Городские приюты в те годы тоже назывались «собачьей морильней», а собак просто душили, накинув пе-тлю на шею и тут же с полуживых сдирали шкуры. Породистых собак, за которыми в трехдневный срок не успевали приходить хозяева, тут же продавали перекупщикам, а те сбывали животных в соседние города. Бизнес и ничего личного...
В Москве Владимир Гиляровский быстро стал настоящей достопри-мечательностью. Он хорошо зараба-тывал и мог сам выбирать, где ра-ботать и о чем писать. Популярным его сделали не только статьи, но и личная харизма, которую сам Гиля-ровский тщательно культивировал. Отсюда и рассказы про прадеда — запорожского казака, и внешний вид простолюдина с папахой, бекешей и висячими «запорожскими» уса-ми.
Мне кажется, что многое из того, как жил, что делал, как писал "дядя Гиляй" можно "взять на заметку" на-чинающим журналистам. Любое действие Владимира Алексеевича можно заносить в виртуальное "По-собие для начинающих". Конечно, это гипербола (приём преувели-чения в литературе), но, в общих чертах, по смысловой нагрузке что-то в этом, согласитесь, есть. А что? Прежде, чем стать работником га-зеты, Гиляровский много где пора-ботал, набрав богатый жизненный опыт, а приёмная мать дала ему ка-кое-никакое образование. Также он побывал на войне, обучился едино-борствам, сталкиваясь со смертель-ной опасностью и, впоследствии, это помогало ему не испытывать страх в общении с различными категориями людей, что, в свою очередь, помога-ло создавать уникальные (которые не мог никто повторить) репортажи из самых "неожиданных" и опасных мест: например с пожаров, о кото-рых он писал "непосредственно с мест происшествий, ведь он имел "специальное разрешение ездить с пожарным обозом". Он ежедневно знакомился и общался с большим количеством новых людей и получал от них информацию (был даже, для желающих "проводником" в мир "района социального дна" Хитро-вки, что прекрасно отражено в ле-нте "Хитровка. Знак четырёх" (20-23)), а значит имел огромный среди них авторитет (что также показано в фильме Шахназарова). Доказатель-ства? Одно из них - вот. В воспоми-наниях Владимира Гиляровского есть история о краже часов и це-почки с именным брелоком. Одна-жды случился пожар на Грачёвке, на котором Гиляровский присутство-вал. Когда он стал в редакции писать заметку, то хватился часов и цепо-чки с именным брелоком: в давке и суматохе их стащили у него. На дру-гой день утром жена Гиляровского, вынимая газеты из ящика у двери, нашла в нём часы с цепочкой, за-вёрнутые в бумагу. При часах была грамотно написанная записка: «Стырено по ошибке, не знали, что ваши, получите с извинением».
Чтобы получить разрешения напо-добие того, что давало Владимиру возможность сопровождать пожа-рный обоз, требовались знакомства в "высших эшелонах " города... За счёт чего они достигались? В том числе из-за такого качества Влади-мира, как гостеприимство.
Гиляровский славился роскошными, обильными обедами и был завсегда-таем московских ресторанов. Его обеды называли лукулловыми — в честь знаменитого римского полко-водца Лукулла, который давал пиры каждый день. Обедать с ним почита-ла за честь вся московская и петер-бургская публика, включая журна-листов и писателей. За один обед на троих «король репортёров» мог отдать 36 рублей. И это при том, что зарплата фабричного рабочего в месяц составляла 14. Он и дома был необычайно гостеприимен — по Москве ходили легенды о его при-ёмах в квартире в Столешниковом переулке. Туда собирались самый популярные люди времени: актёры, художники, писатели. Многие говор-или о необыкновенной чуткости Гиляровского к гостям. Он, как лю-бой хороший журналист, умел оча-ровывать.
В 1887-м Владимир Гиляровский подготовил к публикации первую книгу «Трущебные люди: этюды с натуры». Все очерки, включенные в нее, уже были опубликованы в журналах и газетах. Единственный неопубликованный очерк касался адских условий труда на одной из фабрик.
Весь тираж был изъят цензурой пря-мо из типографии и сожжен в одной из полицейских частей столицы.
После этой неудачи Гиляровский ве-рнулся к репортёрский работе. Кни-га была опубликована только в 1957 -м. А свою лучшую книгу «Москва и москвичи» Гиляровский написал спустя годы — в 1926-м.
Отношения с отцом Владимир Гиля-ровский поддерживал до самого конца. Есть известный анекдот, ко-гда Владимир в доме у отца, решив показать свою силу, завязал узлом кочергу. А отец, рассердившись и указав ему на то, что негоже в чужом доме такое творить, развязал ее.
Известно, что Алексей Гиляровский любил сына. Он скончался в 1892-м в Вологде, оставив Владимиру в на-следство дом с земельным участком и надворными постройками в Воло-где, 45 гектаров земли в Вологод-ском уезде и деньги. Наследство было оценено почти в 9 тысяч ру-блей — сумма по тем временам бо-льшая. Правда, почти 40% находи-лось в векселях — отец давал в долг под 12% годовых. История умалчи-вает, вернул ли Владимир Гиляров-ский деньги или простил их должни-кам. Но известно, что и дом, и землю он тут же продал.
Владимир Гиляровский умел не то-лько организовать приёмы в собст-венной квартире, но и собирать во-круг себя творческие коллективы. Малоизвестной страницей его би-ографии остается его работа реда-ктором в дорогом издании «Журнал спорта». Журнал был полностью посвящён конным бегам, рассказы-вал о лошадях, скачках и породах лошадей. Журнал существовал на сборы от подписчиков. Причём по-дписка была довольно дорогой — 10 рублей в год. В «Журнале спо-рта» читателей привлекали не то-лько обзоры и репортажи, но и но-винка того времени — иллюстриро-ванное приложение.
Продолжение следует