В русской литературе материнские образы нередко становятся камертоном нравственных коллизий — через них автор высвечивает не только частную судьбу, но и болезненные противоречия эпохи. В «Бесприданнице» Александра Островского мать Ларисы Огудаловой, Харита Игнатьевна, — фигура неоднозначная, почти пугающая своей прагматичностью. Она не злодейка в классическом смысле, но её материнство вывернуто наизнанку: вместо безусловной любви — расчёт, вместо защиты — торг, вместо опоры — холодный стратегический ум. Попробуем заглянуть в её внутренний мир, чтобы понять: что сделало эту женщину такой?
Знакомство с Харитой Игнатьевной
На первый взгляд, Харита Игнатьевна — типичная представительница своего круга: бойкая, говорливая, умеющая «держать лицо» в любом обществе. Она виртуозно владеет искусством светской беседы, знает, кому и что сказать, как расположить к себе потенциального покровителя. Но за этой внешней лёгкостью скрывается железная воля и трезвый, почти циничный взгляд на жизнь. Её главный принцип: выжить любой ценой. И в этом выживании дочь становится не ребёнком, а ресурсом.
Почему так? Ответ кроется в социальном контексте. Харита Игнатьевна — вдова, лишённая прочной материальной опоры. В мире, где женщина без мужчины — почти невидимка, она вынуждена сама выстраивать стратегию выживания. Её материнство деформировано обстоятельствами: она не может позволить себе роскошь быть просто любящей матерью, потому что любовь в её понимании не кормит и не защищает. Она учит Ларису не добродетели, а искусству приспособления: улыбаться, когда хочется плакать, говорить то, что ждут, принимать покровительство, если оно сулит выгоду.
Но в этом прагматизме есть своя трагедия. Харита Игнатьевна искренне верит, что действует во благо дочери. Она не мучительница, а женщина, загнанная в угол системой, где ценность человека измеряется размером приданого. Её логика проста: если Лариса не найдёт богатого мужа, их ждёт нищета, унижение, потеря статуса. Поэтому она торопит события, сводит дочь с возможными женихами, поощряет флирт, закрывает глаза на двусмысленные ситуации. Она не видит в этом порока — она видит единственный путь к спасению.
Психологически Харита Игнатьевна — человек крайностей. Она то льстиво-угодлива, то резко-властна. Её речь пестрит уменьшительно-ласкательными формами («Ларисочка», «милочка»), но за этой нежностью — жёсткий контроль. Она не спрашивает, чего хочет Лариса, а диктует, что ей нужно. Это не злоба, а страх: страх потерять последнюю надежду на стабильность. Её материнство — это постоянная тревога, замаскированная под деловитость.
Отношение Хариты Игнатьевны к Вожетову
Особенно показательны её отношения с Вожеватовым. Она видит в нём не просто знакомого, а потенциального спасителя. Её настойчивость в том, чтобы Лариса обратила на него внимание, — не каприз, а отчаянный манёвр. Она готова пожертвовать душевным комфортом дочери ради призрачной безопасности. И в этом — главная драма: Харита Игнатьевна не умеет любить бескорыстно. Её любовь — это план, график, расчёт. Она не говорит Ларисе: «Ты ценна сама по себе», она говорит: «Ты должна быть ценной для кого-то».
При этом в ней нет полной бездушности. В моменты, когда Лариса страдает, Харита Игнатьевна проявляет проблески сочувствия. Но эти мгновения быстро тонут в потоке практических соображений. Она не способна остановиться, задуматься, пересмотреть свои методы. Её сознание заковано в рамки: «так надо», «иначе нельзя». Это не жестокость, а выученная беспомощность перед лицом социальных норм.
Интересно, как Островский показывает её одиночество. Несмотря на постоянную суету, на вереницу гостей, Харита Игнатьевна изолирована. У неё нет ни подруги, ни человека, которому можно было бы довериться. Её мир — это бесконечный торг, где каждый шаг просчитан, а эмоции — лишняя трата сил. Даже с дочерью у неё нет подлинной близости: их разговоры сводятся к обсуждению женихов, нарядов, визитов. Лариса для неё — проект, а не живой человек со своими мечтами и болью.
Харита Игнатьевна — жертва обстоятельств или соучастница трагедии?
В финале пьесы, когда трагедия уже неизбежна, Харита Игнатьевна словно теряет опору. Её прагматизм оказывается бессилен перед реальностью. Она не может ни спасти дочь, ни даже до конца осознать, что именно она, своими руками, подталкивала её к краю. Это не раскаяние, а шок: система, которой она слепо следовала, разрушила то единственное, что у неё было.
Так кто же она — мать Ларисы? Жертва обстоятельств или соучастница трагедии? Вероятно, и то, и другое. Харита Игнатьевна — продукт своей эпохи, где женщина без капитала была обречена на зависимость. Её материнский инстинкт искажён условиями жизни, но не уничтожен полностью. В ней есть и любовь, и страх, и отчаяние, и слепая вера в «правильный» путь. Она не монстр, а человек, сломавшийся под грузом необходимости быть всегда начеку, всегда в игре.
Её образ заставляет задуматься: где грань между заботой и манипуляцией? Когда родительская «мудрость» превращается в насилие над детской душой? И главное — можно ли сохранить человечность в мире, где любовь и брак давно стали предметом торга? Харита Игнатьевна не даёт ответов. Она — зеркало, в котором отражается болезненная правда о цене выживания и о том, как легко потерять самое ценное, пытаясь его уберечь.
Уважаемые читатели, если Вам интересны статьи о психологии, переходите на блог "Просто о психологии https://psychology-blog.ru/portret-hariti-ignatevni/.