Найти в Дзене

Я смотрел в потолок.

Время летело. Я был молод, здоров, работал, гулял, жил в своё удовольствие. Открывал новые места, привыкал к новому климату, чувствовал землю под ногами — прочно, надёжно. 2016-й стал самым тяжёлым годом в моей жизни. Мамы не стало. Мир потускнел. Но, как оказалось, это был не конец. Только начало спуска. А потом — ЦРБ. Диагноз, от которого замирает дыхание: «Обморожение конечностей». ● Реанимация Как я попал в больницу — помню смутно. Первую капельницу — с дрожью. Я ничего не понимал. Не видел. Почти не чувствовал. В голове — только один вопрос: «Что дальше?» Я лежал на специальной кровати и смотрел в потолок. Знал: будет ампутация. Жить не хотелось. Совсем. Время остановилось. Рядом — никого. Только медсестра и хирург, заходящие время от времени. А я — со стеклянными глазами, мокрыми от слёз, в тишине, которая давила тяжелее бинтов. И в этой тишине родилась мысль: «Если я не смогу сказать это вслух — кто тогда скажет за меня?» Я потянулся к телефону. Не чтобы звонить. Просто — чтобы

Время летело. Я был молод, здоров, работал, гулял, жил в своё удовольствие. Открывал новые места, привыкал к новому климату, чувствовал землю под ногами — прочно, надёжно.

2016-й стал самым тяжёлым годом в моей жизни. Мамы не стало. Мир потускнел. Но, как оказалось, это был не конец. Только начало спуска.

А потом — ЦРБ. Диагноз, от которого замирает дыхание:

«Обморожение конечностей».

Реанимация

Как я попал в больницу — помню смутно. Первую капельницу — с дрожью. Я ничего не понимал. Не видел. Почти не чувствовал.

В голове — только один вопрос:

«Что дальше?»

Я лежал на специальной кровати и смотрел в потолок. Знал: будет ампутация.

Жить не хотелось. Совсем. Время остановилось.

Рядом — никого. Только медсестра и хирург, заходящие время от времени.

А я — со стеклянными глазами, мокрыми от слёз, в тишине, которая давила тяжелее бинтов.

И в этой тишине родилась мысль:

«Если я не смогу сказать это вслух — кто тогда скажет за меня?»

Я потянулся к телефону. Не чтобы звонить. Просто — чтобы написать.

Одно предложение. В заметках:

«Я здесь. Со мной случилось это. Я ещё не знаю, что будет дальше — но я не сдался».

Это был мой первый шаг.

Не на ногах.

А внутри.

 Резиновые петли.
Резиновые петли.

Прошло время. Ампутация. Протезы в 2019 году. Реабилитация. Тренировки — три раза в неделю. Резиновые петли. Тренажёр «три-в-одном». Падения. Снова шаги.

Сегодня я вижу:

🔹 Самые важные перемены начинаются не с тела — с решения продолжать. Даже если это — одно предложение в телефоне.

🔹 Физическая подготовка до и после ампутации — не «полезно», а критично. Без силы кора, спины, бёдер протез — лишь груз.

🔹 Безопасность — в мелочах: обувь с глубоким протектором, жёсткий задник, проверка поверхности перед шагом. Особенно зимой.

🔹 Писать — тоже реабилитация. Сначала — для себя. Потом — для тех, кто сейчас лежит и смотрит в потолок.

Я не вернулся в ту жизнь.

Но я построил новую — не идеальную, но свою. Живую. Рабочую. Свободную.

И теперь я снова здесь — на этом канале.

Не потому что «всё преодолел».

А потому что знаю: путь после потери — не пустота. Это другая глубина. И в ней — можно дышать. Ходить. Писать. Жить.

🪵 Если вы сейчас в своей «реанимации» — знайте:

ваш первый шаг может быть тихим.

Может быть одним словом.

Главное — чтобы он был вашим.

А с чего начался ваш путь — после того, как мир рухнул? Поделитесь, если готовы. Иногда одно сообщение — и кто-то понимает: «Я не один».