя на льду, чаще их видно на островах. Он был хорошо настроен: кувыркался, подошел к борту, встал на задние лапы…
– Какая мечта теперь? Что впереди?
– У меня остается мечта посетить все страны мира. Ее завершение уже близко, скоро останется всего три. Думаю, что к майским праздникам посещу все.
– А какие страны остались?
– До Нового года у меня будет два путешествия: первое – в Океанию (Науру, Кирибати, Микронезия, Маршалловы Острова), второе – под Новый год (Замбия, Зимбабве, Ботсвана, Малави). После этого как раз останется три: Мадагаскар, Новая Зеландия, Йемен. В Йемене многолетняя гражданская война, большие проблемы с попаданием. Я обычно стараюсь посетить именно столицу, но в данном случае придется идти на компромисс и посетить более спокойную половину страны. Мадагаскар и Новая Зеландия – вообще интереснейшие страны, я специально оставил их себе под конец.
– Стоит ли посетить все страны мира?
– Для расширения кругозора стоит посетить, наверное, стран 70. Этого более чем достаточно. По правилу Парето: 20% посетите, получите 80% результата.
– В Чукотском море вы тоже были впервые?
– Да, связано это с тем, что логистически до него сложно добраться. У нас есть, условно говоря, два кластера портов: в европейской части – Мурманск и Архангельск и Владивосток в азиатской. Пойти в рейс почти всегда мы можем только из этих портов, а Чукотское море находится ровно посередине между кластерами, поэтому туда ходят меньше всего и посещают его по остаточному принципу. Нужно две недели идти туда, две недели назад.
Естественно, есть желание работать в экспедициях поближе, с переходом не в месяц, а хотя бы 20 дней. При этом нужно учитывать, что далеко не все эти дни удается поработать – ты только ждешь прибытия.
Первый раз об экспедиции к этому морю я задумался в 2019. Наконец появилась возможность! В данном случае повезло: после предыдущего исследования нам оставили судно в порту Петропавловска-Камчатского, а не Владивостока, так значительно сократился путь.
– Чукотское море как-то отличается от других?
– Оно, может быть, самое сложное море, которое есть у нас в России: по количеству разных взаимодействий с водными массами, по тому, сколько там наблюдается разных процессов. Очень интересно, что американская часть Чукотского моря тщательно изучена, потому что для них это единственное доступное море в Арктике. Они обошли его вдоль и поперек – а рядом наша часть моря, там вообще мало кто работает.
Это большой плюс для исследований, потому что ты понимаешь, что происходит в соседней части моря из американских работ – это довольно хороший старт для анализа, но при этом все малоизучено в российской части, и что ни сделаешь, все новое! Также в Чукотском море климатические изменения очень остро ощущаются, и, по сравнению с исследованиями 2000-х, 2010-х, уже все успело измениться. Для ученого такая новизна – просто счастье. Все новое, все для тебя.
– А какие вопросы здесь стоят перед исследователем?
– Например, какой потенциал есть для рыболовства. В “серединке” Арктики все льдом покрыто, короткий световой день, тяжелые условия… Вот в Баренцевом море мы ловим в большом количестве, а во всех остальных морях намного меньше. Вопрос: будут ли происходить какие-то изменения? Становится теплее в Арктике, будем ли мы рыбу ловить больше? Повлияет ли это на запасы в Чукотском море и Баренцевом море? Повлияет ли это на увеличение запасов в Карском, море Лаптевых и Восточно-Сибирском? Изучение живого мира Арктики как раз было одной из крупных наших задач в экспедиции.
– Удалось встретить редких животных в этой экспедиции?
– Мы увидели очень много животных: птиц, медведей, тюленей, моржей, кого там только нет… Есть такая профессия – наблюдатель за морскими млекопитающими. Человек в течение дня записывает, кого он видит. Так наш наблюдатель насчитал более 170 китов.
Мы, обычные ученые, которые не стоят эти вахты, 170 китов не видели, но зато дважды заходили в китовые скопления, где за раз можно встретить порядка 50-70 китов. Нам повезло – многие отправляются в экспедиции, чтобы только увидеть хвостик, спинку или фонтанчик, выпускаемый китом, а мы увидели такое зрелище… Было слышно также, как они общаются – этот красивый свист и “пение”.
– Значит, осталось посетить всего три страны в мире. А сколько остается морей?
– Интересно… Моря я пока не считал. Вообще далеко не все прибрежные акватории океана считаются морями, также есть определенные сложности с разделением морей у Антарктиды. У меня есть другая интересная “коллекция” – я всегда стараюсь искупаться в новом для себя море.
В России я купался во всех морях, последним как раз оставалось Чукотское. На побережье этого моря всего-то несколько поселков и добираться до них довольно тяжело – то есть с берега в воду зайти возможности не было. Выход нашелся следующий: на судне есть шланг, который подает заборную воду для исследовательских целей… В тот день была баня – я попарился и вышел на палубу, чтобы облиться из шланга водой из окружающего меня Чукотского моря! Так и искупался.
Есть у меня еще одна небольшая мечта, связанная с моей основной темой исследований – речными плюмами. Я всегда хотел написать по статье о плюмах в каждом российском море. В настоящий момент осталось только одно – Берингово. Как раз по итогам этой экспедиции мы собрали измерения о плюме Лены в Чукотском море и продолжении его в Беринговом. В следующем году обязательно напишу статью и завершу эту коллекцию тоже.
– Пускай это станет новой вашей исследовательской мечтой. Благодарю за беседу!
Беседу вел Дмитрий Тарасов, «Арктический век»
Telegram-канал Александра — «Океан вокруг нас»
Фотографии предоставлены Александром Осадчиевым.
Читайте статьи и новости на сайте Acentury.ru
Мы «Вконтакте» - https://vk.com/arctic_century
Зарубежная Арктика на англоязычном сайте - https://arcticcentury.org/
Наш Телеграм - https://t.me/Arctic_Century