В 1803 г. считавший себя случайностью на российском престоле и воспитанный поклонником Великой французской революции и выдвинутых ею идеалов Свободы, Равенства и Братства Лагарпом Александр I Павлович (1801—1825) набрался смелости (а ведь его деда Петра III и отца Павла I аристократы же и убили...) и издал особый указ, при надлежащем и добросовестном исполнении дворянами (!) которого в России не было бы никаких последующих революционных потрясений, о которых так сокрушаются булкохрусты и антисоветчики — Указ о вольных хлебопашцах или «Указ об отпуске помещиками своих крестьян на волю по заключении условий, основанных на обоюдном согласии» (Полное собрание законов Российской империи. — Том XXVII: 1802—1803 гг. (№20620). — С. 462—463.)
Этот указ:
- разрешал отпускать своих крепостных крестьян на волю поодиночке и целыми деревнями
- выделять из своего земельного фонда отпущенным на волю крестьянам земельный участок или даже целый полевой надел
- добровольно и полюбовно договориться с крестьянами об условиях их освобождения и (не)предоставления им земли
- если дворянин и его крестьяне договаривались о выплате первому последними выкупа за личную свободу и землю, то оговаривалось их возвращение в крепостное состояние в случае неуплаты такового
- освобождённые дворянами на любых условиях крестьяне должны были образовать особое сословие свободных хлебопашцев либо по своему выбору перейти в другое сословие и вести любой род занятий
- освобождённые на волю безземельные крепостные крестьяне (дворовые) получали право покупки земли
- пожелавшие остаться свободными хлебопашцами бывшие крепостные крестьяне получали право частной собственности на свою землю и право переселения в другие губернии
- бывшие крепостные крестьяне получали право заключать сделки и даже покупать землю
Молодой и ещё наивный Александр I верил, что просвещённые и добродетельные дворяне откажутся сами от владения такими же, как и они, — русскими и православными, — людьми почти на рабских условиях и вскоре его империя будет полна свободных и счастливых земледельцев, прославляющих и своих бывших господ, и своего императора. Он даже приказал каждый год докладывать ему о числе освобождённых на волю помещиками крестьян, но...
К моменту смерти Александра I в 1825 г. Указ о вольных хлебопашцах был применён только 161 раз и на свободу дворяне отпустили всего 47.153 человек — то есть менее половины процента (!) всех крепостных крестьян Российской империи (по другим данным — 36.300 душ мужского пола или менее 0,4%). Указ о вольных хлебопашцах продолжал действовать и во время царствований Николая I Павловича (1825—1855) и Александра II Николаевича (1855—1881), но... к 1858 г. по нему дворяне отпустили на волю чуть более 150.000 человек или всего примерно 1,3% всех крепостных крестьян страны. Кстати, как минимум нескольких своих крепостных отпустил на волю М.Ю.Лермонтов.
Все наши благородные дворяне, среди которых были величайшие деятели русской культуры Золотого Века её развития — писатели и поэты в том числе — совершенно и в ус не дули по поводу освобождения своих крепостных, не заморачивались относительно владения людьми как животными в цивилизованном XIX веке и т.п. Они продолжали рассматривать своих крепостных как свою собственность, закладывать, завещать и дарить их, продавать на торгах, проигрывать в карты, менять на породистых собак и щенков, разделять семьи при продаже и т.п.
Всякий раз, когда Вам будут рассказывать о высокообразованных, высококультурных, высокоинтеллигентных русских дворянах — вспоминайте о том, что они владели людьми как собаками и подчас относились к ним как к собакам (или даже хуже собак...).
Меня особенно прикалывают... декабристы, которые решили свергнуть самодержавие с целью... отменить крепостное право! А зачем? Достаточно было просто уговорить всех дворян (и прежде всего — своих родственников...) отпустить своих крестьян по Указу о вольных хлебопашцах — и в первую очередь сделать это самим и подать пример другим помещикам. Но нет же — пойдём обманывать солдат и матросов, выводить их под выстрелы картечи на Сенатскую площадь Санкт-Петербурга, становиться виновниками смерти более 1270 человек и потом во глубине сибирских руд по призыву ещё одного крепостника-помещика А.С.Пушкина хранить гордое терпенье и дум высокое стремленье...
