Болезнь Паркинсона часто ассоциируется только с двигательными нарушениями: тремором, скованностью. Но это лишь верхушка айсберга. Гораздо больше на качество жизни влияют изменения в психике и поведении.
О них, а также о том, как лечение может как помочь, так и осложнить ситуацию, мы поговорили с неврологом-паркинсонологом, руководителем центра в Оренбурге, Татьяной Александровной Кутниковой.
Татьяна Александровна, с чего начинаются изменения в психике при болезни Паркинсона? Есть ли особый «паркинсонический» тип личности?
«Больше ста лет назад врачи стали отмечать определенные черты личности, характерные для человека с болезнью Паркинсона. Эти изменения появляются еще до первых двигательных симптомов. Что же это за черты? Это определенный консерватизм взглядов, отсутствие гибкости в мышлении, не склонность к новизне. Это осторожность, высокий уровень невротизма, пессимизм. Но также это люди трудолюбивые, с высокими моральными принципами, пунктуальные, верные своему делу, часто достигающие больших карьерных высот. Они застенчивы и не склонны хвастаться. По мере прогрессирования болезни эти черты могут усугубляться».
А что происходит с эмоциями? Почему близкие часто жалуются, что человек становится «жестким», невнимательным к другим?
«Есть проблема с распознаванием эмоций других людей. Им очень сложно понять, что происходит на душе у другого. Поэтому, если вы хотите что-то донести до человека с болезнью Паркинсона, скажите это прямо: «Я чувствую то-то, когда ты делаешь это». Не ждите, что он распознает ваши эмоции сам».
Вы сказали, что лечение может вызвать осложнения. О каких именно нарушениях в поведении идет речь?
«На фоне приема препаратов, особенно агонистов дофаминовых рецепторов, могут возникнуть нарушения контроля импульсов. Сюда относится патологическая игромания, шопоголизм, гиперсексуальность, компульсивное переедание. Ключевое слово здесь – «патологическая». Это не просто желание купить новое платье, а покупка третьей одинаковой вазы, когда дома уже две таких же. Человек осознает, что это неправильно, но не может противостоять импульсу».
Это выглядит как слабость характера. Но в чем истинная причина?
«Важно понимать: это не вина человека, а осложнение терапии. Мы стимулируем дофаминовые рецепторы не только в зонах, отвечающих за движение, но и в «центрах удовольствия» лимбической системы. Возникает их перестимуляция. С этим можно и нужно работать: корректировать дозы, менять препараты под контролем врача».
А если человек начинает самовольно увеличивать дозы лекарств?
«Это называется дофаминовый дизрегуляторный синдром. Человек начинает принимать лекарства не для улучшения движения, а для лечения своего подавленного состояния, депрессии. Когда препарат действует, он чувствует прилив сил и эйфорию, а в «выключении» – глубокую тоску. Получается замкнутый круг, напоминающий зависимость. Здесь критически важна помощь врача для коррекции схемы и, часто, лечение самой депрессии отдельно».
Что такое «пандинг», о котором вы упомянули?
«Это стереотипное поведение: бесцельная, повторяющаяся деятельность без результата. Бесконечная разборка-сборка чего-то в гараже, сортировка вещей в шкафу без наведения порядка, рисование одной и той же картины много раз. Это уже признак вовлечения когнитивной сферы и сигнал для визита к доктору».
Одно из самых пугающих проявлений – галлюцинации. Когда они возникают и что делать?
«При типичной болезни Паркинсона психотические расстройства, галлюцинации (чаще зрительные) возникают на развернутых стадиях, часто на фоне когнитивного снижения. Человек может видеть несуществующих людей, животных, тени. Провоцировать это может инфекция, смена обстановки, запоры, высокие дозы препаратов. Первое, что делает врач – переводит пациента на монотерапию леводопой, как на самый безопасный препарат. Ни в коем случае нельзя давать обычные нейролептики – только клозапин или кветиапин по назначению психиатра, который понимает специфику Паркинсона».
Что бы вы назвали главным «лекарством» помимо таблеток?
«Физическая активность. Это волшебная таблетка. И конечно, поддержка, социализация. Когда человек не один на один с болезнью, а в кругу людей, которые его понимают и поддерживают (как, например, сообщество фонда «Движение – жизнь»), – это один из главных факторов, позволяющих поддерживать состояние. Дофамин – это не только гормон движения, но и гормон мотивации. А мотивацию легче находить, когда ты не одинок».
Главный вывод лекции Татьяны Александровны прост: достоверные знания — ключ к качеству жизни. Понимать, что апатия — это симптом, а не лень, или что игромания — осложнение терапии, а не слабость, — значит возвращать себе контроль над ситуацией и снижать страх.
Фонд «Движение — жизнь» делает эти знания доступными для каждого. Поддерживая наши образовательные проекты, вы помогаете создавать истории, где нужная информация вовремя находит своего человека, меняя его жизнь к лучшему.
Поддержите, чтобы знание продолжало помогать https://fondparkinson.ru/donation-online/