При этом вожди декабристов владели множеством своих крепостных — от нескольких сотен до нескольких тысяч.
Такое впечатление, что при сочинении своего обличительного стихотворения «Деревня» в 1819 г. Наше Всё Александр Сергеевич Пушкин явно находился в состоянии психического припадка или под воздействием как минимум горячительных напитков — ну не мог же, кажется, в самом деле, будущий наследственный владелец сотен душ мужского пола через 16 (шестнадцать, Карл!) лет после издания императором Александром I Указа о вольных хлебопашцах писать подобное в здравом уме и твёрдой памяти:
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины родной идут собой умножить
Дворовые толпы измученных рабов...
Увижу ль, о друзья! народ неугнетённый
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещённой
Взойдёт ли наконец прекрасная заря?
Какая, истинно в душу верно, дорогой Вы наш Александр Сергеевич, заря? Какое мание царя? Вы не в себе, что ли, совершенно? Ведь этот самый царь Вам уже шестнадцать лет тому назад разрешил отпускать Ваших угнетаемых Вами же крестьян на волю как Вы сами того пожелаете — с землёю или без, за выкуп или безвозмездно! Какого же чёрта Вы пишете такую ерунду и ещё чего-то ждёте от монарха? Что Вам ещё нужно? Берите и отпускайте своих крепостных! Осчастливьте их своим просвещённым дворянским милосердием! Ан нет же... Осчастливили Вы только свою крепостную любовницу Ольгу Калашникову, дав ей вольную — и всё...
Письмо это тебе вручит очень милая и добрая девушка, которую один из твоих друзей неосторожно обрюхатил. Полагаюсь на твоё человеколюбие и дружбу. Приюти её в Москве и дай ей денег, сколько ей понадобится, а потом отправь в Болдино (в мою вотчину, где водятся курицы, петухи и медведи). Ты видишь, что тут есть о чём написать целое послание во вкусе Жуковского о попе; но потомству не нужно знать о наших человеколюбивых подвигах. При сём с отеческою нежностью прошу тебя позаботиться о будущем малютке, если то будет мальчик. Отсылать его в Воспитательный дом мне не хочется, а нельзя ли его покамест отдать в какую-нибудь деревню — хоть в Остафьево. Милый мой, мне совестно ей-богу... но тут уж не до совести. (Пушкин А. С. Письмо Вяземскому П. А., конец апреля — начало мая 1826 г. Из Михайловского в Москву // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1979. — Т. 10. Письма. — С. 159. №192.).
Получив перед свадьбой в подарок 200 душ крепостных, Александр Сергеевич поспешил... — ой, Вы, наверное, подумали, отпустить их на волю, да ещё и безо всякого выкупа и с достаточным имущественным/денежным/земельным обеспечением? — заложить их, чтобы получить деньги на разные нужды:
Черезъ нѣсколько дней я женюсь: и представляю тебѣ хозяйственной отчётъ: заложилъ я моихъ 200 душъ, взялъ 38,000 — и вотъ имъ разпредѣленіе: 11,000 тёщѣ, которая непремѣнно хотѣла чтобъ дочь ея была съ приданымъ — пиши пропало. 10,000 Нащокину, для выручки его изъ плохихъ обстоятельствъ: деньги вѣрныя. Остается 17,000 на обзаведеніе и житіе годичное. (Пушкин А. С. Письмо Плетнёву П. А., <середина (до 16) февраля 1831 г. Москва> // Пушкин А. С. Письма / Под ред. и с примеч. Л. Б. Модзалевского. — М.; Л.: Academia. Т. 3. Письма, 1831—1833. — 1935. — С. 12.)
Да... что делается... что делается... А под занавес Александр Сергеевич провозгласит своё знаменитое стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (1836):
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
(Пушкин А. С. Собрание сочинений: В 16 т. — М.: Художественная литература, 1948. — Т. 3. Стихотворения, 1826—1836. Сказки. — С. 424.)
Восславить-то — восславил. Призывать — призывал. Но вот почему-то своих собственных крепостных при появлении у него такой возможности — на волю не отпустил...
ай да Пушкин, ай да... (А.С.Пушкин о себе самом // Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 10 т. — Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1977—1979. — Том 10. Письма. — №172.)